Вторая проверка происходила в возрасте десяти лет. Если ребёнок проваливал экзамен, его, опять же, превращали в раба; если же у него всё получалось, такой человек становился слугой. У него появлялась своя комната, диета его становилась разнообразней, его учили читать и писать на эльфийском.
Именно на этом уровне сейчас находились Азель и Алиса.
Девушки прошли по тропинке мимо цветочной клумбы, мимо лужайки, посреди которой серебрился голубой пруд, и зашли в общежитие. Затем они забрались по скрипучей лесенке на второй этаж и проследовали в свою комнату.
Она была небольшой, но весьма ухоженной. Справа располагалась двухярусная кровать. Слева – столик, шкафчик с одеждой и балкон, на котором стояли в горшочках несколько цветков: обычные луговые ромашки.
– Никогда не понимала, зачем ты их выращиваешь, – заметила Алиса, сразу, по своему обыкновению, свалившись на кровать.
– Они же в поле растут.
– Мне нравится следить за цветами, – немного неловко ответила Азель и стала поливать свой маленький садик из мутного стакана
– Лучше бы ты готовилась к экзамену… – заметила её подруга.
– Я помню… – серьёзно кивнула Азель.
Ещё бы она не помнила.
В этом году девушке исполнялось пятнадцать лет, а значит пришло время для последнего, самого важного экзамена. Проводить его будет сама герцогиня. Если Азель его сдаст, она станет уже полноценной прислугой, её выставят на продажу, на аукцион, и она уедет отсюда.
– Надеюсь, куда‑нибудь, где растут цветы… – прошептала Азель.
– Хм… Хочешь быть садовницей?
– Наверное… А ты бы куда хотела, Алиса?
– Не знаю, – лениво заявила девушка, разглядывая верхний ярус.
– На море, наверное. Оно большое, голубое… Занятно на такое посмотреть.
– Вот как… Ах… – вдруг девушка опомнилась и опустила стакан. Она едва не затопила свои цветы. Азель покачала головушкой, поправила горшочек, самодельный, из глины, который она слепила своими руками, и выглянула в окно.
Из него открывался вид на всю ферму, на тёмный лес вокруг, вдоль которого провели железный заборчик, и на поместье на возвышенности. Это был роскошный особняк, который венчала алая башня. В нём обитала владычица всех этих земель… Герцогиня Нирина.
Некоторые слуги поговаривали, что на заднем дворике её поместья находился прекрасный сад, в котором росли пёстрые цветы.
Азель оторвала взгляд и покачала головой.
Все цветы достойны заботы, напомнила себе девушка. Заботы, воды и яркого солнца…
…
Весь последующий день Азель провела в своей комнате. Девушка повторяла заметки и готовилась к экзамену. Ближе к вечеру её подруга, Алиса, вышла прогуляться. Она всегда выходила в одно и то же время и возвращалась глубокой ночью, почти перед самым отбоем. У неё были какие‑то дела, в которые Азель старалась не лезть, – она уважала приватность…
К тому же…
У неё тоже были свои секреты.
Девушка забралась на свою половину кровати и погрузилась в сон.
Не прошло и минуты, как её захватили нежная дрёма…
…
…
…
– …Ах… – Азель поморгала и открыла глаза. Над головой девушки простиралось ясное голубое небо… Она всматривалась в него почти целую минуту, словно заворожённая. Затем Азель приподнялась и осмотрелась. Девушка находилась в большой комнате из лакированного дерева. Странно. Она засыпала совсем в другом месте… Впрочем, в этой перемены не было ничего удивительного, если предположить, что она всё ещё спит.
И если она спит… Где‑то рядом должен быть её знакомый.
– Господин демон… – прошептала Азель. – Вы тут?..
Глава 26. Пьеса
Азель поднялась на ноги.
Девушка стояла посреди небольшой, очень красивой, светлой небесным голубым светом прихожей. Застеклённый потолок был выполнен в форме купола, который перерезали извилистые железные прутья. Через них проглядывалось небо.
Азель посмотрела на него и прищурилась.
Затем взгляд девушки опустился ниже. По краям комнатки, как ни странно, росли цветы. Самые разнообразные цветы, – голубые, жёлтые, зелёные и синие, – которым Азель не знала названия выпирали из тонких щёлочек возле стен. Лоск в этом помещении сочетался с природной жилкой. Это была странная, завораживающая, и в то же время прекрасная картина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Азель подошла к деревянной дверце примерно в два раза выше её собственного роста и постучала:
– Доброе утро… Вернее, доброй ночи, – сказала девушка, и, подвигая скрипящую дверь, зашла внутрь. Она попала в просторное помещение, – в массивный кабинет. Он тоже был выполнен из лакированного дерева. Вдоль правой и левой стены возвышались книжные шкафы. Они достигали потолка. Чтобы добраться до самой верхней полочки, нужно было использовать передвижную лестницу на колёсиках.
Половину дальней стены занимало окно. За ним проглядывался зелёный садик, накрытый тенью размашистых деревьев.
Перед окном распологался высокий стол. К нему было приставлено старое кресло. Оно смотрелось довольно странно в таком ухоженном месте, но ещё более удивительным было то существо, которое на нём восседало.
На кресле, облокотившись копытцами на его ручки, сидел чёрный козёл… И не простой. Своим телосложением он походил на человека. Он был одет в бархатный красный жилет поверх рубашки с золотистыми пуговками; в рогах у него был запутан терновый венец. Глаза монстра были необычными. Один его зрачок был прямоугольный, другой – круглый, жёлтый… Прямо волчий.
–…Добрый полдень, Азель. Только полдень может быть добрым, – нежным блеющим голосом ответил козёл.
Азель кивнула.
Происходили удивительные вещи, и несмотря на это она оставалась совершенно спокойной. И немудрено. Со временем человек способен привыкнуть к любым странностям.
Впервые Азель попала в это место пару недель назад. Тогда девушка не на шутку перепугалась, особенно когда с ней заговорил… козёл, – прежде Азель видела их только на картинках, – однако потом её природная любезность торжествовала, и на всё происходящее она стала смотреть не испуганно, но с интересом.
Тем паче, что таинственный «демон» оказался на удивление вежливым персонажем. Он представился как Аколипт, «Демон Полуденного Сна», и пока Азель пыталась догадаться, что именно в этой веренице слов было его именем, козёл уточнил, что зовут его – Аколипт. Что демон, – это та раса, тот народ, которому он принадлежит, а Полуденный сон – его обитель… Ох, что такое обитель? – это долго рассказывать, да и не положено…
По словам Аколипта, он был родом из… дальних далей. В мир Азель он заявился с единственной целью:
– Ты изменила своё решение, Азель? Или нашла достойных? – прерывая мысли девушки немного хрипучим голосом спросил козёл.
– Нет… Извините, – девушка опустила голову. – Но я ищу, господин демон, я уверена, кто‑нибудь согласится принять ваше предложение, – заявила Азель.
Козёл медленно наклонил свою мохнатую голову. Его борода соприкоснулась с лакированным столиком.
Предложение… Да. Когда Азель впервые попала в это место, в этот… сон, демон сделал ей предложение. Он обещал раскрыть перед Азель таинство великой силы в обмен на две простые вещи…
Первой была душа.
Азель не вполне понимала, что это такое, и даже когда Аколипт попытался ей это объяснить, она едва‑едва уловила смысл его слов, – демон прошептал тогда «культурные различия…» и больше эта тема не поднималась. А вот второе требование… Оно было куда серьёзнее.
– Амелия, кажется, не любит детей. Она уступила мне работу учительницы, хотя за неё повышают оценку на экзамене, – сказала Азель.
Вторым требованием была способность к деторождению. И вот она уже стала для Азель камнем преткновения. Причём девушка сама не понимала почему. Она никогда не мечтала о детях, и всё же, когда демон сделал ей своё предложение, она не смогла сказать на него да. У неё будто комок застрял в горле. Может потому что стерильных людей не любят?.. Господа иногда любят скрещивать своих питомцев…