— Гексаграмму рисуй, умник, — недовольно пробурчал Ирвэн. Я перечертил фигуру. Около получаса мы с Ирвэном рисовали вокруг гексаграммы непонятные символы. От Снежаны я потребовал стоять на шухере. Она поначалу не поняла этих слов, но я объяснил ей, что это значит «стоять на страже».
Когда с разрисовыванием гексаграммы было покончено, мы встали туда. Оказавшись в центре фигуры и повернувшись лицом к Авузлу, я начал читать заклятие, и мой голос, искажённый мировым океаном, разнёсся по всему дворцу. Но эшхарготы, не знавшие вестландского языка, не поняли смысла заклятия.
— О, Авузл Тёмный, заклинаю именем твоим! Приди в этот мир! Я стою пред тобой!
Волей моей да воспрянут вновь твои мощи! Наполни щупальца свои жизнью! Да, Авузл, воспрянь! Вновь в этом храме, стань живым перед нами! Да, Авузл Тёмный, приди!
— Что же ты делаешь?! — возмущённо крикнула Снежана, подняв руку, над которой возникла шаровая молния. — Вместо того, чтобы уничтожить нашего врага, ты призываешь его в Элам?!
— Заткнись, дура! — крикнул Ирвэн, сжав кулак, и я ощутила, что хаотические силы, исходящие от него, парализовали Снежану. Какая она всё-таки недалёкая. Да и Ирвэн хорош — переходить на личности и оскорблять мою жену! Я с ними потом поговорю, сейчас не до этого. Я продолжил читать заклинание.
Тем временем грани гексаграммы засветились багровым пламенем, несмотря на то, что защитная фигура была начерчена под водой. Огонь, прошедшийся по периметру звезды, взмыл на сажень вверх.
— О, Авузл Тёмный, заклинаю именем твоим! Приди в этот мир! Я стою пред тобой! Волей моей свежая кровь да польётся по твоим венам! Волей моей да забьётся твоё сердце вновь! Да, Авузл, воспрянь! Вновь в этом храме, стань живым перед нами! Да, Авузл Тёмный, приди!
При этих словах пылающее фиолетовое многогранное геометрическое тело чистой энергии, похожее на бриллиант, образовалось над моей головой, втягивая в себя пламя с границ защитной гексаграммы. Я продолжал:
— О, Авузл Тёмный, заклинаю именем твоим! Приди в этот мир! Я стою пред тобой!
Волей моей, Авузл, дыханье ночи, воздыши полной грудью! Пусти зов свой по океану! Вновь в этом храме, стань живым перед нами! Да, Авузл Тёмный, приди!
Искристая оранжевая дуга клатхических энергий прошлась из фиолетового бриллианта до головы Авузла. Многогранник начал таять.
— О, Авузл Тёмный, заклинаю именем твоим! Приди в этот мир! Я стою пред тобой! Мозг твой да подчиниться новому хозяину! Волей моей будешь движим ты! И моей лишь, пока жив я! А паду я — падёшь и ты! Вновь в этом храме, стань живым перед нами! Да, Авузл Тёмный, приди!
И с исчезновением многогранника Авузл ожил!!! Он вздохнул полной грудью и зашевелился. Я прочитал мысли Снежаны: «О, Боги мои, Ирвэн и Апион меня предали». Снежана более не могла двинуться. Авузл затрубил как слон, только значительно громче и противнее. Он зашевелил своими уродливыми конечности и открыл красные рыбьи глаза, тупо уставившись на всех нас.
— Отлично, — удовлетворённо улыбнулся я. — А теперь — на колени!
И древний бог-демон, падший титан, владыка Хаоса, упал на колени передо мной, магом. Я прочитал мысли Снежаны: «Теперь понятно, в чём же дело! Апион — вовсе не служитель Авузла. Он поработитель Авузла! Я никогда бы не додумалась, что падшие титаны могут служить людским магам». Я снял со Снежаны паралич.
— Встань, Авузл Тёмный, — приказал я, и чудовище приподнялось.
Тотчас же в зал, где стоял Авузл, ринулись гвардейцы, чтобы посмотреть, что происходит в Святая Святых. Судя по их мордам, насколько я разбираюсь в эшхарготах, никому из них поначалу не верилось, что владыка Авузл проснулся, но они пустили радостный клич, увидев его стоящим. В зал всё сплывались и сплывались эшхарготы, жители Хер'Льена. Я молчал и задумчиво смотрел на Авузла, передавая какую-то телепатическую команду. А падший титан в ответ загудел. Он в свою очередь явно передавал всем своим мои приказы.
— Всё сложилось прекрасно, — я откомментировал гудение древнего демона, — теперь нам подчиняется не только сам Авузл, но и все эшхарготы. И люди, способные слышать зов Авузла! А в Айросе, стране, подвластной Хаосу, таких очень много!
Авузл же взял нас троих в руки. Падший титан посадил нас к себе на голову, а сам неспешно пошёл к выходу дворца. Эшхарготы падали на колени, увидев оживление своего господина. Авузл же, покинув дворец, поплыл вверх.
— Пошлю-ка я Марту по воздуху в Солнцеград, — произнёс я.
— Хочешь доложить о новых союзниках? — поинтересовалась Снежана.
— Конечно. И что можно высылать войска на Айрос!
Авузл выплыл из-под толщи воды.
— О, нет! Авузл! — раздались на палубе испуганные крики. Команду охватил суеверный ужас. Похоже, никто не заметил нас, сидящих на голове древнего титана, и Апионова взмаха рукой. — Наступит конец света! Апокалипсис рядом! Искупитель, спаси нас! Спуститесь, боги!
— Всем привет! — радостно крикнул я, взмахнув рукой вновь под крики команды, на этот раз удивлённые. — Я подчинил Авузла! А теперь — Зорану и его прихвостням придётся несладко!
Глава 24. Возвращение воина-молнии
Наш корабль, «Жало Скорпиона», рассекал воды Моря Кораллов, принадлежащего Эквитанскому океану. Теперь, когда Авузл подчиняется моей воле, барьер перестал существовать. Путь на запад открыт, на север тоже. У меня будет много времени подумать о значении разрушения барьера для Элама, но сейчас главное — не это. Главное — выиграть морское сражение против флота Айроса, и в этом помогут наши союзники, в том числе, и скрытый от нашего взгляда Авузл, плывущий под водой, и его твари, эшхарготы. Многие воины Айроса испугаются, увидев, кто именно командует флагманом союзников: Одноглазый Громобой, Гроза пяти морей. Контрабандисты Гэнни-Джунского, Белужьего, Акбашанового, Синего морей и моря Сирен дрожали, услышав одно имя «Одноглазый Громобой».
Первое впечатление редко может обмануть такого человека, как я. Когда я первый раз увидел Громобоя, то подумал, что он может быть пиратом. Оказалось, был я прав. На самом деле наш Громобой, конечно, не одноглаз. Он надел эту повязку по двум причинам: во-первых, из любви к искусству, поскольку какой же это грозный пират без повязки на глазу, деревянной ноги или крюка вместо руки? А отсутствие глаза сымитировать легче, чем протез вместо конечности. Во-вторых, повязка на глазу затрудняла отождествление пиратского капитана и боевого мага из академии. И Громобой в кольчуге с повязкой и в треуголке, с зачарованным топором на поясе смотрелся устрашающе.
Ладно, нечего тратить время на отвлечённые мысли. Пора заняться и своими обязанностями — и отправить, наконец-то, в Солнцеград послание союзникам. Я достал из-за пазухи послание, написанное пять минут назад. Лучше всего для доставки подойдёт фамильяр. Я свистнул, и ко мне подлетела Марта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});