В ответ поднялся целый лес рук. Я повернулся к рыжекудрой женщине — она явно испытала облечение, что не одинока в своих сомнениях, и кивнула мне головой. «Так почему же вы считаете, что ничего не можете сделать? — снова обратился я к ней. — Подсказка: у корпоратократии есть союзник, который лишает вас силы».
Женщина удивленно подняла брови. Потом на ее лице снова появилась загадочная улыбка Мэрил Стрип. «Мы сами», — предположила она робко.
«Верно. Корпоратократия не может отнять у нас силу, если мы сами ей этого не позволим».
Женщина в смущении стала отступать от микрофона, видимо, решив, что все уже сказано. Но тут ей в голову пришла более удачная мысль, и она, вернувшись, с улыбкой сказала: «Хорошо, я повторю. Что я могу сделать?»
«Заберите назад свою силу, верните себе свою власть. И убедите всех, кого знаете, сделать то же самое».
Поверх ее головы я вновь оглядел аудиторию. «Если вам так хочется сказать: “Ах, как все это сложно, разве можно повлиять на корпорации, на правительство? Они же так могущественны, и у меня нет никакого шанса добиться реальных перемен. Остается только приспосабливаться”, — в этом месте я сделал паузу, чтобы присутствующие осознали мои слова. — Но тогда не забудьте добавить: “Слава богу, что наши отцы-основатели в 1770-х не думали так же, как мы сейчас, — что британская корона слишком могущественна, а они слишком слабы, чтобы ей противостоять”».
Дальше я повторил то, что обычно говорю на всех выступлениях: нам следует хорошенько усвоить, что отцы-основатели, стоявшие у истоков нашего государства, по сути, добровольно сунули голову в петлю. Они выступили против самой могущественной в мире империи, которая считала их предателями, бунтовщиками, террористами. Им грозило повешение. Но разве это их остановило? И сегодня мы восхищаемся мужеством этих людей, как и отдаем должное моему отцу и всем людям его поколения, которые остановили Гитлера. Мы преклоняемся перед их благородством, готовностью идти на жертвы.
Мы тоже должны быть мужественны. И благородны. Мы должны проявить желание платить более высокую цену за бриллианты и золото, за компьютеры и мобильные телефоны. И настаивать, чтобы труд тех, кто добывает и производит все это, оплачивался по справедливости, чтобы этим людям доступны были медицинское обслуживание, страхование.
Мы должны показать, что готовы больше платить за товары, которые произвели компании, справедливо относящиеся к своим сотрудникам, и игнорировать дешевые, сделанные на потогонных фабриках. Мы должны ездить на малолитражных автомобилях, более экономных с точки зрения потребления бензина, ограничить потребление электроэнергии да и вообще потребление. Мы должны защищать окружающую среду и сохранить на Земле все биологическое многообразие.
Настоятельное требование сегодняшнего дня — добиться, чтобы каждый человек глубоко осознавал, что любое предпринимаемое им действие, любой приобретаемый им продукт оказывают влияние на других людей и на условия их проживания. Сегодняшний образ жизни каждого из нас является частицей того огромного целого, что предопределяет будущее наших детей и наследие наших внуков. Как и те, кто в прошлом шел на жертвы во имя нашего будущего, мы должны быть готовы жертвовать — в том числе и самой жизнью — ради того, чтобы оставить потомкам мир, который был бы по крайней мере не хуже того, что достался нам от родителей.
Все люди разные. Я знаю, как легко об этом забыть, — корпоратократия не жалеет сил, чтобы убедить нас, что все мы одинаковы, за исключением того, что одни покупают продукт А, а другие отдают предпочтение бренду В. Но все мы знаем, что люди влияют друг на друга. Вспомните хотя бы тех, кто работает в RAN, «Международной амнистии», The Pachamama Alliance, MoveOn и подобных организациях. Вспомните людей, которые сыграли важную роль в вашем становлении как личности.
Я вырос в сельском районе штата Нью-Хэмпшир и в детстве даже не подозревал, что в некоторых южных штатах афроамериканцам разрешалось ездить только в задней части автобуса, пока мне не рассказала об этом женщина по имени Роза Паркс. Помню, вокруг нашего дома были настоящие заросли ядовитого плюща. Щедро распрыскивая ДДТ на его листья, мы не отдавали себе отчета, что убиваем не только этот сорняк, но и рыбу в реках, птиц в лесу, белок и множество других биологических видов.
А потом Рейчел Карсон написала свою «Безмолвную весну», и эта книга заложила основы глобального движения в защиту окружающей среды. Зачинателем другого общественного движения, политического, стал сенатор Юджин Маккарти, который ниспроверг одного из могущественнейших президентов нашей страны, Линдона Джонсона. И хотя сам Маккарти так никогда и не стал президентом, он снискал уважение народа своей бескомпромиссной борьбой за прекращение войны во Вьетнаме.
А Мартин Лютер Кинг-младший и его жена Коретта показали нам, как могущественна может быть мечта. Они прорвались сквозь расовые барьеры — и не только здесь, в США, но и в Южной Африке и многих других уголках мира.
Отец воспитал меня в духе глубокого уважения принципов, заложенных в Декларации независимости, а мама поощряла мое желание писать статьи в школьную газету и часами слушала, как я репетирую свои выступления в школьном дискуссионном клубе. Думаю, я никогда не написал бы эту книгу, если бы не ощущал моральную поддержку родителей.
Все эти мысли я изложил моим слушателям. Потом взглядом поискал в зале рыжеволосую женщину в голубой блузе. Она уже сидела на своем месте.
«Вы работаете?» — спросил я, глядя на нее. Она утвердительно кивнула. «А можно вас спросить, кем?»
«Я — учительница».
«Удивительно подходящая для нашего дела профессия, — заметил я. — В третьем классе моя учительница миссис Шнар позволила мне выступить против школьных драчунов, а потом учила меня, что свои убеждения нужно всегда защищать точно так же, как свое тело. В колледже на втором курсе преподаватель английского языка Ричард Дэвис привил мне мысль, что перо — более могущественное оружие, чем клинок. Годом позже преподаватель истории Джек Вудбери ознакомил нас с книгами, которые убедили меня, что сильные мира сего тоже уязвимы. “Монархи, — говорил он, — тоже люди. У них тоже есть сердце, как у вас и у меня. Оно тоже чувствует, страдает. Монархи могут быть или вознесены к вершинам власти — или свергнуты”».
Рыжекудрая женщина снова подошла к микрофону. Стоявший возле него мужчина, первый в очереди желающих высказаться, подвинулся, уступая ей место. «Думаю, что всегда знала это, — начала женщина. — Но иногда мне кажется, что проще об этом забыть. Я — учитель. И теперь буду учить, по-настоящему учить».
65
Час пробил
Какой соблазнительной кажется нам сегодня мысль потребовать стандартных правил решения проблем! Это как раз то, чему нас неустанно учит корпоратократия. Если болит голова, примите белую таблетку, если мучает зависть — розовую. Никаких сомнений в правоте признанных авторитетов. Ответы на все вопросы знает учитель. Или священник. Или политик. Босс. Генеральный директор. Президент.
Шаблонные решения, стереотипы, строгое соблюдение предписанных правил, боязнь хоть в чем-то отклониться от нормы — все эти заранее установленные, предопределенные действия ввергли нас в пучину бед. Мы можем сколько угодно льстить самим себе, уверяя себя, что живем в рациональном обществе, где все поставлено на научную основу. Но горькая правда заключается в том, что мы просто приняли на веру тезис императора, что он один знает ответы на все вопросы. Это ложь.
Недавно у одного моего друга сильно прихватило сердце, и он попал в больницу. После операции врач сообщил ему, что «медицина не может с полной уверенностью утверждать, что обострение произошло из-за неправильной диеты, но такая возможность реальна». В результате мой друг изменил диету.
На мой взгляд, мы, в глобальном масштабе, находимся сейчас точно в таком же положении. Вот показательный факт: наше правительство не желает вносить изменений в природоохранное законодательство, пока не будут представлены абсолютно точные доказательства того, что глобальное потепление вызвано действием углекислого газа, который образуется в результате хозяйственной деятельности человека. Видите? Абсолютно точные доказательства. Интересно, кто способен их представить?