Неофар катился по знакомым улицам — редкий поток машин позволял свободно маневрировать. Дэлл надел солнцезащитные очки, обогнал ползущий с черепашьей скоростью бордовый седан, перестроился вправо и остановился на светофоре. Открылись и закрылись, выпустив наружу молодого парня в костюме, двери банка на углу; торопливо переходили дорогу пешеходы.
Яркое солнце, первый день весны, первый день новой жизни.
Мысли кружили, как птицы в небе, не желающие опуститься на землю хотя бы на минуту: круг за кругом, пируэт за пируэтом, на смену одной сразу же приходит другая, и не разогнать эту стаю, как ни старайся.
Правильный ли он выбрал день для возврата? Может, стоило бы откатиться пораньше? Тогда Мег уже получила бы право Перехода на Четырнадцатый, но не попалась бы в лапы той банде, что впоследствии избила ее, принуждая взломать пресловутый замок на военной базе — можно было бы позаботиться об этом. Но тогда они бы не встретились в стенах Комиссии, и она не попросила бы нож, который он принесет завтра…
К этому моменту Лагерфельд уже залечил ее раны, и, значит, она здорова.
Здорова и любит его.
Одриард почувствовал себя эгоистом. Да, он допустил ее страдания по второму кругу, по крайней мере, большую их часть, однако он не допустит новых — тех, что последуют за ее просьбой о его кольце. Не будет больше тридцати дней, не будет новых шрамов и обид. Жизнь кое-чему все-таки учит.
Светофор переключился на зеленый; Неофар плавно тронулся и повернул. Нужный магазин далеко, еще километров восемь. Автомобиль ускорился.
Была бы его воля, Дэлл вообще откатился бы в первый день, в тот, когда Меган нашла нож; так было бы не эгоистично и честно, и так он смог бы оградить ее от многих бед. Но у такого решения были свои минусы: что, если бы что-то пошло не так, и она вообще не полюбила бы его? Что, если бы вмешалось новое обстоятельство, связанное с ее работой, и она погибла бы, выполняя очередную просьбу бывшего босса? Ведь никто не говорит, что вернувшись назад, ты получишь точь-в-точь тот же сценарий, что и в прошлый раз? И что, если бы она по какой-то причине не получила бы переход на Четырнадцатый и, как следствие, осталась в Соларе?
Нет, все-таки первое марта — это хорошо. Очень хорошо. Не идеально, потому что многое уже произошло, но хорошо, потому что многое еще не произошло.
Да и вообще, Бернарда предупредила сразу: никаких дат раньше середины февраля, чем оградила от вскипания его мозг, который бы взорвался при попытке продумать огромное количество схем за выделенные пятнадцать секунд времени. Пусть все будет, как будет; первое марта, и точка. Иначе количество «а если бы…» превысит допустимые нормы и вызовет мыслительный паралич.
Автомобиль снова притормозил, попал в движущуюся по направлению к центру пробку; Дэлл, переключившись на нейтраль, убрал ногу с педали и посмотрел в окно.
Две вещи вызывали наиболее сильные эмоции, противоположные, к слову, эмоции, и если хорошей была та, что Баал никогда не приходил за Меган, отчего Дэллу хотелось выпрыгнуть из машины и сплясать на улице, то плохой…
Одриард вздохнул.
Предстоял разговор с шефом. Шефом, который помнил, что в одной из веток реальности на плече Меган лежала рука Карателя, а в руке Дэлла подрагивало дуло пистолета.
Пусть даже Бернарда сделала так, что Дрейк не сможет вернуть все к исходной точке, не сможет перенести их назад в тот страшный день в будущем, где все повториться, но станет ли он от этого менее зол? И к чему приведет его гнев в этот раз?
Беда, что и говорить… Если бы не мысли о предстоящем разговоре с Дрейком, Дэлл бы точно сплясал на улице.
Но ничего, все будет хорошо. Каким-нибудь образом обязательно будет хорошо. Второй шанс появился в жизни не для того, чтобы было иначе.
Пробка впереди пришла в движение; черный автомобиль с зеркальными стеклами тронулся следом.
* * *
— Вам тот, что с апельсинами? «Цитрусовый рай»?
— Да. Его я возьму с собой, а другой, вот этот, — палец уверенно показал на клубничный фраппан, — доставьте завтра утром по адресу, который я вам оставлю.
— Без проблем, мистер. Что-нибудь еще?
Дэлл с наслаждением втянул носом воздух кондитерской и кивнул на корзинку с круассанами.
— Заверните мне с собой пару тех, что с корицей и имбирем.
Усатый продавец вежливо кивнул.
— Конечно. С вас сорок три доллара и девяносто пять центов.
* * *
— Так ты не злишься?
— На что?
— Сам знаешь, на что…
— Моя любимая снова что-то натворила?
— Дрейк! Ты играешь со мной.
Его нос ласково коснулся щеки, втянул нежный аромат кожи и тонкий запах духов, застыл у самого уха.
Бернарда смотрела, как за окном перемигиваются звезды; какой чудесный мир, чудесный город и чудесный момент. Тишина, теплые руки, обнимающие за талию, и ощущение застывшей вечности, объединившей двоих. Нет, она, конечно, волновалась, целый день думала о его реакции, даже переживала… Правда, немного. Верила, что поймет. Ведь главное — жить в гармонии с сердцем и уметь объяснить причины своих поступков. Этот мир — великолепная вещь, тонкая, многогранная, сложная, но не всегда стоит идти на поводу у событий, иногда их нужно уметь изменить.
Вот только ждать было тяжело… Начальник, работа, дела, тикающие часы… Хотелось поговорить, чтобы не висело над душой, убедиться, что все в порядке. Пусть пожурит, пусть выскажет, если захочет, пусть прочитает монотонную лекцию о вреде импульсивности на окружающий мир или разрушительном воздействии эмоций на организм, лишь бы снова вернуться к любимому ими обоими балансу.
— Будешь на меня ворчать?
— Ворчать на то, что я нашел себе эмоциональную женщину, склонную к благородным порывам? Или на то, что в какой-то момент она осознала, как раскрутить спираль времени, и смогла в одиночку переформировать пространство? Да еще таким образом, чтобы память сохранилась только у выделенных ей индивидуумов?
Бернарда напряглась — ласково шутит или все же ворчит в качестве прелюдии к серьезному разговору?
— Не тяни, Дрейк, не надо. Если я была неправа, просто скажи мне об этом.
Мужчина в серебристой форме отстранился, но только для того, чтобы повернуть девушку, застывшую в его объятиях к себе лицом. Долго смотрел в ее глубокие глаза, прежде чем заговорить.
— Ди, у меня было время подумать. Целый день. И я буду честен с тобой: поначалу я был раздражен — не лучше ли подобные моменты обсуждать до того, как воплощать? Нет?
— Лучше… — Раскаянно мурлыкнули в ответ.
— Лучше. Я знал, что ты поймешь. Поэтому я попрошу в следующий раз сообщать мне об изменениях подобного рода ДО того, как они произойдут, а не ставить перед фактом после.