– У меня только через четверть часа понять получилось.
– Случайность, – отмахнулся Кремон. – Однако проверять все кубки и кувшины довольно хлопотно.
– Лучше уж так, чем быть чьим-то рабом, даже не подозревая об этом. Да и вино теперь гораздо удобнее брать большими кувшинами.
– Ага. Или бочонками!
– Точно, так и закажем. А то сколько кувшинов не берешь – все равно мало.
– Но и про большую тару можно так же сказать, – развеселился Невменяемый. – Например, Давид Сонный любит говорить: “Пошли дурака за бочонком вина, так он, дурак, один и принесет!”
Тут уже расхохотались все четверо, потому что отлично знали одного из первых наставников Кремона, а нынче протектора Клаковской Гущи. Каждый решил поделиться своим воспоминанием.
– А еще, – сообщил Алехандро, – Давид часто утверждает: “Человек – это звучит гордо. Но “женщина” все-таки намного соблазнительнее”.
Мирта ничуть не обиделась:
– Тот же Сонный огласил один раз объявление, прочитанное на городской стене сообщений в Пладе: “Меняю мужа на любое другое животное”.
“Чего им так весело? – с недоумением подумал проходящий через зал гвардеец. – Потные, мокрые, все в синяках, а радуются как дети…”
Через час Невменяемый и три его телохранителя входили через центральный вход в дворцовые термы. Однако на ступеньках, ведущих вниз, пришлось остановиться из-за окрика барона Тулича. Издалека он не стал сообщать причину своей поспешности и, только подойдя ближе, проинформировал таинственным шепотом:
– Недавно наследная принцесса начала тебя искать.
– Ну и что?
– Допросила меня лично, и пришлось признаться, что мы собрались в термы. Она приказала, если я перехвачу тебя до того, как ты разденешься, срочно прислать тебя к ней для короткой беседы.
– Ага, значит, до того как разденусь. В таком случае никто никого не видел. А если спросят, то вы застали меня уже отмокающим в бассейне. Договорились?
– Да я что, против? – согласно кивнул профессор и указал подбородком на лестницу, где иногда мелькал кто-нибудь из служащих. – Но вдруг они мою ложь раскроют?
– Нас еще никто не видел. Прогуляйтесь по ближайшим коридорам и потом смело спускайтесь в термы. Я умею раздеваться еще быстрей, чем одеваться.
Они поспешно разошлись. Через четверть часа еле сдерживающий улыбку барон появился возле бассейна, обернутый в простыню, и опять шепотом поведал:
– Через пять минут мне повезло столкнуться на том же самом месте с секретарем наследницы престола. Мы вместе спустились вниз, и там ему сообщили, что ты уже плаваешь в кипяточке.
Вода в этом бассейне действительно была горяча, достигала сорока пяти градусов и отличалась молочно-белым цветом, оставаясь при этом ласково-бархатной, хотя и непрозрачной.
– Отлично! Значит, мы все успели сделать вовремя и следов сговора не найти. – Кремон быстро разогревался, и от этого все тело окутывала блаженная истома. – Теперь главное, чтобы Элиза помнила, что она правит всем королевством и ей не следует находиться в таком греховном месте.
Барон отбросил простыню на лежак и с довольным кряхтением погрузился в белую воду:
– С нее станется обо всем забыть как раз потому, что вся власть в ее ручках. Ты все-таки постарайся не слишком дразнить ее самолюбие.
Молодой колдун лишь скривился в ответ на предупреждение старшего коллеги и спросил:
– Что там у вас с теми древними артефактами-шариками?
– Пока ничего конкретного. Но завтра мы решили попробовать пробудить эти непонятные сгустки. Поместим их в специальную среду из желудочного сока и с той же температурой тела, что у человека. Для этого используем желудки животных, а в отдельном термосе поместим твой желудочный сок.
– Откуда он у вас? – поразился Кремон.
– Его пока нет, но завтра обязательно нацедим. До приема пищи, на пустой желудок.
– Больше ничего?
– Ничего.
– Хорошо, хоть крови нацедить не требуете.
На край бассейна уселась Мирта, обернутая мокрой простыней, которая соблазнительно подчеркивала ее формы, и поспешила их обрадовать:
– Ребята уже все заказали, скоро с кухни подадут ужин. – Дождавшись глубокомысленных кивков, она продолжила: – Ваша светлость, а массаж будем делать вашему пациенту?
– Обязательно. Но часа через два… – Последние слова барона прервались булькающими звуками: он погрузился в воду с головой.
Кремон, несмотря на расслабляющую лень, принялся перебирать в памяти события последних дней. Особенно его беспокоило что-то произошедшее сегодня, но ускользнувшее от его внимания. Какое-то событие, на которое потом наложилось что-то экстраординарное и спугнуло ценную мысль.
Доктор отплыл дальше, Мирта отправилась под струи искусственного водопада в другом бассейне, а Бабу с Алехандро хлопотали вокруг стола, окружая их уголок кадками с растениями. Очевидно, они решили, что так будет гораздо безопаснее. Поэтому молодому колдуну никто не мешал, и он принялся восстанавливать в памяти события прошедшего дня фрагмент за фрагментом.
Наконец он вспомнил! Это случилось как раз перед тем, как Лиранская медуза прыгнула в лицо склонившемуся над тарелкой гиганту. Именно перед этим Кремон задумался над фразой сидящего за столом егеря: “…я уверен, что эту вершину создали специально для развлечения! Не иначе!”
В голове завертелась целая карусель вроде бы не связанных другом с другом образов: Агван, Пик Смерти, мельтешение в глазах, рвота, вид сверху на Каррангарры, стремительный спуск, вид на озеро и виднеющийся рядом замок Хлеби Избавляющего, бешеное вращение тела, резкий наклон вниз после общей панорамы и… развлечения… Но при чем тут развлечения?
На минуту Невменяемый впал во внутренний пространственный коллапс, полностью погрузившись в разгадывание этой загадки. А потом с бешеным воплем восторга взлетел с помощью неосознанно задействованной левитации под самый потолок зала, высота которого достигала пяти метров, что по историческим меркам могло поспорить с самыми знаменитыми рекордами.
Сказать, что Кремон поразил всех, кто в то время мог его видеть, – значит ничего не сказать. Все повскакали с мест и бросились к тому месту, над которым повис, довольно хохоча, Эль-Митолан. Помешательства в среде колдунов считались практически невозможными, тем более в таком молодом возрасте, но сейчас в этом засомневались все без исключения. Уж слишком неадекватным было поведение совершенно голого человека.
Молодого колдуна вернуло к действительности легкое постукивание головой о своды зала. Сообразив, где находится, он с несвойственным ему прежде стыдом понял, что внизу стоят три десятка человек и округлившимися глазами разглядывают его достоинство. То, что он висит под потолком, не сразу дошло до сознания Кремона, зато полная собственная обнаженность мгновенно заставила действовать, точнее, просто аннулировать поддерживающую тело левитацию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});