«Боб!» воскликнула она, только это вышло в двух раздраженных слогах (как бывало, когда он испачкался в грязи или оставил свои мокрые полотенца на полу в ванной комнате, словно они были в дорогом отеле с горничными), не Боб, а Бооб! Поскольку, она действительно могла читать его как книгу. Он считал, что она заказывала слишком многое из каталогов почтой, и однажды зашел так далеко, чтобы объявить, что она зависит от них (что было смешно, она зависела от «Баттерфингерс»). Тот небольшой психологический анализ заработал ему двухдневное прохладное отношение. Но он знал, как работал ее мозг, и что к вещам, которые не были абсолютно жизненно важны, она была с глаз долой, из сердца вон девочкой. Таким образом, он собрал ее каталоги, и тайком спрятал их здесь. Вероятно, следующей остановкой была бы помойка.
Данскин… Экспресс… Макворлд… Манки Ворд… Лейла Грэйс…
Чем глубже она продвигалась, тем более раздраженной становилась. Можно подумать, что они были на грани банкротства из-за ее расточительства, что было абсолютной чепухой. Она полностью забыла о «Двух с половиной Мужчинах»; она уже подбирала в уме фразы, которые намеревалась высказать Бобу, когда он позвонит из Монтпилиера (он всегда звонил после того, как ужинал и возвращался в мотель). Но сначала, она намеревалась забрать все эти каталоги обратно в чертов дом, что займет три или может четыре захода, поскольку стопка была как минимум в два фута высотой, и эти глянцевые каталоги были тяжелы. Неудивительно, что она споткнулась о коробку.
Смерть из-за каталогов, подумала она. Теперь это, было забавным способо…
Мысли оборвались столь же легко как сухие ветки. Она просмотрела, как она думала, уже четверть каталогов в стопке, и под «Гусберри Патч» (ландшафтный дизайн), она наткнулась на что-то, что не было каталогом. Нет, совсем не каталогом. Это был журнал под названием «Связанные Сучки». Она чуть не вытащила его, и вероятно не сделала бы этого, если натолкнулась на него в одном из его ящиков, или на той высокой полке с волшебными микстурами для роста волос. Но найдя его здесь, спрятанном в груде того, что должно было быть по крайней мере двумя сотнями каталогами… ее каталогами… было что-то за гранью смущения в том, что мужчина мог чувствовать извращенное сексуальное влечение к подобному.
Женщина на обложке была привязана к стулу и обнажена за исключением черного капюшона, но он закрывал только верхнюю часть лица, и можно было увидеть, что она кричала. Она была привязана толстыми веревками, которые впивались в ее грудь и живот. Поддельная кровь была на ее подбородке, шее, и руках. В нижней части страницы, кричащим желтым шрифтом, была эта неприятная рекламная замануха: ПЛОХАЯ СУЧКА БРЕНДА ПРОСИЛА ЭТО И ПОЛУЧАЕТ НА СТРАНИЦЕ 49!
У Дарси не было никакого намерения перелистывать на 49 страницу, или любую другую страницу. Она уже объяснила себе, что это было: мужское исследование. Она знала о мужских исследованиях из статьи в «Космо», которую она прочла в офисе дантиста. Женщина написала одному из многих советников журнала (этот психиатр специализировался на крайне таинственном сексе между бородачами) об обнаружении нескольких гей журналов в портфеле ее мужа. Очень откровенный материал, писала автор письма, и теперь она волновалась, чем ее муж мог заниматься в туалете. Хотя, если он и делал это, продолжала она, он очень хорошо скрывал это в спальне.
Не стоит волноваться, ответила консультирующая дама. Мужчины любят приключения по своей природе, и многим из них нравилось исследовать сексуальное поведение, в котором было несколько альтернатив — гей секс, является номером один в этом отношении, групповой секс второй — или фетишистский: золотой дождь, переодевание в одежду другого пола, секс в общественном месте, латекс. И, конечно, связывание. Она добавила, что некоторые женщины также очарованы связыванием, что озадачивало Дарси, но она будет первой, чтобы признать, что она знала не все.
Мужское исследование, вот чем это было. Он возможно увидел журнал где-нибудь в газетном киоске (хотя, когда Дарси попыталась представить себе эту своеобразную обложку в газетном киоске, ее ум отказался), и заинтересовался. Или возможно он подобрал его из мусорного ведра в мини-маркете. Он забрал его домой, просмотрел здесь в гараже, был столь же потрясен, как и она (кровь на модели с обложки была, очевидно, фальшивой, но крик выглядел слишком реальным), и засунул его в эту гигантскую кучу каталогов для помойки, таким образом, она не наткнется на него и не станет усложнять ему жизнь. Это было тем, чем это было, одноразовым. Если она просмотрит остальную часть каталогов, то не найдет ничего подобного. Возможно несколько «Пентхаусов» и журналов с женским бельем — она знала большинству мужчин, нравились шелк и кружева, и Боб не был исключением в этом отношении — но ничего больше в духе «Связаных Сучек».
Она снова посмотрела на обложку, и заметила странную деталь: отсутствовала цена. Как и никакого штрих-кода. Она проверила заднюю обложку, заинтересовавшись сколько такой журнал мог бы стоить, и вздрогнула от картинки там: голая блондинка привязана к тому, что было похоже на стальной стол операционной. Это выражение ужаса выглядело столь же реально как трех долларовая банкнота, впрочем, это немного успокаивало. И полный человек, стоящий за ней, с чем то вроде ножа Гинсу, выглядел просто смешным в своих повязках и кожаных трусах скорее как бухгалтер чем тот кто собирался сегодня разделать Связанную Сучку.
Боб бухгалтер, отметил ее ум.
Глупая мысль появилась в слишком большой Глупой Зоне ее мозга. Она отбросила ее так же, как она отбросила удивительно неприятный журнал назад в груду каталогов убедившись заодно, что на задней обложке не было ни цены ни штрих-кода. И пока она пихала картонную коробку под верстак — она передумала тащить каталоги обратно в дом — ответ на тайну отсутствия цены и штрих-кода пришел к ней. Это был один из тех журналов, которые продавали в пластиковой обертке, скрывающей все непристойности. Цена и код были конечно же на обертке, как же иначе? Он где-то купил этот чертов журнал, полагая, что не попадется.
Возможно он купил его по интернету. Вероятно, есть сайты, которые специализируются на подобном. Не говоря уже про те с молодыми женщинами одетыми так, чтобы быть похожими на двенадцатилетних.
«Неважно», сказала она, и отрывисто кивнула головой. Это решенный вопрос, закрытая тема, закрытое обсуждение. Если она упомянет это по телефону, когда он позвонит позже сегодня вечером, или когда он придет домой, то он смутиться и станет отпираться. Скорей всего, он назовет ее сексуально наивной, каковой она собственно и была, и обвинит ее в том, что она слишком далеко зашла, чего она не настроена была делать. То, что она настроена была делать, было смириться с этим. Брак походил на постоянно строящийся дом, каждый год пополняясь новыми комнатами. В первый год брака был коттедж; тот, что образовался за двадцать семь лет, был огромным и просторным особняком. В нем должны быть трещины и складские помещения, большинство из них пыльные и заброшенные, некоторые содержат несколько неприятных реликвий, которые ты просто пока не нашла. Но это пустяк. Ты либо выкинула эти реликвии или отнесла их в Гудвиль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});