Читать интересную книгу Властелин Колец - Джон Толкин

– Ты гном, – возмутился Леголас, – а я…

– Упрямец? – ехидно спросил его Арагорн. – Нет уж, давайте поступим по справедливости. Завяжи мне глаза! – обратился он к Хэлдару.

– Помни, ты ответишь мне за каждый синяк, если я упаду, – буркнул Хэлдару гном, ощупывая туго затянутую повязку.

– Не упадешь, – уверенно сказал ему Хэлдар, – у нас в Лориэне превосходные тропы.

– Странные времена, – проворчал Леголас. – Мы все враги одного Врага, на небе сияет ясное солнце, и при этом я должен идти вслепую, оказавшись в гостях у своих же сородичей.

– Не странные, а страшные, – возразил ему Хэлдар. – Наша разобщенность и взаимное недоверие вызваны лиходейской мудростью Врага и его поистине грозным могуществом. Нас, лориэнцев, столько раз предавали, что мы почти никому не доверяем – кроме, быть может, раздольских сородичей – и наше поселение превратилось в остров, со всех сторон окруженный врагами. – Помолчав, Хэлдар мрачно добавил: – Завеса Тьмы разрастается и крепнет. Она не может сомкнуться над Лориэном, но ее могучие черные крылья огибают нас и с востока, и с запада. Теперь если мы и решимся уйти, нам не удастся прорваться к Морю. Мглистый захвачен ордами орков. В Глухоманье рыщут стаи волколаков. Говорят, уже затемнена Ристания и Враг подступил к Великой Реке. Значит, свободные гавани эльфов остались только на северо-западе за Вековечным Лесом и землями невысокликов.

– Да, к западу от наших земель есть приморские поселения эльфов, – с важным видом подтвердил Мерри.

– Счастлив народ, – воскликнул Хэлдар, – живущий неподалеку от западных гаваней! Мы не были там с незапамятных времен. Расскажи мне о них, – попросил он хоббита.

– Да я их не видел, – признался Мерри. – Раньше-то мне не случалось путешествовать. И если б я знал, что творится в мире, то вряд ли решился бы уйти из Хоббитании.

– Даже для того, чтоб увидеть Имладрис или Кветлориэн? – спросил его Хэлдар. – Наш нынешний мир суров и опасен, некоторые свободные земли затемнены, а любовь часто оборачивается печалью – но становится от этого еще прекрасней. – Эльф помолчал и грустно закончил: – Многие думают, что Завеса Тьмы развеется со временем даже над Мордором и сгинет бесследно… Я в это не верю. Мир никогда уже не будет прежним, а солнце – таким же ясным как раньше. Быть может, настанет короткое просветление, и мы, эльфы, прорвемся к Морю… чтобы покинуть Средиземье навеки. Неужели нам предстоит уйти из Лориэна и жить в мире, где не растут мэллорны? – ведь, если верить эльфийским преданиям, за Морем нет Золотых Лесов. Не знаю уж, как мы сможем там жить!

Хранители гуськом брели по тропе. Впереди колонны неспешно шел Хэлдар, а замыкал шествие второй лориэнец. Тропа была мягкой – вероятно, песчаной, – и вскоре путники зашагали уверенней. Наверно, из-за того, что они шли вслепую, все их чувства очень обострились. Фродо ощущал чуть заметный запах приуснувшей на зиму, но живой травы, слышал и шепот ясеневой листвы, и перекличку птиц, и журчание ручьев, и спокойный плеск полноводной Ворожеи. Когда Отряд пересекал поляны, он чувствовал на щеках солнечный свет, хотя зимнее солнце не было жарким.

Еще над Ворожеей ему вдруг почудилось, что он уходит из сегодняшнего мира, как будто шаткий мостик был перекинут через три эпохи и вел к минувшим Предначальным Дням. В Стэрре это странное ощущение усилилось – возможно, из-за плотной повязки на глазах, – и Фродо не мог отделаться от мысли, что вокруг него оживает прошлое. В Раздоле все напоминало о прошлом, а здесь оно было живым и реальным; злоба и лиходейство, печаль и страдания хоть были и не властны над северными эльфами, но уже подступили к Раздолу вплотную, а Лориэн жил так, будто зло еще не родилось.

Хранители без отдыха шагали за Хэлдаром, пока заметно посвежевший ветер не принес им весть о наступлении вечера. Они поели и, завернувшись в одеяла, спокойно уснули на мягкой лужайке, заслоненной от северного ветра кустами, – Хэлдар не разрешил им снять повязки, так что на дерево они влезть не могли, а про орков почему-то даже не вспомнили. Наутро они снова пустились в путь и сделали привал только после полудня. Поев, они уже собирались трогаться, как вдруг услышали эльфийские голоса.

К северо-западным границам Леса двигался сильный заградительный отряд, чтобы отразить нападение орков, если они снова сунутся в Лориэн; некоторые вести, принесенные воинами, Хэлдар кратко пересказал Хранителям. Орки, попытавшиеся их настичь, были уничтожены в Тайных Чащобах; эльфы видели странное существо, вроде бы двуногое, но похожее на зверя; поймать пришельца эльфам не удалось, а стрелять в него издали они не хотели – вдруг это просто безобидный звереныш? – и пришелец удрал вдоль реки на восток. Хранители удивились беспечности эльфов, но Хэлдар объяснил им, что настоящие лиходеи решаются проникать в Лориэн только ордами, а значит, пришелец был и правда зверенышем.

– Но главного вы еще не слышали, – сказал Хэлдар. – Владыки Лориэна разрешили вам всем – даже гному! – идти с открытыми глазами. Похоже, что они знают каждого из вас. Быть может, пока меня не было в Лориэне, от Элронда прибыл новый гонец. – Гимли он первому снял повязку. И, поклонившись, воскликнул: – Не гневайся, друг! С тех пор как настали Черные Годы, ни один гном не бывал в Лориэне. Тебе оказана высокая честь!

Вскоре сняли повязку и с Фродо. Он открыл глаза и взволнованно огляделся. Хранители стояли на огромном лугу. Слева от них возвышался холм, покрытый ярко-изумрудной травой. Холм венчала двойная диадема из высоких и, видимо, древних деревьев, а в центре росло еще одно дерево, громадное даже среди этих гигантов. Это был мэллорн – исполинский ясень – с белой дэлонью в золотистой листве. Внутреннее кольцо древесной диадемы образовывали тоже исполинские ясени, а внешнее – неизвестные хоббитам деревья с необыкновенно стройными белыми стволами и строго шарообразными кронами, но без листьев. Изумрудные склоны округлого холма пестрели серебристыми, как зимние звезды, и синими, словно крохотные омуты, цветами, а над холмом, в бездонной голубизне неба, сияло ясное послеполуденное солнце.

– Перед вами Курган Горестной Скорби, – с печальной гордостью проговорил Хэлдар. – Под ним, как утверждают наши предания, на месте своего лориэнского жилища, похоронен первый властитель Лориэна – или, по-вашему, Благословенного Края – Эмрос, переселившийся сюда из Эльдара. Здесь даже в самые суровые зимы не увядают эльдарские всегда живые цветы и шелестит о прошлом вечнозеленая трава. Отдохните, нам остался один переход, вечером вы предстанете перед нашими Владыками.

* * *

Усталые Хранители прилегли на траву, но Фродо ошеломленно озирался по сторонам, не в силах лечь или даже пошевелиться. Он смотрел на канувший в прошлое мир, освещенный навеки исчезнувшим светом, и этот поразительно древний мир, открываясь его изумленному взгляду, как бы на его же глазах и рождался. Он видел лишь знакомые ему цвета – белый, желтый, зеленый, синий, – но они были такими свежими и яркими, словно явились ему здесь впервые, а он, разглядев их, дал им названия. Тут нельзя было летом сожалеть о весне или мечтать зимою о лете – в неизменной жизни Благословенного Края прошлое и будущее сливались воедино.

Неожиданно Фродо заметил Сэма – он ошарашенно протирал глаза, будто не верил тому, что видит.

– Раньше я думал, – пробормотал Сэм, – что если эльфы, то надо, чтоб ночь… чтобы темный лес, и луна, и звезды… А тут нате-ка вам – белый день… да светлей светлого, да ярче яркого!.. И оно им, оказывается, в самый раз подходит! Вроде ты не сам по себе, а в песне… если вы понимаете, про что я толкую.

Хэлдар посмотрел на них и улыбнулся, словно он не только услышал слова, не только понял, о чем Сэм «толкует», но проник в сокровенный смысл его мыслей.

– Вы почувствовали могущество Владычицы Лориэна, – не очень понятно объяснил он хоббитам. – Хотите подняться на Дэлонь Эмроса?

Хоббиты шли к вершине Кургана. Фродо неспешно шагал за Хэлдаром, ощущал на лице ветерок – словом, жил – и однако отчетливо чувствовал, что попал в извечно неизменный мир и что, когда ему придется уйти отсюда, он, путник из далекой Хоббитании, на веки веков останется в этой жизни.

Они приблизились к центральному мэллорну. И тотчас ветер потянул с юга, и в шелесте золотистой ясеневой листвы Фродо услышал, как лазоревые волны накатываются из минувшего далека на берег, давно смытый в бездонные глубины, а над бескрайней лазурью всхлипывают чайки, которых никто в Средиземье не видел.

Хэлдар уже исчез наверху. Фродо взялся за веревочную лестницу, а левой рукой оперся на мэллорн – никогда еще ему столь полно не открывалась живая жизнь, пульсирующая в дереве. Он ощущал бархатистую кожу-кору и могучую, но беззащитную древесную плоть не как лесничий, столяр или плотник, а так, словно стал побратимом ясеня. На Дэлони Хэлдар взял его за руку и, повернув к югу, серьезно сказал: