Слова старухи были наполнены зловещим смыслом: все сказанное подтверждалось реальными фактами – письмами старика Бишопа, незадолго до смерти отправленными Илии Биллингтону; вырезками из ветхих газет, посвященными описанию загадочных происшествий. Почти столетие назад весь Архам был взбудоражен необъяснимым исчезновением Вилбура Коури и Джедедии Тиндала. В нескольких статьях подробно говорилось о жутком состоянии их трупов, обнаруженных на опушке рощи две недели спустя, однако в газетах не было и слова о причастности к этим событиям Джонатана Бишопа. Тем не менее в письмах самого Бишопа, которые Илия, по-видимому, сохранял в секрете, не делалось и попытки сохранить в тайне эту связь. Теперь же старуха открыто признается, что именно исчезновение членов семейств послужило причиной ненависти Коури и Тиндалов к роду Бишопов.
– Вы помните, как выглядел ваш прадедушка?
– Нет, его не стало задолго до того, как я появилась на свет. По рассказам тех, кто знал его, он был неплохим человеком, однако достаточно самоуверенным и неосторожным, ибо своей смертью доказал старую истину о том, как опасны поверхностные знания. Он выстроил Каменное Кольцо и призвал Потустороннюю Тварь, которая пожрала его. Если бы только он один владел секретами Древних, мы были бы обречены. К счастью, нашлись более могущественные, чем он, и Тварь замкнули в Кольце возле подножия башни. – Она пытливо заглянула мне в глаза. – Ты слышал о Тех, кто живет за хребтами гор?
Я уже открыл рот, чтобы наудачу назвать какое-нибудь из имен, которыми пестрели старинные рукописи в библиотеке Биллингтона, когда старуха резким взмахом руки остановила меня. В ее скрипучем голосе звучала тревога.
– Не называй их имен, незнакомец. Если Они слушают, то могут войти и преследовать нас. Ведь никто из Нас не владеет Охранным Знаком.
Я вспомнил рассказ кузена о двух деревенских увальнях, которые обратились к нему во время прогулки по Данвичу, желая увидеть какой-то знак. Было ли это тем, что имела в виду старуха? Я спросил ее.
– Все они глупцы,– презрительно отозвалась она,– никто не помнит даже, как он должен выглядеть. Как только кто-то узнает о Знаке, он не помышляет ни о чем ином, как овладеть им и с его помощью обрести влияние и богатство. Глупцы! Твари, которые принесли его из Запредельного Мира, с равнодушием взирают на все эти попытки. Их замыслы сходятся в одном – вернуться, чтобы обратить нас в рабство. Жить среди нас, питаться нашей плотью, убивать нас. А пока им необходимы владеющие Их Знаком, которые должны помочь им. Ты один из Них. Я это знаю. Быть может, Они еще не догадались, но я поняла это в ночь, когда Потусторонние Твари похитили Джейсона Осборна. Его сестра Салли Сойер слышала грохот разламываемых досок, когда его волокли… То же самое случилось и с Лью Вотербери. Старая Фрей видела следы и говорит, что они были больше слоновьих, ни на что не похожие. Ног у них больше, чем четыре, и еще она слышала хлопанье крыльев, но все лишь потешались над ней, когда она пыталась рассказать. Когда же наступило утро и все отправились смотреть развалины, там уже ничего не было: все следы, словно по волшебству, исчезли за ночь.
Признаюсь, мне стало не по себе от той увлеченности, с которой передавала подробности происшествий старуха. Казалось, она совершенно забыла о моем присутствии; мрачные мысли, так долго роившиеся в ее голове, наконец нашли выход…
– Самое жуткое,– продолжала рассказывать миссис Бишоп,– что Тварей этих невозможно увидеть. Лишь запах подсказывает Их приближение – отвратительное зловоние, которое трудно с чем-либо спутать…
Я уже не прислушивался к ее словам; холодный пот струился у меня по спине при одной только мысли, что все услышанное в этой хижине может оказаться правдой. Старуха с благоговением вспоминала прежнего сквайра, определяя его возраст далеко за две сотни лет. Таким образом, Илия Биллингтон никак не мог быть предметом ее почитания, но кто же тогда претендовал на эту роль? Ричард Биллингтон? Или же полумифическая, ускользающая личность, которую преподобный Вард Филипс называл в письме “неким Ричардом Боллинхэмом”?
– Как звали вашего сквайра? – отважился спросить я. Старуха настороженно замолчала; за все время беседы она так и не расположилась ко мне – это было заметно.
– Никто не знает его имени, незнакомец. Можешь звать его Илией, Ричардом – называй как хочешь, ибо на земле он живет лишь краткий миг. Вечность – его постоянное обиталище, куда он уходит, чтобы возродиться. Все эти годы я ждала его возвращения, и Знаки показывают, что оно близко. У него нет ни имени, ни места, где его можно найти. Его дом – по ту сторону нашего мира, вне земли и вне времени.
– Наверное, он очень стар?
– Стар? – Ее иссохшая, похожая на хищную лапку рука скользнула вдоль подлокотника кресла. – Он старше самых старых из нас, старее мира! Год для него – один лишь выдох, сто лет – единственный удар часов!
Мой мозг отказывался расшифровывать загадки, которыми говорила старуха. Было очевидно, что тропинка к Илии Биллингтону уходит гораздо дальше в глубь времен, чем я предполагал раньше. Что заставило его покинуть родные берега и возвратиться в страну предков? Какая причина могла бы объяснить это поспешное бегство? Колдовство Квамиса и преследования властей – увы, эти предположения выглядели неубедительно, если принять во внимание независимый характер, которым славился Биллингтон.
Старуха молчала. Где-то в глубине дома мерно постукивали часы. Кошка, лежавшая на коленях, поднялась, выгнула спину и прыгнула на пол. Старуха вскинула острый подбородок, вновь послышался ее скрипучий голос:
– Кто указал тебе путь, незнакомец?
– Я пришел сюда сам.
– Может быть, тебя послал шериф? Я заверил ее, что не имею никакого отношения к закону.
– И у тебя нет Охранного Знака?
Я снова отрицательно покачал головой.
– Будь осторожен, незнакомец, или своими словами ты накличешь беду на себя. Они не любят, когда люди пытаются приникнуть в их тайны. Ночная Тварь, словно страж, появляется с неба и уносит неосторожного. Прислушивайся к своим словам… – Голос старухи затих, растворяясь в сумраке.
Странное чувство, возникшее в начале беседы, не покидало меня. Старуха верила всему, о чем рассказывала мне, и тем удивительнее было ее признание, что ей не чужда вера в Бога. Дикарские суеверия столь разительно уживались в ней с начатками цивилизации, принесенной христианством, что было невозможно отделить одно от другого. Оставалось только верить ее рассказу.
Прощаясь с ней, я думал о том, что темные воды, в которых мы барахтались с кузеном, не имели берегов ни для него, ни для меня. Его нежелание помогать мне в поисках ответа только усложняло наше и без того нелегкое положение. Покидая покосившуюся хижину старухи, я был готов поверить в существование злых демонов и тварей, свивших себе убежище в местных горах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});