Читать интересную книгу Письмо Виверо - Десмонд Бэгли

Наконец я легонько оттолкнул ее.

— Мы не можем терять время, — сказал я и нагнулся, пытаясь нащупать шланг. Мои пальцы наткнулись на что-то металлическое, со стуком упавшее на камень, и я сжал это в руке, а затем другой рукой нашел шланг. Я опустил маску и нетерпеливо сунул то, что держал в руке, под ремни акваланга. — Я вернусь, — пообещал я и соскользнул в воду, потянув за собой шланг.

Последнее, что я услышал, перед тем как скрыться под водой, был голос Кэти, одиноко звучавший в темной пещере:

— Я люблю тебя — люблю.

2

Шланг длиной около семидесяти футов тянул меня вниз, и я частично потерял высоту, пока добрался до якорного троса, но, схватившись за него рукой, сразу начал подтягивать шланг к себе. Почувствовав сопротивление, я остановился, а затем прикрепил шланг к тросу застежкой от одной из моих ласт. Я больше не нуждался в ластах, а шланг было необходимо закрепить, чтобы избавиться от его тяжести. Сделав это, я медленно поднялся до тридцатифутовой отметки, выпуская изо рта пузырьки воздуха, который освобождался из моих легких с уменьшением давления, и поддерживал свою скорость ниже скорости всплывающих пузырьков.

На тридцати футах я забрался в ремни на якорном тросе и присоединил воздушный шланг к впускному клапану на акваланге, после чего начал получать воздух из больших баллонов, расположенных на дне сенота, оставив маленькие баллоны аквалангов в качестве резерва. Затем я посмотрел на часы. Я должен был провести пятнадцать минут на тридцати футах, тридцать пять минут на двадцати футах и пятьдесят минут на десяти футах.

Декомпрессия долгое и утомительное занятие и в лучшие времена, а на этот раз та неопределенность, которая меня ждала на поверхности, делала мое положение совсем невыносимым. Остановка на глубине десять футов была самой ужасной, поскольку я знал, что меня легко увидит всякий, кто подойдет к краю сенота. Обстановка стала еще более нервозной, когда через десять минут пребывания на десятифутовом уровне у меня кончился воздух, и я был вынужден переключиться на резерв; в больших баллонах его оказалось меньше, чем я рассчитывал, что существенно урезало мой запас. И Кэтрин, очевидно, обходилась несколько расточительно с воздухом в своих баллонах, поскольку он весь вышел за пятнадцать минут до того, как закончилось мое время, после чего я быстро всплыл на поверхность.

Я вынырнул в стороне от плота, надеясь на то, что это неважно, и с удовольствием набрал в легкие нагретый на солнце воздух. Поднырнув под плот, я высунул в свободное пространство голову и напряженно прислушался. Ничего не было слышно за исключением шороха ветра, который значительно стих за то время, что я провел под водой. Я не слышал ни голосов, ни каких-либо звуков, связанных с человеческой деятельностью.

Через некоторое время я выплыл из-под плота и, с трудом на него взобравшись, скинул с себя акваланг. Что-то застучало по доскам плота, и перед тем как нагнуться и поднять то, что упало, я тревожно огляделся по сторонам, опасаясь оказаться застигнутым врасплох. Это был кусок золота из пещеры — статуэтка девушки майя, отлитая Виверо. Я сунул ее себе за пояс и, прислушавшись, снова не услышал ничего настораживающего.

Я подплыл к берегу, к грубому деревянному пирсу, сколоченному Рудетски, и поднялся по ступеням, выбитым в отвесной стене сенота. Наверху я застыл в глубоком изумлении. Лагерь был полностью разрушен — большинство домиков исчезло, от них остались только бетонные основания, и вся территория представляла из себя мешанину из сломанных ветвей и целых древесных стволов, принесенных сюда Бог знает откуда. И нигде не было видно ни одного человека.

Я посмотрел в сторону домика, в котором мы держали оборону, и обнаружил, что он обрушился под весом большого дерева, чьи корни несообразно смотрели в небо. Ломая ногами ветки, я начал прокладывать себе путь по направлению к домику, и когда оказался уже совсем рядом, из развалин, громко хлопая крыльями, вылетела ярко раскрашенная птица, на мгновение меня испугав.

Я обогнул развалины, а затем полез внутрь, осторожно перебираясь через ветки толщиной с мое тело. Где-то среди этих обломков находились запасные акваланги, которые были мне необходимы, чтобы поднять Кэтрин на поверхность.

И где-то среди этих обломков был Фаллон!

Я нашел два мачете, лежащие крест-накрест, так, словно кто-то положил их, собираясь исполнить танец с саблями, и взял одно, чтобы очистить от мелких ветвей то место, где ожидал найти Фаллона. После десяти минут работы я обнаружил руку и пальцы, сведенные смертельной судорогой, но еще несколько ударов открыли залитое кровью лицо Смита. Пробравшись чуть дальше вдоль линии стены, я сделал еще одну попытку, и на этот раз я его нашел.

Фаллона прижало к земле веткой дерева, и когда я потрогал его руку, то с изумлением обнаружил, что она еще теплая. Я быстро пощупал его запястье и ощутил слабую пульсацию. Фаллон был еще жив! Он не погиб от руки Гатта, устоял против старого врага человека и, что почти невероятно, остался живым, невзирая на неистовство стихии, обрушившей на домик целое дерево.

Я взмахнул мачете и приступил к работе по его освобождению, что оказалось не слишком сложной задачей, поскольку он лежал в углу между полом и стеной, и это спасло его при падении дерева. Вскоре я вытащил его на свободу, после чего устроил с максимальным комфортом в месте, защищенном от солнца. Когда я это сделал, он по-прежнему находился без сознания, но цвет его лица заметно улучшился, и на нем не было заметно никаких следов повреждений, за исключением черного синяка на лбу. Я подумал, что теперь он сможет прийти в себя без посторонней помощи, поэтому оставил его, чтобы заняться более важной работой.

Детали компрессора были спрятаны в яме возле домика и засыпаны сверху землей, но всю территорию покрывали сломанные ветки деревьев и прочие обломки, среди которых попадались целые стволы. Я на мгновение задумался над тем, откуда они здесь появились, и бросил взгляд на склон холма позади сенота. От открывшейся передо мной картины у меня перехватило дыхание. Цепь холмов была расчищена от растительности так, словно над ней поработала бригада Рудетски с бензопилами и огнеметами.

Это сделал ветер — сильный ветер, который налетел на деревья и вырвал их с корнем. Я повернулся и, снова взглянув на домик, увидел, что дерево, чьи корни торчали так необычно, устремившись в небо, вероятно, было брошено со склона холма и, пролетев над сенотом, упало вниз как гигантское копье. И вот почему вся территория лагеря, насколько я ее мог видеть, была завалена деревьями и усыпана листвой.