— Мы с Натали разводимся.
— Я нисколько не удивлена, — холодно отозвалась Эдит. — Вы никогда и не жили, как семья.
Ален со злостью подумал, что идельная семья, по мнению его матери, должна жить в маленьком городке, вроде Бур-ля-Рейн, где неопрятные женщины работают на фермах, а мужчины напиваются каждое воскресенье. Такая жизнь затягивала, как болото, и он был счастлив, что в свое время избежал ее.
— С кем останется малыш? — впервые Ален услышал в голосе матери искру интереса.
Неужели она надеялась, что он позволит ей воспитывать ребенка, чтобы тот повторил его собственное детство в Бур-ля-Рейне?
— Антони будет жить попеременно у меня и у Натали, мы оба продолжим заниматься его воспитанием.
Мать всегда была немногословной, но теперь вовсе перестала разговаривать с сыном. На вопрос Алена, где сейчас находится мальчик, она кивком указала на дверь террасы и отвернулась.
Он открыл дверь и буквально был сбит с ног, бросившимся к нему малышом.
— Папа, папа, — верещал тот. — Ты надолго? А мама приехала?
— Нет, Антони, сегодня здесь только я. Это тебе, — Ален протянул сыну машинку.
Ребенок уселся к отцу на колени и начал нетерпеливо разворачивать обертку.
— Тебе здесь нескучно, сын?
Судя по сосредоточенному выражению лица Антони, в настоящий момент ему было чем заняться. Он извлек машину из коробки и передал отцу, чтобы тот показал, как ее заводить. Они играли вместе до обеда. Мадам Арнольд позвала их в сад к накрытому столу.
— Побежали наперегонки, — предложил Ален сыну, который не хотел отрываться от новой игрушки.
Через несколько секунд потерявшая терпение бабушка поймала запыхавшегося ребенка и усадила за стол. Антони был абсолютно счастлив, правда его слегка тревожил один вопрос.
— Пап, а ты останешься до завтра? — спросил он.
Ален повременил с ответом, и мать насмешливо посмотрела на него.
— Малыш, мне нужно ехать, но скоро я вернусь и увезу тебя на неделю к морю.
Вторая часть ответа смягчила разочарование мальчика. Мадам Арнольд ничего не сказала, но Ален понял, что она не поверила в обещани, данному им сыну.
— Спасибо за чудесный обед, мама. Я уезжаю в Париж, а вечером лечу в Сен-Тропез.
Мать пожелала ему счастливого пути и ушла в дом. Он вздохнул и обнял сына, бегавшего по саду за бабочками.
— До встречи, мелюзга, я позвоню.
— Пока, папа, — обреченно проговорил Антони.
Актер покидал Бур-ля-Рейн с грустью, вспоминая радость сына при встрече и сожалея, что не может провести с ним больше времени. “Мы редко видимся. Нужно-таки увезти его на недельку на Лазурный берег”, решил он.
Через несколько часов он припарковал машину возле дома Мирей и достал из багажника два огромных чемодана, в которые сложил все необходимые вещи из своей квартиры, заехав туда после посещения Бур-ля-Рейн. Затащив внушительный багаж в лифт, он начал кнопку и оказался перед дверью знакомой квартиры. Ключи, предложенные Мирей он не взял, расчитывая, что вечером она будет дома. Сейчас он подумал, что может оказаться в дурацкой ситуации, стоя с чемоданами перед закрытой дверью. К его облегчению, дверь распахнулась, на пороге показалась взъерошенная хозяйка. Увидев Алена и его чемоданы, она ахнула и спросила:
— Ты окончательно переезжаешь?
— Мирей, — тихонько подталкивая сумки к порогу, сказал Ален, — видишь ли, у меня нет времени, чтобы снять новую квартиру, а мои вещи будут в безопасности только у тебя. Вдруг Натали решит искромсать мои костюмы ножницами?
— Что, до этого дошло? — сочувственно поинтересовалась актриса.
— Да нет, сегодня мы с ней не встречались. Я весь день провел с сыном.
— Как он?
— Веселый, носится в саду у моей матери.
— Ладно, проходи, — она отступила и позволила Алену внести свой багаж.
Он еще раз обратил внимание на ее странный вид.
— Ты что, участвовала в баталии?
— Почти угадал. Я сражалась за свой контракт. Продюсер хочет перенести съемки, но в этом случае мне полагается неустойка.
Ален снова попытался выяснить название киностудии, но по молчанию Мирей понял, что превысил кредит доверия. Действительно, они были близко знакомы всего пару дней. Зачем спешить?
Любовники наскоро перекусили, после чего Ален переоделся и собрал дорожную сумку. Чемоданы были убраны в кабинет до возвращения хозяина.
Актер по-хозяйски обнял и поцеловал Мирей перед уходом.
— Я чувствую себя женщиной, провожающей в дорогу старого друга.
— Не преувеличивай, — пробормотал Ален, критически рассматривая себя в зеркало. — Вполне еще молодого мужчину.
Она сдержала улыбку, заметив с каким трепетом он относился к своей внешности.
— Ты — супермужчина, — бросила она ему вслед. — Успеха!
— Желаю тебе переиграть продюсера, — отозвался актер из лифта и уехал.
Мирей почувствовала, что ей уже не хватает этого энергичного человека. Она прошла в кабинет и провела рукой по его чемоданам, хранившим частичку ауры их владельца.
Ален примчался в аэропорт и успел зарегистрироваться на рейс в последнюю минуту. Он тоже вспоминал Мирей, но эти мысли отступили перед обдумыванием плана завершения съемок.
“Этот процесс нужно ускорить. В октябре начинается новый проект”, размышлял актер. За эти дни он позабыл о Роми и Брижит, но по прибытии в отель, в Сен-Тропезе, получил напоминание об обоих. Шел дождь, и Роми Шнайдер в задумчивости сидела у окна в холле. Ей казалось, что в ее жизни настала черная полоса. Она с грустью и безнадежностью смотрела на бегущие по подоконнику струйки воды, и Ален вспомнил, что у нее всегда портилось настроение в плохую погоду.
— Привет, — сказала она, заметив его появление. — Съемки пришлось отложить из-за погоды, и Дерей больше не сердит на твой побег.
— Как ты?
— Нормально, — она отвернулась к окну.
“Как здесь тоскливо”, подумал актер, “дорого бы я дал, чтобы оказаться в Париже”. Он прошел в свое бунгало, не раскрывая зонтик. Когда он снимал мокрую рубашку, в дверь постучали.
— Открыто, — крикнул он с досадой в голосе.
В комнату вошел Морис Роне, держа в руках какой-то журнал.
— Привет, вовремя вернулся. Судя по твоему тону, ты все знаешь?
Ален искоса взглянул на него:
— Ты о чем?
— Брижит Бардо дала огромное интервью в одно уважаемое издание. Твое имя упоминается через слово, — он протянул журнал и рассмеялся. — Вся Франция уже в курсе подробностей твоего романа с Бардо и ее мнения о тебе.
Ален открыл страницу с интервью Брижит и в глаза ему бросилась фраза: “Делон — холодный человек. Он кичится своей внешностью и не способен думать ни о ком, кроме себя”. Читать дальше он не стал, чтобы не дать Роне насладиться бешенством, в которое он пришел от выходки бывшей любовницы. Морис и так уже с интересом разглядывал его исказившееся лицо:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});