— Половина моего золота принадлежит Тайреллу.
— Нет, — покачал головой Кейз.
Жанна снова принялась возражать, и он с выдержкой гранитной скалы выслушивал ее возражения, зная, что от ее слов ничего не изменится.
Когда он увидел, что Жанна наконец поняла это, он поклонился ей ниже, чем предписывал этикет, и отпустил ее руку.
— Ты свободна, Жанна. Все обещания выполнены.
Глава 45
Свет масляных ламп золотил слезы Жанны, которые были единственным видимым признаком охватившего ее горя. Кремовые кожаные туфельки стояли у платяного шкафа. Длинные дамские панталоны с оборками были тщательно сложены, кринолин и нижняя юбка повешены на вешалку. Серьги, ожерелье и брошь заняли свои места в бархатной коробке для драгоценностей. Все, что отделяло сейчас Жанну от свободы, — это сводящие с ума застежки платья. Этот наряд предназначался для дам, у которых были горничные, а не для девушек с непослушными пальцами, выросших в дикой местности. Жанна страстно желала освободиться из этой шелковой тюрьмы и никогда больше о ней не слышать.
— Позволь мне помочь тебе.
Она обернулась так стремительно, что пламя свечей вздрогнуло и затрепетало.
В дверном проеме стоял Тай, глядя на нее. Он разительно переменился. Грубый вояка исчез, уступив место гладко выбритому, за исключением усов, джентльмену, пахнущему мылом. Он был одет в белоснежную льняную рубашку, черные брюки и начищенные до блеска ботинки. Сейчас Тай выглядел именно тем человеком, кем он в действительности и являлся: мужественный, необычайно привлекательный, рожденный в богатстве и безупречно воспитанный. Он имел полное право требовать того, чтобы мать его будущих детей полностью соответствовала ему по статусу.
Жанна отвернулась и с трудом выговорила:
— Спасибо, я справлюсь сама. Закрой, пожалуйста, дверь с противоположной стороны.
Воцарилось молчание, затем хлопнула дверь. Девушка прикусила губу, чтобы не выдать боль, терзавшую ее душу.
— Настоящий джентльмен никогда не оставит леди в беде.
Ее руки, пытающиеся нащупать ускользающие застежки на спине, замерли в нерешительности.
— Но я не леди, поэтому можешь не расточать зря хорошие манеры. И я не беременна, поэтому не нужно чувствовать себя обязанным.
Невыразительный тон ее голоса изумил Тая. Он подошел и стал за ее спиной настолько близко, что уловил тепло ее тела.
— Кейз сообщил мне, — сказал он, вдыхая аромат роз, исходящий от ее кожи и волос. На мгновение в глубине его глаз отразился проблеск воспоминаний. Он убрал ее руки от застежек на платье. — Атласная бабочка, — произнес Тай, расстегивая их сам, чувствуя растущее внутри него желание прикоснуться к Жанне, желание, которое было более глубоким и сложным, чем просто страсть, желание, от которого все его тело напрягалось с каждым последующим расстегнутым крючочком ее платья, обнажавшим спину девушки. — Я собираюсь освободить тебя из твоего кокона.
Указательный палец Тая скользил по линии ее позвоночника. Она издала приглушенный вздох, когда платье упало на пол, оставив ее полностью обнаженной. Никогда в жизни Тай не видел ничего более прекрасного, чем женственные изгибы ее тела. Он снова очертил пальцем линию ее позвоночника.
— Во время войны Кейз, чтобы сохранить рассудок, научился абстрагироваться от любых проявлений эмоций, — тихо произнес Тай. — Я же сберег свой здравый смысл по-другому, поклявшись, что никогда больше не буду видеть вокруг себя уродство и несовершенство мира. Я дал себе слово, что, если выживу, окружу себя только прекрасными хрупкими вещами, не знающими ни тени насилия или смерти. И всякой раз, как картечь разрывала человеческую плоть или я видел детей с пустым взглядом, всякий раз, как при мне умирал человек, я вспоминал о своей клятве.
Закрыв глаза и дрожа всем телом, Жанна впитывала ласку рук Тая, скользящих по ее спине, но именно боль в его голосе проникла ей в сердце, сломив его сопротивление. Там, на Черном плато, она неистово и безрассудно предавалась любви с ним, не думая о том, какую цену придется заплатить за это в будущем. Сейчас пришло время возвращать долги.
— Я все понимаю, Тай, — хрипло произнесла она. — Ты заслужил свою прекрасную даму. А я…
Голос ее дрогнул, когда руки Тая переместились ей на грудь.
— Никогда больше не убегу от тебя? — предположил он, закончив начатое ею предложение. От легких прикосновений его пальцев ее соски затвердели, кровь быстрее побежала по его жилам. — Это правильно, потому что, прикасаясь к тебе, я настолько теряю контроль над своим телом, что едва стою на ногах, а догнать тебя уж точно не сумею. — Он продолжал нежно ласкать ее груди, чья податливость и готовность отвечать на ласку не переставала изумлять его. — Ты такая мягкая, такая теплая. Нет, милая, стой спокойно, не шевелись. Все хорошо. Мы поженимся, как только я найду в себе силы покинуть эту комнату и съездить за священником.
— Тай… — В глазах Жанны показались все ее невыплаканные слезы, все мечты, которые так и не воплотились в реальность. — Ты должен отпустить меня.
— Но почему? — Его пальцы, порхающие по ее телу, заставляли ее сотрясаться от неистового желания. — Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. Я говорил тебе, как мне это нравится? Никакого притворства и жеманства, а только ответ твоего тела на мои прикосновения.
Жанна подавила стон и настойчиво спросила:
— Твои родители любили друг друга?
На мгновение руки Тая замерли.
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— Подумай, как бы ты себя чувствовал, если бы это было не так. Подумай, что должен испытывать ребенок, который взрослеет с мыслью, что его отец испытывает к матери смесь страсти, чувства долга и разочарования. Твои будущие дети заслуживают лучшей судьбы. И ты тоже. И я, — чуть слышно добавила девушка. — Знать, что я владею твоим телом, но не душой… это разобьет мне сердце, Тай. Ты этого хочешь?
Он мягко развернул ее к себе лицом, и она посмотрела ему прямо в глаза. Слезы струились у нее по щекам.
— Жанна, — чуть слышно произнес он, наклоняясь к ней, — я…
Девушка резко отвернула голову в сторону и заговорила быстро, сбивчиво, желая поскорее выговориться:
— Нет. Пожалуйста, послушай меня. Пожалуйста. Может, я и не хрупкая и изящная, но и дикарку можно больно ранить. Однажды ты сказал, что должен мне больше, чем когда-либо сумеешь вернуть. Теперь ты можешь это сделать. Отпусти меня, Тай. Отпусти меня до того, как я сломаюсь.
Закрыв глаза и опустив вдоль тела сжатые в кулаки руки, чтобы не касаться человека, которого она любила слишком сильно, чтобы запереть в клетку нежеланного ему брака, Жанна ждала, чтобы он ушел. Она услышала, как Тай тяжело вздохнул, словно от боли или гнева, затем почувствовала перемещение потоков воздуха и задрожала от переполнявших ее эмоций.