– Не страшно говорить мне это в лицо?
– Разве ты не все решила на мой счет?
«Его будущее не менее грандиозно, чем твое… Я плакала от счастья, когда видела вас вместе…»
Разумнее всего было бы убить Карлоса, убить прямо сейчас, пока он полностью в ее руках. За дверью топчется Изморозь, который охотно вытащит из мальчика кишки. Или выбросит из окна, наслаждаясь воплем летящего к земле человека. Или…
Но думать о том, на что способен безликий садист, Агате не хотелось.
«Когда я видела ваше будущее… Ваше общее будущее… Будущее…»
Проклятая Иоланда! Посеяла сомнения, старая ведьма, а от них прямой путь к ошибкам. К поражению в игре, которая ведется уже много лет. Единственное препятствие – маленький щенок, которого ей отчего-то трудно убить.
Позвать Улле?
Поговорить?
Позвать?
– Я не хотела убивать твоего отца, – тихо сказала леди Кобрин. – И не хотела убивать Безвариата… Собственно, я его и не убивала, он выбросился из окна. – Агата помолчала. – Обо мне рассказывают много плохих вещей, но даже злейшие мои враги признают, что я всегда готова договариваться.
– Ты готова выдвигать условия.
– Искать компромисс, – уточнила леди Кобрин.
– А если не получается? – Карлос многозначительно позвенел цепями. – Кандалы, мешок и море?
– Если не получается по-хорошему, я все равно добиваюсь своего, – признала Агата. – Но я даю шанс, даже злейшим врагам.
И он понял, что леди искренна с ним. Не издевается, не насмехается над скованным пленником, а излагает свою позицию, показывает, что рассказы о ее леденящей кровь жестокости – вымыслы.
Лорд Грид кашлянул:
– Зачем ты это говоришь?
– Потому что не уверена, что хочу тебя убивать.
И опять – искренность. Несмотря на молодость, Карлос знал, что каждая умная женщина – превосходная актриса, умеющая тонко играть на чувствах мужчин, но не подыграть Агате Грид не мог. И охотно поддержал разговор о своей судьбе.
– У тебя нет выхода, – грустно улыбнулся молодой лорд. – Я слишком замазан.
– Все можно поправить.
– Неужели?
– Нужно лишь захотеть, – задумчиво протянула кобрийская владычица. – Лашар погиб, а значит, ничто не помешает смешать его имя с грязью. Можно предположить, что он снюхался с Хансом…
– Для чего? – не выдержал Карлос. – Почему ты хочешь меня спасти?
– Я виновата перед тобой, – просто ответила леди. – Мы никогда не встречались, ты не сделал мне ничего дурного, а я походя, одним-единственным приказом, разрушила твою жизнь. Почему бы мне не компенсировать потери?
– Ты серьезно?
– К тому же ты нравишься мне гораздо больше, чем этот подлец Ханс.
Быстрый взгляд, едва заметная улыбка на прекрасных губах, обещание… Прекрасная актриса.
– Я не могу воскресить твоего отца, Карлос, но способна вновь изменить твою судьбу. – Голос леди Кобрин журчал весенним ручьем, его звук дарил наслаждение, и даже слова были не важны. – Что тебе наплел Безвариат? Выставил меня чудовищем?
– Нет…
– Вот как? Я почти удивлена.
– Полагаю, Безвариат до сих пор влюблен в тебя, Агата.
– Неужели? – Тонкая бровь чуть приподнялась, демонстрируя охватившее леди Кобрин удивление.
– И я его понимаю.
– Только не надо лести.
– Ты красива и умна. Ты почти идеал.
И увидел улыбку. Мягкую, нежную, предназначенную только для него. И окончательно понял, почему при упоминании леди Кобрин в глазах Сотрапезника появляется грусть.
– И ты готов влюбиться? – негромко спросила Агата.
Цепи звякнули, но в звуке не было угрюмости, как будто цепи знали, что могут слететь в любой момент, как будто намекали: «Твои дела идут на поправку, дружок», как будто заигрывали.
– Я сопротивляюсь этому желанию.
– Во всяком случае, ты честен…
«Опасайся ее!»
– И потому я тоже буду с тобой честна. – «В конце концов, почему бы не попробовать? Иоланда права, в парне чувствуется потенциал, и в качестве живого сподвижника он принесет гораздо больше пользы, нежели став мертвым врагом».
– Безвариат рассказывал, для чего нужна Праймашина?
– Нет, – поколебавшись, ответил Карлос.
– Хочешь знать?
– Пока ты говоришь, я живу.
– Логично. – Агата помолчала, после чего указала на мягкое полукресло напротив. – Кстати, ты можешь присесть.
– Спасибо.
Полукресло располагалось чуть сбоку, и теперь Карлос мог видеть леди Кобрин полностью и наслаждаться, угадывая линии безупречного тела, скрытого под тонкой тканью модного платья.
– Мой отец, Фридрих Кобрин, был великим воином, одним из тех, кто выковал нам победу в Войне за Туманную Рощу. Именно он совершил самоубийственный прорыв и пришел на помощь полкам, погибавшим у Квадратной горы… Если не ошибаюсь, среди спасенных рыцарей был и твой отец, Карлос.
– Не ошибаешься, – подтвердил юноша. – Но отец всегда возносил благодарности Феррауту.
– Это политика. Грязная, подлая, но такая нужная политика. Докты должны верить в центральную власть, должны быть уверены, что император способен их защитить, а потому все великие подвиги приписывались Феррауту. – Агата помолчала. – Мой отец спланировал битву за Туманную Рощу, он придумал, а главное – он осуществил обходной маневр, с помощью которого нам удалось наголову разбить адорнийцев, но император приписал всю славу себе, потому что…
– Докты должны верить в центральную власть.
– Да, – кивнула леди Кобрин. – И поэтому мой отец не обиделся. Фридрих понимал, что императору необходим авторитет, пусть даже и краденый, но Ферраут боялся, что правда вскроется, и отца стали отодвигать в сторону, ему пришлось уйти из большой политики… Однако в тот момент Фридриху было выгодно оказаться в тени, потому что здесь, в Кобрийских горах, он отыскал…
– Прайм? – догадался Карлос.
– Прайм, – подтвердила Агата. – В моих горах есть металлы, отец заложил здесь множество шахт, но однажды рудознатцы случайно наткнулись на подземное озеро прайма. Его запасы меньше богатств Туманной Рощи, но прайма здесь гораздо больше, чем в обычных источниках, которыми пользуются лорды.
– Вот почему Фридрих построил Три Вершины, – прищурился Карлос.
– Замок стоит над озером.
– А поскольку твой отец был крепко обижен на Ферраута, он не рассказал ему об озере…
– Потому что император не оставил бы у лорда настолько богатое месторождение, и отец мог потерять власть.
«Власть! Все проблемы из-за нее. Никто не хочет терять власть…»
– И эта история заставила меня понять, что все наши проблемы из-за – прайма.
– Что? – Карлос недоуменно уставился на леди. – Шутишь?
– Первая война разразилась из-за прайма: доктам нужен был надежный источник, и мы пошли в Туманную Рощу. Сейчас она истощается, но прайм лежит в основе всей нашей цивилизации, а значит, вторая война случится опять из-за него. И снова будет литься кровь, снова будут гореть города, а нивы превратятся в поля сражений. Прайм заставляет нас воевать. И я поняла, как можно остановить войны, – гордо закончила Агата. – Как сделать их бессмысленными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});