Читать интересную книгу Террор - Дэн Симмонс

– «Зоологические результаты экспедиции на „Бигле“», – сказал Бридженс. – Да, это сочинение я тоже приобрел. Нет, я имел в виду, что он работал над гораздо более важной книгой, по словам моего дорогого друга мистера Бэббиджа.

– Чарльз Бэббидж? – спросил Пеглар. – Парень, который мастерит разные странные приборы, включая какую-то вычислительную машину?

– Он самый, – сказал Бридженс. – Чарльз говорит, что все последние годы мистер Дарвин работал над чрезвычайно интересным трудом, посвященным эволюции органических форм. Очевидно, в него включены сведения из области сравнительной анатомии, эмбриологии и палеонтологии – которые все представляли предмет повышенного интереса для нашего бывшего корабельного натуралиста, если вы помните. Но по тем или иным причинам мистер Дарвин решительно не желает публиковать свою работу, и, по словам Чарльза, возможно, книга не выйдет в свет при нашей жизни.

– Эволюция органических форм? – повторил Пеглар.

– Да, Гарри. Противоречащая всем представлениям цивилизованного христианского мира идея, что виды растений и животных не оставались неизменными с момента творения, но изменялись и приспосабливались к условиям окружающей среды с течением времени… долгого времени. На протяжении огромных исторических периодов, описанных мистером Лайеллом.

– Я знаю, что такое эволюция органических форм, – сказал Пеглар, стараясь не показывать своего раздражения, вызванного снисходительными пояснениями Бридженса. Проблема взаимоотношений учителя и ученика, не в первый раз осознал он, заключается в том, что они всегда остаются неизменными, когда все вокруг меняется. – Я читал труды Ламарка по данной теме. А также Дидро. И кажется, Бюффона.

– Да, это старая теория, – сказал Бридженс смеющимся, но одновременно слегка извиняющимся тоном. – Монтескье тоже писал об этом, и прочие упомянутые вами авторы. Даже Эразм Дарвин, дед нашего бывшего товарища по плаванию, выдвигал подобную теорию.

– Тогда почему сочинение мистера Дарвина представляется таким уж важным? – спросил Пеглар. – Идея эволюции живой природы не нова. Она отвергается церковью и другими натуралистами на протяжении многих поколений.

– Если верить Чарльзу Бэббиджу и прочим нашим с мистером Дарвином общим друзьям, – сказал Бридженс, – в новой книге – если она когда-нибудь выйдет в свет – предлагаются доказательства подлинного механизма эволюции. И приводится тысяча – возможно, десять тысяч – убедительных примеров, наглядно показывающих данный механизм в действии.

– И в чем же заключается механизм эволюции? – спросил Пеглар.

Солнце уже скрылось за горизонтом. Розовое свечение в небе поблекло до бледно-желтого, предварявшего восход светила. Теперь, когда солнце исчезло, Пеглару с трудом верилось, что он его видел.

– В естественном отборе, вытекающем из борьбы за существование внутри бесчисленных видов, – сказал пожилой офицерский вестовой. – В отборе, в ходе которого закрепляются и накапливаются полезные признаки особей и устраняются неблагоприятные – то есть такие, которые понижают вероятность выживания или размножения, – на протяжении огромных периодов времени. Лайелловских периодов времени.

Пеглар с минуту обдумывал услышанное.

– Почему вы завели этот разговор, Джон?

– Из-за нашего хищного друга, обитающего здесь во льдах, Гарри. Из-за почерневшего черепа, который вы оставили на месте черного зала, где некогда тикали эбеновые часы сэра Джона.

– Я не совсем понимаю, – сказал Пеглар. Он очень часто произносил эту фразу в бытность свою учеником Бридженса во время пятилетних странствий «Бигля», казавшихся бесконечными. Изначально путешествие планировалось завершить в двухлетний срок, и Пеглар обещал Роуз вернуться через два года или раньше. Она умерла от чахотки, когда шел четвертый год плавания «Бигля». – Вы полагаете, что обитающий во льдах зверь является некой жизненной формой, произошедшей в ходе эволюции вида от обычного белого медведя, каких мы столь часто встречали здесь?

– Как раз наоборот, – сказал Бридженс. – Я задаюсь вопросом, не столкнулись ли мы с одним из последних представителей некоего древнего вида – с животным более крупным, умным, проворным и гораздо более свирепым, чем его потомок, полярный медведь, какие водятся здесь в великом множестве.

Пеглар задумался.

– С неким допотопным животным, – наконец сказал он.

Бридженс хихикнул.

– По крайней мере в метафорическом смысле, Гарри. Вы, вероятно, помните, что я никогда не разделял буквальной веры во Всемирный потоп.

Пеглар улыбнулся.

– Да, с вами было опасно общаться, Джон. – Он задумался еще на несколько минут. Свет постепенно мерк. В небе на юге снова высыпали частые звезды. – По-вашему, это… существо… этот последний представитель вида… ходил по земле, когда здесь обитали громадные ящеры? Тогда почему мы не нашли его ископаемых останков?

Бридженс снова хихикнул.

– Нет, я почему-то не верю, что наш хищник соперничал с гигантскими ящерами. Возможно, млекопитающие типа ursus maritimus вообще не сосуществовали с гигантскими рептилиями. Как показал нам Лайелл и как, похоже, понимает мистер Дарвин, Время… Время с большой буквы, Гарри… гораздо протяженнее, чем мы в силах себе представить.

Несколько мгновений оба мужчины молчали. Поднялся легкий ветер, и Пеглар осознал, что на таком холоде не стоит задерживаться здесь долее. Он видел, что пожилой мужчина слегка дрожит.

– Джон, вы считаете, что знание о происхождении зверя… или, вернее, существа, поскольку иногда оно кажется слишком разумным для простого зверя… поможет нам убить его? – спросил он.

На сей раз Бридженс громко рассмеялся.

– Ни в коей мере, Гарри. Между нами говоря, дорогой друг, я думаю, наше загадочное существо уже взяло верх над нами. Я думаю, наши кости станут ископаемыми останками прежде его костей… хотя, если подумать, огромное животное, которое живет почти исключительно в полярных льдах, не размножаясь и не обитая на суше, в отличие от обычных белых медведей, и, возможно, даже охотится на обычных белых медведей, вполне может не оставлять никаких костей, никаких следов, никаких окаменел остей… по крайней мере таких, какие мы в состоянии найти на дне замерзших полярных морей при современном уровне развития техники.

Они двинулись в сторону «Эребуса».

– Скажите, Гарри, что происходит на «Терроре»?

– Вы слышали, что три дня назад у нас чуть не вспыхнул мятеж? – спросил Пеглар.

– Дело действительно зашло так далеко?

Пеглар пожал плечами.

– Положение было угрожающим. Кошмарный сон любого офицера. Помощник конопатчика Хикки и еще два или три подстрекателя разожгли беспорядки среди матросов. Толпа впала в массовую истерику. Крозье блистательно разрядил взрывоопасную обстановку. Пожалуй, я еще не встречал капитана, который бы действовал перед лицом разъяренной толпы с таким тонким расчетом и железной выдержкой, какие Крозье проявил в среду.

– И все началось из-за эскимоски?

Пеглар кивнул, потом затянул потуже шерстяной шарф на голове. Ветер теперь стал пронизывающим.

– Хикки и большинство матросов узнали, что перед Рождеством женщина проложила ход наружу, проделав дыру в корпусе. Еще до карнавала она покидала корабль из своего логова в канатном ящике и возвращалась обратно когда вздумается. Плотник мистер Хани со своими подручными заделал пролом в обшивке, а мистер Ирвинг завалил ведущий наружу тоннель на следующий день после карнавального пожара, и людям стало известно об этом.

– И Хикки и остальные решили, что женщина имеет какое-то отношение к пожару?

Пеглар снова пожал плечами – отчасти просто для того, чтобы согреться.

– Насколько я знаю, они решили, что она и есть обитающее во льдах существо. Или по крайней мере его супруга. Большинство уже давно считают эскимоску языческой ведьмой.

– Большинство людей на «Эребусе» разделяют такое мнение, – сказал Бридженс.

Зубы у него стучали. Двое мужчин прибавили шагу, спеша обратно к накренившему кораблю.

– Матросы под водительством Хикки собирались подстеречь девушку, когда она явится за своим ужином, – сказал Пеглар. – И перерезать ей горло. Возможно, с соблюдением неких формальностей.

– Почему же этого не произошло, Гарри?

– В подобных ситуациях всегда находятся осведомители, – сказал Пеглар. – Когда капитан Крозье прознал об этих планах – вероятно, за считанные часы до замышленного убийства, – он притащил девушку из трюма на жилую палубу и собрал там всех до единого матросов и офицеров. Он даже приказал вахтенным спуститься вниз – просто неслыханное дело.

Бридженс повернул к Пеглару бледное лицо. Теперь быстро темнело, и дул крепкий северо-западный ветер.