– Только открыть дверь и уходить?
Кивок начальника. Подозрительный вопрошающий взгляд человека в куртке: «кого ты мне дал?…»
Черная машина куда-то неслась. Та самая, капот которой я так немилосердно сплющила своим весом. Рядом сидел мой новый коллега – Рен Декстер – профессионально тренированная машина для убийства.
Мне был обиден его недоверчивый взгляд в кабинете, и, глядя на мелькающие по обочинам дома, я думала о том, что все сделаю правильно. Главное, не зацикливаться на презрительно сжатых губах соседа, главное, помнить код доступа и выполнить свою миссию без ошибок. Главное, впервые получив задание, не подвести в первую очередь саму себя.
Зимний вечер, редкие светофоры, поземка.
И натянутые до предела нервы. Сожаление о рухнувших планах, возбуждение от первого серьезного поручения, исходящий от молчаливого водителя холод.
Лестница не кончалась, уходила все ниже и ниже, вилась под торговым центром в подвале. Стук каблуков эхом отдавался от стен – Декстер морщился, как от зубной боли. Я его понимала, но кто же знал, что в «реактор» следовало прибыть в кроссовках? Век живи, как говориться…. Сам-то он двигался бесшумно, как большой кот – высокие шнурованные ботинки не издавали ни звука. Наконец остановились перед бетонной стеной с неприглядной дверью посередине. Обозначения, дверная ручка и звонок отсутствовали – серо и слепо смотрела на нас в свете единственной лампочки бетонная поверхность. Бомбоубежище?
Рен посмотрел на меня и впервые за вечер открыл рот:
– Код помнишь?
Я кивнула. Достала из кармана сложенную фотографию той самой комнаты, что находилась по ту сторону, и, чувствуя на себе пристальный взгляд коллеги, вгляделась в детали. Прыгать в картинку не хотелось, вспомнился закрытый Уровень с разрушенным зданием и лежащим на окне конвертом. Я скрипнула зубами – это мы уже проходили.
Ладно, ничего особенного…. Какое-то полупустое помещение, длинный пустой стол, камера под потолком, небольшой вертикальный экран на стене.
– Быстрее.
Захлестнуло раздражение.
– Тебе никто не говорил, что ты зануда?
Полный ярости взгляд послужил хорошей причиной самостоятельно пожелать как можно быстрее оказаться по ту сторону бункера. Закрыв глаза, я принялась стремительно окружать себя предметами с фотографии, воссоздавая в воображении убранство помещения. Когда дыхание и волна неприязни слева стихли, я поняла, что перенеслась, открыла глаза и первым делом подумала «может, вообще его сюда не пускать?»
Быстрый осмотр не выявил признаков нахождения поблизости других людей. Здесь было светлее и теплее, чем в коридоре. Откуда-то издалека доносились голоса – они подстегнули к движению. Покосившись на свисающий с потолка стеклянный глаз слежения, я быстро подошла к монитору справа от двери и коснулась его пальцем. Поверхность ожила и запросила код.
Пальцы подрагивали.
Торопясь набрать цифры, я в какой-то момент ошиблась и выдала в собственный адрес нехорошее ругательство. Нашла символ «Corr» (поблагодарила неведомого Бога), стерла комбинацию и принялась вводить ее заново. Во второй раз вышло без ошибок. Перепроверив ряд чисел, нажала ввод, и тут же плавно, как по проложенным снизу рельсам, поползла в сторону тяжелая дверь. Как только она отъехала на некоторое расстояние, в проем шагнул коллега, держа наготове два пистолета.
От его угрожающего вида я едва не шарахнулась в сторону. Лицо без тени эмоций, взгляд ровный холодный и только в глубине глаз тень удовлетворения и предвкушение чьей-то смерти.
«Роланд хренов….»[1]
– Уходи. У тебя пятнадцать секунд.
Я сглотнула и бросилась наутек.
Под ногами захрустела осыпавшаяся штукатурка и мелкие камешки. На ту сторону, теперь на лестницу, быстрее-быстрее по ступенькам. Позади остался один этаж, затем другой, после чего раздался первый выстрел. За секунду его гулкое эхо отдалилось и стихло, прохлада подвала резко сменилась уличным холодом, порыв зимнего ветра тут же разметал волосы.
Я стояла перед воротами «реактора», потому что Дрейк приказал вернуться с подробным отчетом. Ассассин остался где-то там, в бункере.
За окном мело.
В кабинете царила тишина; несколько секунд назад закончился мой рассказ о произошедшем в подвале. Дрейк молчал, улыбаясь краешками губ.
– Страшно было?
Короткое копание в собственных эмоциях выявило странную смесь: страх, адреналин, удовлетворение, нервозность и восторг.
– Да, – колени подрагивали под пытливым взглядом начальника, – но мне понравилось.
Это открытие растеклось внутри жаром бокала бренди. Неужели я всегда хотела именно этого? Опасности, сопротивления, хождения по лезвию бритвы, преодоления собственных возможностей? И не подозревая об этом, столько лет проработала в офисе конторской крысой….
– Я полагал, что так случится, – Дрейк выглядел странно удовлетворенным ответом. – От чего я тебя оторвал эти вечером?
– От шопинга.
– Я возмещу. Ведь ты еще официально не на работе.
– Не стоит….
– А я не спрашиваю, стоит ли.
Его полуулыбка в купе с проникающим под кожу взглядом послали по телу волну жара. Вдобавок к бурлящему в крови адреналину захотелось секса. Немедленного. Ладони стали горячими, участившийся пульс отдавался толчками совсем не там, где нужно. Я хотела поцелуя, покусывания губ, греховно горячего дыхания рядом с ухом….
Черт…
– С Декстером все будет в порядке? – спешно спросила я, чтобы отвлечься от наливающихся жаром мыслей.
– Он большой мальчик. Справится. Вот уж за кого я бы не беспокоился.
Вспомнился ровный взгляд, два пистолета, слова: «Уходи. У тебя пятнадцать секунд». Наверное, Дрейк прав.
– Через час он вернется. Так же я назначил общий сбор, пора встретиться с остальными. Они должны знать тебя в лицо.
От волнения сердце ухнуло в пятки, интимные мысли тут же выветрились из головы. Если встреча с одним коллегой далась так тяжело, то в какую щель я буду прятаться от двенадцати?
– Придут все?
Дрейк с интересом наблюдал за моим замешательством.
– Четверо заняты. Будет восемь человек. Готовься, я должен заняться своими делами.
И он ушел. Оставив после себя чувство интриги, проникающий в вены след от неудовлетворенного желания и навалившуюся пустоту кабинета. Стекло отразило напряженный полный волнения взгляд.
Не знаю, сколько прошло времени, но кабинет я менять не стала, так и стояла у темного окна в тишине, размышляя о жизни.
Впервые за все это время (почему-то в этих четырех стенах) я как никогда раньше осознала, что «прижилась» в этом мире, в этом еще малознакомом, но уже родном городе Нордейле, среди разбросанных одноэтажных домом и высотных зданий, среди стен здания Комиссии и примелькавшихся серебристой формой людей. Все они, как трудолюбивые муравьи, чем-то занимались: распределив обязанности, руководили многочисленными отраслями сложного и многогранного мира, в один из парков которого меня по чистой случайности занесло той знаменательной ночью, когда в больницу попала бабушка.