Читать интересную книгу Север - Луи-Фердинанд Селин

– Все вниз! и быстро!.. schnell!.. schnell!

Все сейчас же должны выйти!.. весь замок!.. ему не терпится отсюда уехать… что он нам еще собирается сообщить!.. о, Крахт не возражает! к избам!.. оттуда сразу приводят две бригады! и еще две с фермы!.. плюс еще куча всякого сброда!.. пусть соберется весь персонал! машинистки, бухгалтерши!.. и Кретцеры!.. и Изис фон Лейден с дочерью!.. и служанки, и садовники… этот судья не намерен шутить!.. ему нужна также Мария-Тереза… он ждет молча, ничего нам не говорит… нет!.. все же обращается ко мне… «wo sind die? где они?…» я понимаю его немецкий… конечно, он имеет в виду трупешники!.. einer ist da!.. один там! zwei sind da! я показываю ему: один в гостиной, в доме… два других, калека и ландрат, там, где их положили, на куче листьев… у воды, то есть на краю болота… а кстати, где же тот шнурок?… шелковый шнурок, которым задушили ландрата?… куда он подевался? он хочет сперва взглянуть на тех, что здесь… в гостиной!.. пожалуйста!

– Sie wohnen da?… вы живете там?

– Ja! ja! ja!

– Тогда пошли!

Я должен его проводить… вот мы и пришли… он склоняется над этой парой…

– Sie sind Arzt… вы врач?

Крахт, должно быть, ему уже сообщил…

– Ja! ja!

– Tot?… умер?…

Спрашивает он меня… снова наклоняется, поднимает одно веко… нет, он ошибся!.. это не мертвый, этот жив!.. веко ревизора!.. тот просто задремал!..

– Ооо!.. ооо!..

Вопит он!.. бурная реакция!..

– Die Frauen!.. женщины!

Испуг!.. ему показалось, что они вернулись!

– Nein!.. nein!

Я его успокаиваю… указываю судье на того, кто и вправду является трупом… на риттмайстера… вот с ним можно не церемониться!.. трясти сколько угодно!.. он ощупывает его руку… ничего не поделаешь!.. окоченела! как палка!..

– Tot?… tot?…

Он берет свою книжку, что-то записывает… затем достает часы… черной стали… смотрит на циферблат… снова что-то записывает…

– А другой?

– Revizor!

– Ach!.. ach!

Он опять все записывает… готово…

– Die andern? другие?

Они там… на улице… поясняю я ему…

– Nun!.. nun!

Он торопится… мы идем туда… вот и двое других…

– Эти тоже мертвы… совершенно мертвы!.. утопленники! ertrunken!

Единственное слово, которое я знаю… этих он тоже может трясти!.. но он их даже не трогает, верит мне на слово… просто записывает в свою книжечку время, дату…

– Da der Landrat? da der söhn Leiden?…

Чтобы не ошибиться…

– Вот это ландрат!.. а это сын Лейдена!

Он не спрашивает меня, где шнурок… а сам я об этом говорить не собираюсь!

– Gut! Gut! nun Крахт!

Подходит Крахт… он уже собрал людей, целую толпу… всех, кого он нашел на ферме… на всех этажах замка, и в саду… здесь и дамы… короче, все!.. и Изис фон Лейден, и малышка Силли, и наследница Мария-Тереза… и Кретцеры… и весь персонал Dienstelle… но что-то я не вижу ни Леонара, ни Жозефа… никто ничего не говорит… все молчат, так и застыли в безмолвии… и это производит довольно забавное впечатление… а ведь они всегда были такими бойкими, только и делали, что шушукались по углам, в бюро, за столом, на улице… в первый раз я вижу их такими скромными и молчаливыми… а вот и Николя, русский гигант… он уже не блюет, его подняли и поддерживают сразу четверо… нельзя сказать, что это слишком много… это же настоящий бык… они усаживают его на листья… оглушенного, ничего не соображающего!.. бородач задает ему вопрос… по-русски… жестко! сухо!.. тот ничего не отвечает… я не знаю, что он пил… или жрал… а может, притворялся?… вообще-то, ему можно сделать промывание желудка… но я не собираюсь лезть со своими советами!.. а вот и однорукий сержант… и шеф-повар из Tanzhalle… и еще многие другие!.. русские и немецкие узники… бородач требует, чтобы здесь собрались все… ему еще многое нужно узнать… он закуривает небольшую цигарку, изжеванный окурок… я вижу, как он достает еще кучу таких же изжеванных окурков из своего кармана, а потом запихивает их обратно… я мог бы достать ему и получше, совсем новенькие… ладно, позже видно будет… уж больно он грубоват!.. хотя я так и не понял, злой он или нет… может быть, убежденный нацист?… у него же повязка… но свастика еще ни о чем не говорит… ничего, разберемся… теперь он требует, чтобы все собрались вокруг болота… встали полукругом… те, кто не держится на ногах, сидит или лежит… но все здесь!.. Николя лежит, он не выдержал… и кажется, заснул… дыхание ровное… а остальные почти все стоят вокруг, прижавшись друг к другу, сгрудившись вокруг болота… лица у всех хмурые, и никто даже не шевелится… Изис фон Лейден не проронила ни слова, рядом с ней стоит Мария-Тереза, тоже в полном молчании… бородач собирается что-то сказать… он выплевывает свой окурок, откашливается, так!.. и очень медленно и громко объявляет… чтобы его можно было переводить… это касается и французов… он поворачивается к нам… «вы меня понимаете?… ja! ja!»… уже восемь утра, я вижу часы над хижинами… однако еще не совсем рассвело…

– Внимание всем, собравшимся здесь… вам что-нибудь известно?… может, вы что-нибудь видели или слышали?

Никто не отвечает… он указывает пальцем на Изис фон Лейден.

– Nein!

Она была в Tanzhalle… «а вы?»… он обращается к нам…

– Nein!

Мы тоже были на представлении…

– Und der?[205]

«Der» – это Николя, он спит на куче листьев и не может ответить…

– Später! Позже!..

А теперь Крахт!.. пусть он подойдет!.. он отдает ему приказ… я понимаю, что речь идет о гробах… sarge… Крахт об этом уже позаботился… гробы готовы… бородач хочет на них посмотреть… не успел сказать, как они уже здесь… три прочных гроба… из красной ели… остается всех их положить в эти ящики… бородач хочет, чтобы мы сделали это сейчас же!.. снова bibelforscher'bi!.. они все здесь… тело калеки входит с трудом… у него голова вывернута, почти на спину… непонятно, сделал ли он это сам в яме, или же другие, когда его вытаскивали?… а вот, теперь готово!.. крышки!.. а где Леонар?… Жозеф?… Крахт спрашивает меня… я их не видел?… нет, ни одного!.. ни того, ни другого…

– Завтра утром, в шесть часов!

Объявляет бородач… продолжение расследования?… нет!.. похороны троих!.. временные!.. а окончательные состоятся через два месяца, после вскрытия! у них в Берлине есть все, что нужно, но в этот момент все в другом месте… все их институты и морг переехали… теперь все это, кажется, где-то у Бремена… как бы там ни было, но пока наши трое будут похоронены «временно»… мы знаем, где тут небольшое кладбище… почти сразу за школой «фольксшуле»… ровный песчаный участок… не далеко… двести… триста метров… прямо перед березовым леском…

– Договорились!.. встречаемся на перистиле!

А я добавляю, просто, чтобы уточнить…

– В пять тридцать!

Расследование не затянулось… свернули, я бы даже так сказал… у этого бородача, должно быть, есть для этого свои причины… может быть, позже узнаем… а пока что: пять часов тридцать! вижу, поспать нам не удастся… о, тут не до сна! вот Ля Вига, тот, кажется, постоянно спит… точнее, дремлет, с отсутствующим видом… я на него смотрю… он снова начал косить!.. и вдруг, стоило мне на него взглянуть, он как завопит! опять началось… и к тому же еще по-немецки!..

– Leute! leute!.. ich bin der mörderer!.. ich! ich![206]

Он бьет себя в грудь! обвиняет себя!..

– Я! я! убийца!

– А ну замолчи! придурок! ты же был с нами!

Все видели его с нами! к счастью! он сидел между Крахтом и Изис!.. но все же, для него это плохо!.. бородач хочет все знать… сейчас я ему все объясню… Крахт ему объясняет…

– Nichts!.. nichts… Schauspieler! nervös! актер! истеричный!

– Он актер?…

– Die bühne! die bühne gesehen![207]

Я хочу объяснить ему, что это спектакль!.. просто он недавно видел сцену, но сам на ней не был!.. а для него это ужасно!.. приступ зависти! судья отвечает…

– Ach!.. ach!

Все люди, которые уже собирались уходить, возвращаются… они слушают, как он вопит: ich! ich! я!.. mörderer! но они в это не верят и смеются… они же знают… все!.. даже русские и матроны… они все были в Tanzhalle!.. просто этот franzose совершенно спятил! «Schauspieler!» он совершенно verrückt!.. «überspannt!.. перевозбудился!»… они его знают, все понятно! я вижу здесь даже проявление некоторой симпатии… повод не очень приятный, но все-таки… такого в Цорнхофе до сих пор не наблюдалось… Untersuchungsrichter бородач отошел подальше, стоит в грязи… стоит там и смотрит на нас… Ля Вига уже не орет, он снова обрел свой привычный образ «человека ниоткуда»… и свое косоглазие…

– Sie nehmen ihn mit?[208]

Кричит он мне…

– Ja! ja! ja!

Я категоричен: конечно, я беру его с собой!

– Sie sind verantwortlich?[209]

Конечно же, я ответственный!

– Sicher! sicher![210]

Мария-Тереза приходит ко мне на помощь, она боится, что я не все понял…

– Он спросил у вас, берете ли вы его с собой?

– Да! да, мадмуазель!.. конечно, я совершенно согласен!.. тысяча благодарностей! а что касается ответственности! я всегда был ответственным!

Она направляется к стоящему в грязи судье… говорит с ним… он достает монокль из кармана своего жилета, пялится на нас… вижу, они разговорились… что-то обсуждают! оба увязли в грязи… дают друг другу руки, помогают выбраться… возвращаются назад… проходят совсем недалеко от нас… ни слова!.. как будто нас не существует… очень хорошо!.. ладно! нам остается лишь подняться к себе, но тут: hep! hep!.. меня останавливает Крахт… для нас: приказ!.. мы должны сейчас же переехать!.. а в гостиной расположится судебный следователь… со своими четырьмя солдатами Wehrmacht'a… я же должен только заходить туда утром и вечером, чтобы осмотреть Revizor'a… и принести ему его похлебку… вот и все!.. мы должны оставаться наверху у себя в башне… и ждать!.. а в гостиной нам было совсем неплохо… эта такая любезная Мария-Тереза, наверняка, потихоньку наговорила о нас всяких гадостей, именно об этом они и беседовали с бородачом, черт бы их побрал!.. я на минуту задумываюсь… и говорю Лили и Ля Виге: