Мы ведь уже все обговорили. Идите на свое рабочее место. Я вас загружу еще и дополнительной работой, не сомневайтесь.
— Я лишь хотела их к вам проводить, Владимир Маратович…
— Не утруждайтесь, они взрослые мальчики и… надеюсь уже обходятся без титьки, — последнюю фразу подполковник произнес, когда дверь за Аленой закрылась.
— У меня для вас хорошая новость, — продолжил он. — Завтра в девять ноль ноль выезд вашей бригады в Рябинки.
— Спасибо, товарищ подполковник, не ожидал, — искренне поблагодарил Никитин.
— Да что вы, ребята? Я очень стараюсь. Мне не терпится приблизить финал…
— Какой финал? — вырвалось у Ярослава.
— Когда я с большим удовольствием буду вас наказывать, — развеселился Ваганов. — Результатов-то у вас — кот наплакал. Так или не так?
— Не так! — возмутился капитан.
Он принялся рассказывать подполковнику об итогах сегодняшнего обыска, а также о вновь выявленном изображении преступника. Не забыл он и о выводах, сделанных на основе данных московского и брянского эпизодов. Однако начальник воспринял пылкий доклад подчиненного без особого энтузиазма и напомнил следователям об оставшихся в их распоряжении четырех неделях.
Остаток чудного летнего дня был проведен Никитиным в компании единственной и неповторимой чемпионки в достижении любой поставленной цели, землячки и просто красавицы — Алены Панковой. Сложилось впечатление, что эта чертовски приятная особа вцепилась в него в тот момент, когда он едва покинул кабинет Ваганова. Отпустила же она свою кошачью хватку лишь в третьем часу ночи в постели гостиничного номера, когда уже не было сил не то что двигать бедрами, а просто шевелить пальцем. Между этими замечательными фактами произошли тоже не менее значимые события — посещение театра на Таганке, прогулка по центру столицы и ужин в ресторане.
Утром, несмотря на близкое расстояние между гостиницей и отделом, пришлось воспользоваться маршруткой. Произошло это вследствие тяжелого пробуждения влюбленных всего лишь за полчаса до отправления к месту обыска. Времени хватило лишь на туалет и гардероб. Благо, что водитель следственного микроавтобуса на несколько минут задержался. Это позволило командировочным в ближайшем профильном ларьке проглотить по бутерброду и стаканчику кофе. Еще некоторое время понадобилось для того, чтобы усилиями всего коллектива уговорить Алену покинуть автобус. Лишь после этого бригада благополучно стартовала в сторону деревни Рябинки.
Когда миновали кольцевую дорогу, Ярослав все же решился. Андрей чувствовал, что тот давно сгорает от любопытства, но некая врожденная интеллигентность мешала ему прояснить столь интересующий его факт.
— Алена — твоя жена или кто?
— Ни то, ни другое, — загадочно ответил Никитин.
— Любовница?
— Нет. Бывшая жена.
— А настоящая имеется? — после паузы, взятой на обдумывание, возобновил допрос Ярослав.
— Нет.
— Не понимаю.
— К сожалению, Славик, я тоже здесь не все понимаю. Ну, пока все так… как есть.
— Она очень красивая. Любит тебя, как… кошка. Смотрит на тебя, как на идола какого-то. А ты как к ней относишься?
— Ну, если ты так хочешь знать, то, наверное, тоже люблю. Но не фанатею. Дело в том, что однажды она меня… как бы это сказать… предала, что ли…
Никитин вкратце поведал лейтенанту «историю любви» с Аленой.
— И что собираешься делать? — не унимался Ярослав.
— Ничего… послушай, Славик, ты часом в нее не влюбился? Может быть, собираешься ее у меня отбить?
— Да ты что, Андрей?! Как ты мог подумать? — вполне серьезно засмущался Лосев, кивая на появившийся впереди указатель «Рябинки».
Понятно, что этим жестом он попытался закрыть тему. Впрочем, капитан и сам был не против этого.
Особняк Беликова, как и ожидалось, оказался никак не меньше дома Полякова. С той лишь разницей, что не производил впечатления жилища. Впечатление как раз складывалось противоположное. Никитин предположил, что весь интерьер как внутри здания, так и за его пределами придумал дизайнер, который всю жизнь специализировался на казенных офисных объектах. Попросту говоря, уют тут и не планировался. Участок представлял собой мини парк с идеальным газоном, строгими ровными дорожками и такими же одинаковыми коваными скамейками. В доме была всего одна спальня, очень похожая на гостиничный номер. Остальные же помещения сильно смахивали на собственно офисы. Зачем это надо было старику-пенсионеру — недоумевал не только капитан.
Поскольку здание имело три уровня, то решено было начать с верхнего. Там находились два несложных тренажера и теннисный стол. В единственном небольшом шкафчике были обнаружены две ракетки и несколько шариков. И все. Второй этаж состоял из двух огромных комнат, симметричных во всех отношениях. И по расположению, и по содержанию — стол, офисное кресло, книжный шкаф, диван и типовой комплект оргтехники. В шкафах и столах находились в основном книги на медицинскую и морскую тему. Ничего, представляющего интерес для следствия здесь также обнаружено не было. И, наконец, на первом этаже находилась та самая спальня, холл, кухня, и еще одна «офисная» комната со стандартным набором. В какой-то момент Андрей смирился с мыслью, что в целом проведенное мероприятие результата не дало. Оставалась единственная надежда на полезную информацию в системных блоках, изъятых из «офисов». Данную технику было решено забрать с собой. Все уже вышли на крыльцо. В холле оставались Никитин и один из оперативников. Тот осмотрел шкаф для одежды, обуви и…
— Товарищ капитан, посмотрите! — в одной руке он держал синюю пластиковую папку, а в другой — два конверта Почты России. — Думаю, вас это заинтересует.
Никитин внимательно осмотрел находку. Оба письма были присланы в разное время одному и тому же адресату — Беликову Е. И. на его московский адрес. На одном из них стояла дата двухгодичной давности. Второе же было получено всего пару месяцев назад. Отправителем являлся некий Иван Иванов из Сергиева Посада. Капитан, не мешкая, извлек более раннее послание. Из свернутого листка выпала небольшая черно-белая фотография с тремя молодыми людьми. Сделана она была, скорее всего, на каком-то корабле, где за характерными палубными надстройками до горизонта просматривалось море. В одном из персонажей Никитин узнал Беликова, который здесь выглядел лет на тридцать пять. Второй человек, с длинными волосами и в темных очках, был примерно того же возраста. Третий же улыбающийся рыжеватый парень, который стоял в центре, был значительно моложе остальных — лет двадцати с небольшим. Текст, напечатанный крупным шрифтом, занимал почти всю страничку А-четвертого формата:
«Уважаемый Юрий Михайлович.
Вы меня уже, наверное, забыли. Нет, ошибаюсь, вы сейчас в шоке и сразу все вспомнили. Потому что уже взглянули на фотографию с испытаний на Балтике, которую я вложил в конверт. На ней вы, Леонид Борисович и я — ваш лаборант и «денщик» одновременно. Это был восемьдесят четвертый год. Помните, был еще и второй лаборант Игорь