— Так вот — это было полено, — роскошно улыбнулась девушка.
Мужчина, оценив шутку, приподнял уголки губ и всё же руку переместил чуть выше. Песня скрипки восторженно зазвенела, взлетая под облака, и затихла последней трелью, прощаясь с великолепной парой и рассеивая бледный дым. Грянула плясовая, и они вернулись обратно к столику и фыркающему Симеону, предпочтя аплодировать профессионалам.
Задавая скрипке ритм, глухо и сильно ударил барабан, следом взвизгнули лушкины бубенцы. Замерло всё, и вдруг разом, махом взорвалось, забило и заплясало. Зазвенели бутылки, затанцевали стены потолок, гордо осклабился «Папа», даже страшненькое морозоустойчивое дерево встопорщило сонные листочки. Знай наших! «Гитары не хватает», — хлопая в ладоши, с некоторой досадой подумала Алесса.
И пошёл чудить трактирный люд и нелюд. Фьююю! — бросает Мирон шапку об пол, да как пойдёт вприсядку. Всем хорош, статен мужик! Что вдоль, что поперёк — едино бочка, а выделывает так, что залюбуешься! Даже хроменький Лесович отбивает такт ладонью по здоровому колену. И пивовар не удержался. Подхватил пискнувшую скромницу Ташу и давай скакать по всему «Оркан-бару», чудом не задевая столы. И чхать дикому степняку на то, что ножки партнёрши не достают до пола, а прочие плясуны шарахаются ровно коты от хозяйской метлы.
А дудочки перекликаются, да всё громче и забористей…
— Знаете, Алесса, у вас здесь аура потрясающая! Никогда не чувствовал подобного! — с неподдельным восхищением громко сказал полуэльф.
— В трактирре всегда вессело! — мяукнул слегка ошалевший от грохота и сливок Симка.
— Нет, в городе. Словно ты свернулся котёнком в тёплых ладонях… Отгороженность, защита. Уют — вот, что я хотел сказать.
— Я тоже заметила, — задумчиво кивнула девушка. — Когда я сюда пришла, была совсем другой. Этот город — целитель душ. Но, боюсь, легенд вы не услышите, а вот песен и частушек — море да ведёрная кружка. Черпайте!
— Я слышал о Лесной Хозяйке.
— О Лессничей? Вам хозяйсские стражшшники сказали? — осведомился кот и снова уткнулся в блюдечко, дабы скрыть насмешку.
— Нет, мне сказали дети.
— А им — капитан Пррокопий, пившший впррок! Мрр-ха!
И кошачье «Ха!» с восторгом подтвердил эртанов барабан.
— Возможно, — согласился Аэшур. — Тогда… Алесса, я так не услышал вашего пения. Быть может, сейчас? Что-то из местного, самобытного.
— Но здесь нет гитары, — растерянно пожала плечами девушка, — а местное… Оно может показаться вам чересчур самобытным.
— В том и вся прелесть!
Алесса закусила губу и оглянулась на барабан. Самобытным — было не то слово, скорее, подошло бы «неприличным». Впрочем, Симка не удивится, а Вилля рядом нет.
Глава 12
Попытка — не пытка, так говорят? Из обрывков фраз, тихих, произнесённых аватарами неохотно, Вилль знал, что во время Алой Волны люди отличились жестокостью. Эльфы — изобретательностью. Аватары пытать не умели, они были воинами. Впрочем, его-то воспитали люди…
«Кем же я становлюсь?» — мысленно вздохнул Вилль, представив, как потом посмотрит на свои руки, на отражение своих глаз. Он сидел на стуле в арестантской, а напротив всё так же неподвижно лежал Теофан Улесс, беглый маг и липовый жрец. Азарт погони сменился нерешительностью на пороге тюрьмы, и теперь капитан Винтерфелл вопрошал мать шушеля, что же ему делать. Как станет на него смотреть Тай-Линн?
— Ты сейчас мучаешься с выбором, как добиться ответов на вопросы. А способ прост, — прозвучал в тишине негромкий, но звучный голос, тренированный годами.
— Мне попросить прощения? — осведомился Вилль. Наконец-то заговорил!
— Не у меня. У того, кто прощает всех.
— У Бога, который вас даже не слышит?
Жрец уселся на лавке и, поморщившись, переплёл пальцы. Его физиономия стала привычно всепрощающей, а карие глаза лучились пониманием. Искренним. Почти.
— У Бога, который предоставил каждому из нас право выбора от рождения. А ты веришь в ту, что обрекла на гибель целую расу? Я говорю об аватарах.
— Аватар прокляли и изгнали мои Короли, а не Пресветлая, — нехотя отозвался Вилль. Вынужденная ложь его здорово коробила, но и маску сбрасывать нельзя.
— Верно. Я слышал о том, что произошло на Севере, Арвиэль. В истории это будет записано как дегенерация и вымирание вследствие кровосмешения…
— История пишется для потомков, да, господин маг? — бросил тот, скрывая за маской презрения накатившую волной ярость. Людишки…
— Без притока свежей крови они погибли бы рано или поздно, и летописцы не так уж неправы, — возразил Теофан.
— Чушь! Они сами заслужили свою участь! — выплюнул аватар, понимая, что уже ненавидит себя за эти слова. — Теперь ваша очередь отвечать. Что это?
Жрец согласно кивнул и посмотрел на книгу, тепло, ровно на портрет любимого дядюшки.
— Ты сам видишь. Учебник — моя память о прошлом.
— Вы его использовали? Давали кому-нибудь? Он защищён?
— Изредка, нет и нет.
— Что это значит?
— Я ответил. Если присмотришься внимательней, то заметишь у корешка волосок, который ты благополучно порвал. Такое уже было.
Эльф едва сумел скрыть досаду. Проклятье! О такой простой защите он и не подумал, а рассматривать учебник на глазах у жреца — верх непрофессионализма.
— Предположим. И что это значит?
— Я ответил.
— Вы давали книгу или кто-то взял её тайком? — немного подавшись вперёд, спросил Вилль. В голос он подпустил как можно больше понимания и доверчивости.
— Я не всегда успевал спрятать книгу и магической защиты на неё не накладывал. Не хотел навредить, если случится что-то подобное. Учебник опасен лишь в руках необученного ребёнка-мага.
— В Северинге есть другие маги? Дети?
— Когда я приехал — не было. Последний раз я проверял город три года назад, — немного раздражённо ответил Теофан, и на эльфа он смотрел теперь с изрядной толикой презрения.
— Почему учебник опасен в руках ребёнка?
— Дети, ещё не выбравшие профессию, могут использовать магию без либра. Некромантия — оборотная сторона целительства. Невозможно поднять мёртвого, если ты не способен излечить живого. Дети любопытны, жестоки и, что самое страшное, управляемы.
— Вы считаете, что кто-то нашёл учебник, когда вас не было и использовать его?
— Я ответил. Мне сложно разговаривать с фанатиком, который готов меня разорвать за одно только упоминание о Саттаре.
— Не переводите разговор, Теофан, — усилием воли смягчая голос, попросил аватар. — Я не фанатик и никогда им не стану.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});