— Не смотри, не смотри, не смотри… — крики сменились монотонным бормотанием, но было уже поздно — Лариэс посмотрел.
И от увиденного даже у него — человека, не один раз успевшего побывать на поле боя, — свело челюсти. Вся левая половина лица этой прекрасной девушки, чародейки стихий, рожденной для того, чтобы покорять мужские сердца легким изгибом бровей, представляла собой один кошмарный затянувшийся ожог. Рубцы бугрились, налезая один на другой, левое ухо походило на какой-то сплюснутый комок, а щека была изуродована столь сильно, что, чуть-чуть приглядевшись, можно было различить мышцы, перекатывающиеся под остатками кожи, когда девушка исторгала из себя очередной всхлип. И, как ни странно, на изуродованном лице выделялись совершенно нормальные губы, глаз и нос, а также — волосы. Человек, получивший такие ожоги, просто не мог вновь отрастить шевелюру, но у Игнис это каким-то образом получилось, отчего становилось еще страшнее.
— Не смотри, не смотри, не смотри… — девушка продолжала причитать, как заведенная.
Она уже не пыталась вырваться, она вообще ничего не делала, лишь скулила, словно побитая собака, и из глаз ее лились слезы.
Лариэс огляделся и увидел изначальных, взявших их в кольцо. Кларисса уже дралась сразу с двумя сервами и точно не могла прийти ему на помощь. К счастью, большая часть оставшихся насекомых нацелилась не на нее, а на Лариэса, вероятно, решив разобраться с Игнис.
А огнерожденная, меж тем, и не думала приходить в себя.
«Проклятье! От нее сейчас нет никакой помощи, ну что же, выбора нет», — и он, подхватив свое оружие, встал в стойку.
— Подходите, твари, я хочу посмотреть, какой цвет у ваших внутренностей, — ровным голосом проговорил Лариэс, готовясь продать свою жизнь подороже.
И изначальные подошли.
Первого виконт сумел угомонить в восхитительном, сделавшим бы честь даже его учителю, выпаде, в котором он четко поразил глаз монстра, и, не останавливая движения клинка, его мозг.
Выдернув меч, Лариэс полуобернулся и со всего размаха опустил пистолет на голову второго противника, который проворно отскочил назад и выставил перед собой хитиновые серпы. Пробитьброню не вышло, но урон твари был нанесен — она пошатнулась и проворно отодвинулась подальше. Третий изначальный решил, что настал подходящий момент отужинать невменяемой огнерожденной и виконту пришлось, перепрыгнув причитавшую Игнис, набрасываться уже на эту тварь.
Меч перерубил одно из лезвий, но второе прошлось по его боку, отбросив Щита принца в сторону. Лариэс, чья бригантина, к счастью, выдержала, удержался на ногах и тотчас же отскочил на пару шагов, уворачиваясь сразу от четырех дротиков, брошенных в него с близкого расстояния. Не теряя ни секунды, он прыгнул вперед, перекатился и оказался перед двумя стрелками, которые как раз тянулись за следующими дротиками, торчащими из тараканообразных спин, бугрящихся многочисленными вздутиями новых наростов.
Первому изначальному он метил в сочленение хитиновых доспехов, но тот увернулся, и удар пришелся на «нагрудник». Заговоренная артефакторами сталь сумела пробить его, но вошла неглубоко — лишь самый кончик лезвия оказался внутри твари и Лариэс быстро выдернул меч, избегая атаки армиса, зашедшего ему за спину.
Щит сместился таким образом, чтобы перекрыть стрелкам возможность выцепить Игнис, махнул пистолетом, как дубинкой, не особо надеясь на удачное попадание, затем, не теряя темпа, зашел второму стрелку в бок, и пока монстр разворачивался, поднырнул тому под брюхо, вспарывая его.
Орелия говорила, что животы у этих тварей защищены куда слабее, нежели спины и бока, и это, действительно, было правдой — меч без видимого сопротивления вспорол живот изначального и Лариэса обдало дурно пахнущей склизкой жидкостью, вперемешку с внутренними органами.
Вскочив, он едва успел сгруппироваться и получил костяным клинком армиса не по шее, а по животу. Удар был такой силы, что виконта отбросило на несколько шагов назад, и он, не удержавшись на ногах, упал на спину, прикусив язык, перекувырнулся, выронив в падении пистолет, и вскочил на ноги, ловя ртом воздух.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Костяное копье просвистело в нескольких пальцах от виска и Лариэс, сплюнув кровь, тихо выругался.
Выцеливать уязвимые точки монстров, которых встретил первый раз в жизни, было непросто даже для мастера меча вроде него. Но выбора — драться или нет — у полукровки не было, а потом он, выхватив дагу, бросился на армиса, прикрывавшего сагитариуса. Тварь на удивление неплохо отбивала выпады, и, пользуясь своей отличной защищенностью, сама переходила в контратаки при каждом удобном случае. При этом Лариэсу приходилось уворачиваться от копий, летящих с поразительной меткостью, а еще — постоянно двигаться, мешая серву зайти за спину.
Но хуже всего было то, что он начал уставать. Непрерывное движение на пределе возможного, несколько пропущенных ударов, пара небольших, но кровоточащих ран, все это выпивало из Щита силы, а ведь сражение еще было далеко от завершения.
«Нужно заканчивать как можно быстрее» — подумал Лариэс, парируя дагой очередной выпад изначального-воина. — «Но как?»
Кажется, его противники пришли к тому же логическому умозаключению, потому что стрелок резко развернулся, готовясь метнуть очередное копье в Игнис. Трехсуставчатая лапа потянулась назад, и с отчетливым звуком «чпок» длинный костяной нарост отсоединился от спины.
Времени на раздумья не осталось.
Лариэс, не тратя ни секунды, метнул дагу и, резко обогнув армиса по дуге, бросился к сагитариусу. При этом левую ногу обожгло болью — костяной серп все-таки сумел достать его, и достать хорошо.
«Сухожилия целы, артерия не перебита, плевать!» — подумал Лариэс, и, приказывая себе не обращать внимания на боль, прыгнул на спину стрелка, потратившего лишнюю секунду на то, чтобы защититься от даги, летевшей ему точно в голову.
Стрелки отличались от сервов и армисов не только тем, что точно ежи таскали на своей спине множество длинных и тонких костяных дротиков, но еще и тем, что их «руки» росли не из-под брюха, а с боков, над передней парой ног, что позволяло монстрам замахиваться и с огромной силой метать свои снаряды. Однако в этом преимуществе таилась и угроза — суставы, соединяющие «руки» с телом, были слабо защищены.
На один из них Лариэс и обрушил меч, напрочь отсекая руку от туловища, затем, не тратя времени, повторил свои действия и только после этого спрыгнул со спины монстра, вырвав один из костяных дротиков.
Раненую ногу, едва та коснулась земли, повело в сторону и Лариэс упал на одно колено, в последнюю секунду увернувшись от жвал сагитариуса. Даже лишившись передних конечностей, тварь оставалась опасной, да по-другому и быть не могло — муравьиная голова, присоединенная к мощному туловищу, оканчивалась парой изрядного размера жвал, которыми вполне можно было перекусить человеку руку. Лариэс неловко ткнул мечом прямо в распахнутую пасть и на сей раз попал удачно — глаза монстра потухли, все восемь лап разом обмякли и разошлись в стороны.
Щит принца поднялся, краем глаза отметив, что Кларисса прикончила своих противников и сейчас сражается с одиноким армисом.
«Кажется, твари заканчиваются, это хорошо, нужно продержаться всего пару минут!» — осознал юноша, вращая головой по сторонам и пытаясь понять, куда же пропал серв.
А спустя буквально две секунды тот нашелся — мощные жвала сомкнулись вокруг его раненой ноги, и Лариэс завопил от страшной боли.
Армис, решив, по-видимому, что героизм товарища не следует тратить впустую, набросился на Лариэса, стараясь повалить его и подмять под себя, добраться до хлипкой шеи двуногого. Юноша, не теряя хладнокровия, повторил удар, прикончивший стрелка и почти по рукоять вонзил меч точно в пасть монстра. Затем, размахнувшись левой рукой, он опустил костяной дротик на голову серва.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Отдернув правую руку, терять которую во второй раз Лариэс совершенно точно не желал, полукровка с трудом разжал хватку челюстей на своей ноге, и захромал к Игнис.