его совесть, пока в 1990 году он не написал, что, наконец, «мы прекрасно знаем, как многим мы ей обязаны». «Дух Вирджинии воспарил над плато», – написал он в своей книге
Le Chambon-sur-Lignon sous l’Occupation («Ле-Шамбон-сюр-Линьон в окупации»). Для тех, кто знал ее в то время, она навсегда осталась Мадонной.
В начале 1945 года представление к награде начало свой мучительный путь через многочисленные официальные процедуры. Как всегда в случае с Вирджинией, этот путь не мог быть гладким. Тем временем во Франции казалось, что ее огромный вклад в освобождение страны будет просто проигнорирован. Де Голль враждебно относился к американским или британским агентам, работавшим на его территории, неправильно понимая их роль и считая наемниками, не имеющими большого значения и даже достойными презрения. На этом этапе войны союзники стремились как можно скорее передать ему власть. Тем не менее он, проявляя крайнюю нелюбезность, заключил в тюрьму одного оперативника УСО и пригрозил тюремным заключением другим, если они немедленно не покинут освобожденную Францию. Он особенно стремился убрать всех женщин с линии фронта, а их роль в значительной степени вычеркнуть из истории.
Морис Бакмастер из УСО настоятельно рекомендовал Вирджинию для представления к Военному кресту за боевые заслуги, упоминая в официальном письме ее героизм в полевых условиях как «наиболее мощный фактор в преследовании вражеских войск». Он писал, что, несмотря на американский акцент, запоминающееся лицо и деревянную ногу, ей удалось провести большую часть войны в тылу врага, не будучи пойманной. Правда, он также отметил, что она нелегко подчинялась дисциплине и любила принимать собственные решения, но Вирджиния внесла «неоценимый вклад в дело союзников и является преданным другом Франции»[397]. В ее личном деле в УСО или УСС нет записей о присуждении какой-либо награды; в последующих кадровых записях об этом также нет упоминания, и у ее племянницы тоже нет об этом сведений. Даже президент Франции Жак Ширак считал, что его страна впервые чествует ее, когда он объявил Вирджинию в 2007 году «настоящим героем». Тем не менее, 16 марта 1946 года Франция действительно наградила Вирджинию Военным крестом с пальмовой ветвью, медалью высокого ранга за боевой героизм. Эта награда стала еще одним секретом, который Вирджиния унесла с собой в могилу – во время пожара во Французском архиве в 1973 году все записи были уничтожены. На данный момент не существует окончательного списка лауреатов различных наград периода Второй мировой войны, и крест Вирджинии с годами исчез в тумане истории. По-видимому, единственное официальное подтверждение теперь погребено в малоизвестных ведомственных архивах в Нормандии, обнаруженных во время исследований, проведенных при подготовки текста этой книги[398]. Так типично для Вирджинии – заставить нас так долго ждать и так усердно работать, чтобы в полной мере осознать ее вклад.
Многие сторонники Вирджинии во Франции, такие как выдающийся историк Анри Ногер, считали, что ее дело стало жертвой мелкого национализма сторонников де Голля. Они хотели утвердить миф о том, что французы полностью освободились[399]. «Помощь, оказанная Вирджинией Холл Франции и делу союзников, не была оценена нацией по достоинству», – писал Ногер в 1980-х годах. Граф де Воге, или Полковник Коломб, которому она помогала в Шере, считал, что Вирджиния должна быть удостоена высшей французской награды – ордена Почетного легиона[400]. Однако Вирджиния ничего из этого не желала, сказав одному из своих товарищей – участников Сопротивления: «Я не хочу, чтобы люди говорили о том, что я сделала. Все, что я делала, было из любви к Франции, моей второй родине»[401]. Несомненно, именно поэтому она не рассказывала о том, что удостоилась Военного креста.
Осенью 1944 года Вирджиния была востребована как никогда в своей профессиональной жизни. Несмотря на то, что УСС исполнилось уже более двух лет, им постоянно приходилось оправдывать огромные расходы и даже само свое существование перед враждебно настроенным военным истеблишментом в Вашингтоне. Успехи Вирджинии рассматривались как убедительные ответы на неизбежные вопросы о достижениях Управления. УСС давно нуждалось в герое; теперь такая героиня у них была.
Сама Вирджиния очень хотела вернуться к работе, и ван дер Стрихт в Париже, курировавший операции в Западной Европе, также хотел ее заполучить. Все мысли о возвращении домой в Балтимор были отброшены, когда в конце октября он вызвал ее обратно в Париж под старым полевым именем Марсель Монтань[402]. Надежды на окончание войны к зиме были разбиты военными неудачами в Бельгии и Голландии. В сентябре британское наступление в Нидерландах с целью перехода реки Рейн и продвижения вглубь Германии закончилось полным провалом. Три месяца спустя, не далее как на Рождество 1944 года, американская армия понесла тяжелейшие потери в лесистом районе Арденн в Бельгии. Тогда американские войска были застигнуты врасплох последним крупным контрнаступлением немцев на Западном фронте. После триумфального освобождения Франции союзники столкнулись с горьким фактом: в борьбе с Гитлером им все еще предстояло пройти долгий путь.
«Дикий» Билл Донован, директор УСС, был полон решимости совершить последний рывок и выполнить захватывающую миссию, которая раз и навсегда заставит его критиков замолчать. Вирджинию отобрали из десятков лучших агентов УСС для проведения сверхсекретной экспедиции в самое сердце нацистских территорий, которая могла сыграть важную роль в последние месяцы конфликта. То, что среди множества брутальных мужчин выбрали именно ее, а в ее личном деле отсутствие ноги даже не упоминалось как проблема, свидетельствует о том, что в одиночку Вирджиния смогла изменить мнение о роли женщины на войне. Ее мужество, находчивость и «превосходно проведенные» операции во Франции, ее «личные качества», обширная сеть контактов, знание немецкого языка и глубокое знание Австрии со времен ее учебы в Вене сделали выбор очевидным. Было решено, что Вирджиния сможет внести «выдающийся вклад» в операцию, предусматривающую проникновение вглубь вражеской территории[403]. Теперь положение Вирджинии было столь прочным, что она попросила ван дер Стрихта разрешить лейтенанту Гойо присоединиться к ней в миссии, и он согласился. Поль также с ее помощью получил американское гражданство, о котором он давно мечтал.
Эта миссия под кодовым названием «Крокус» оставалась гипотетической, поскольку зависела от того, как будет развиваться наступление союзников в Германии. Однако, если бы она состоялась, ее можно было бы назвать одной из самых дерзких тайных операций войны. Шансы Вирджинии на выживание составляли не более одного к трем, поскольку она и Поль собирались организовывать силы Сопротивления вокруг Инсбрука в австрийском Тироле. Этот район обладал особой притягательностью для самых фанатичных приверженцев национал-социализма, и существовали опасения, что вермахт укроется в неприступной подземной крепости в австрийских Альпах, чтобы противостоять наступающим