Читать интересную книгу Темная мишень - Сергей Зайцев

Треск материи, и правая рука девки вырывается на свободу. Она тут же хватается ею за вторую…

«Не успеешь, тварь! Но нужно наверняка, поближе, еще лучше – в упор, размозжить ей башку».

Мстительно прищурившись, Робинзон наводит ствол «грача» на голову Фионы и делает шаг в коридор…

* * *

Совершенно раздавленный случившимся, Кирпич даже не нашел в себе сил подняться.

Сидел на бетоне всего в двух шагах от проема, но наклоняться и смотреть вниз ему категорически не хотелось. Звон в голове после близкого взрыва постепенно стихал.

Ну почему так все паршиво получилось?

Кирпич шмыгнул носом, тяжко, с надрывом, вздохнул. Фёдора было жаль до слез. Классный дядька… Ни разу в его сторону косо не посмотрел, не то что некоторые на Новокузнецкой, того же Хомута взять. А как он с ним отчаянно защищал лазарет – как вспомнишь, так тепло в груди растекается…

Пальцы, сжимающие гранату, начали затекать. Фёдору хватило одной, а вот вторая так и осталась у паренька в руке, неиспользованной. Снова вздохнув, Кирпич пошарил взглядом по бетону, подобрал кольцо и осторожно вставил усики через чеку в запал. Сунул гранату в подсумок. А затем все-таки заставил себя осмотреться, преодолевая тоскливый страх. Боялся того, что увидит.

Разгром их группы и в самом деле был полный. Фёдор… Нет, о нем думать не надо. Соленый лежал возле входа, без признаков жизни. Очень хотелось надеяться, что просто потерял сознание. Не видно, дышит, или нет. Рядом валялся автомат с погнутым стволом и расщепленным прикладом.

А снаружи доносились злобные завывания клыканов, упустивших свою добычу.

Та еще обстановочка.

Услышав шорох, пацан невольно повернул голову и увидел с трудом поднимающегося Сотникова. Выглядел он ужасно. Всего один удар когтистой лапы упыря превратил его броник и разгрузку в лохмотья, а одежду – в рванину. Лоскутами висел правый рукав, пропитавшись кровью, да и сама рука болталась плетью, явно не слушаясь. Топорщилась широким разрывом куртка на груди, сквозь которую проглядывала широкая кровавая рана. И вставал искатель крайне неуверенно, пошатываясь и придерживаясь уцелевшей рукой за стену.

Кирпич знал, куда тот смотрит, не замечая собственных повреждений.

Он хорошо расслышал крик девушки. Наташка лежала где-то за его спиной, и больше всего Кирпич боялся, что девушка мертва. После такого-то удара… И тишина там подозрительная. Именно поэтому и не хотел оглядываться. Пацан снова шмыгнул носом, торопливо провел по нему рукавом куртки, наблюдая за Димкой. Сильно прихрамывая, тот двинулся в сторону девушки. Лицо, как каменное, ничего не поймешь… Когда тот прошел мимо, Кирпич все-таки не выдержал, оглянулся. И задохнулся от мгновенно накатившей радости, не веря своим глазам.

Опираясь ладонями о ледяной бетонный пол, девушка пыталась привстать. В лице ее не было ни кровинки, волосы разметались, а из страшно изувеченной ударом когтей голени, белея сквозь прорванную штанину, виднелась кость. Открытый перелом… Но она оказалась жива! Кирпич даже не заметил, как оказался на ногах – словно пружиной подбросило. Какой же он дебил! Девушка жива и нуждается в помощи! Немедленно!

Пацан уже хотел кинуться к этим двоим, но, перехватив предостерегающий взгляд сталкера, замер. Не потому, что этого типа он побаивался. Просто понял, что мешать им сейчас нельзя. Димка Сотников справится и сам. Это ведь его девушка…

Сталкер наконец добрел до Наташки. Тяжело опустился на колени рядом. Удержал ее от новой попытки привстать, прижал плечом к своей груди, заставил замереть. Кирпич видел, что на лице девушки блестят слезы, и прямо физически ощущал ее боль. Он отдал бы все, чтобы эту боль испытывал сейчас он, а не она. И невольно стиснул кулаки, переживая за нее всей душой.

– Не успела, – донесся тихий голос Наташки. – Слишком поздно почувствовала…

– Ничего, Наташ, все… нормально. – Лицо Сотникова дрогнуло и исказилось – он явно старался справиться с собственной болью, но получалось плохо. – Ты держись. Ты же можешь себе помочь. Не трать силы на меня. Не вздумай. Я… я сейчас перевяжу… Вот только найду, чем…

Кирпич лихорадочно зашарил взглядом по полу, увидел чей-то рюкзак, хотел кинуться, но следующие слова девушки снова заставили бросить затею на полпути.

– Нет у нас на это времени, Дима. Мы еще не закончили.

– Ну уж нет! – ожесточенно проговорил сталкер. – Хватит! Плевать на Грешника. Мы проиграли эту чертову гонку! Я не хочу тебя терять. Баста! Закончили!

– Так нельзя, Дима… С нас это началось. Нам… Ты знаешь, о чем я. Мы можем это сделать вместе. Еще можем. Он уже возле Фионы. Совсем рядом. Его еще можно остановить. Если ты не готов, я это сделаю сама…

– Я тебя здесь не брошу одну, ты это знаешь. Наташ… Ты ведь сама говорила, что это место не для нас. Если попытаемся еще раз… Они нас не отпустят.

Кирпич не понимал, о чем они говорят, но его сердце прямо разрывалось от жалости. Он понял главное – происходит что-то серьезное, то, что может привести к гибели этой девчонки, от которой он был без ума, и этого парня, к которому он за время пути проникся искренним уважением.

– Кто не отпустит?! – невольно вырвалось у Кирпича.

Он тут же пожалел, что вмешался – повисла напряженная пауза.

Продолжая стоять на коленях, сталкер все же обернулся, чуть сместив корпус. И Кирпич увидел лица обоих – парня и девушки. Белые, как мел. С темными провалами вместо глаз. С ними происходило что-то страшное. Непостижимое. Кирпич невольно шагнул назад, поддавшись инстинкту.

– Души мертвых, пацан, – мрачно ответил сталкер.

– Им не нравится, когда по их миру шастают живые, – добавила Наташка, улыбнувшись Кирпичу.

Ее улыбка выглядела вымученной, но такой спокойной и доброжелательной, что у пацана слезы навернулись на глаза. Он не понимал, о чем они говорят, но по их взглядам совершенно отчетливо чувствовал – не время для праздных вопросов. Потому что так смотрят, когда прощаются. Навсегда.

– Ребят, а может, не надо? – неуверенно спросил юный следопыт.

– Надо, салага, – устало вздохнул Сотников. – Надо.

– Черт, а как же нога, я сейчас…

Кирпич снова кинулся к рюкзаку, рванул горловину, лихорадочно зашарил по содержимому. Не то… И это не то, где же эта чертова перевязка…

В помещении вдруг стало темнее – лампочка под потолком мигнула и начала тускнеть, но следопыт, поглощенный занятием, не обратил внимания. Ага! Нащупав наконец сверток, он выхватил его из рюкзака и вскочил, вскидывая голову.

От увиденного его словно ударили под дых, а стриженые волосы встали дыбом. Сверток выпал из пальцев, мягко шлепнувшись на бетон, но Кирпич этого не заметил – широко раскрытыми от ужаса глазами он смотрел, как фигуры парня и девушки тают. Тьма сгустилась вокруг них, обволакивая, словно одеялом, и стирая очертания их тел; воздух дрожал.

Это продолжалось всего несколько секунд, и они пропали.

И сразу рассеялась тьма – лампочка вспыхнула с прежней силой.

Кирпич обнаружил, что пятится, лишь когда споткнулся о Соленого. Растерянно оглянувшись, обессиленно опустился рядом, прислонился спиной к мешкам, сквозь которые дуло ледяным ветром. От пережитого страха мутило так, что казалось, он вот-вот хлопнется в обморок. Вот тебе и поход… Теперь он остался совсем один. И как быть? За барьером из мешков все еще беснуется стая клыканов, а если податься в убежище, в поисках помощи, то где гарантии, что он не схлопочет пулю? Черт, так нечестно! Все его бросили!

Хотя… Пацан присмотрелся к Соленому – ага, вон жилка на шее бьется. Дышит. Значит, еще жив…

Так, надо взять себя в руки. Оспа часто повторял прописные истины, вдалбливая в его башку – паника на поверхности превратит тебя в мертвеца вернее, чем зубы какой-нибудь твари. Первым делом надо собрать оружие и снаряжение, а уж потом можно подумать, как отправиться домой. На Новокузнецкую. Да и с Соленым надо что-то делать – вон как рука нехорошо выглядит. Кирпича не учили, как вправлять переломы и вывихи, значит, нужно заставить сталкера очнуться. Наверняка что-нибудь подскажет, он же более опытный.

Первым делом юный следопыт подобрал автомат, валявшийся возле снаряжения, затем натянул на порядком замерзшую голову вязаную шапку. Мелькнула мысль развести костер, да ведь не из чего…

Шаги он услышал не сразу. Топ. Секундная задержка. Топ.

Кто-то медленно, явно через силу поднимался по лестнице.

Затем слух уловил тяжелое, надсадное дыхание.

Дрожащими руками пацан проверил, в каком положении предохранитель, поднял автомат, направив стволом на проход. Нервно оглянулся, услышав шелест: Соленый пришел в себя и, привстав, знаками показывал ему, чтобы передал оружие. Кирпич мотнул головой: ну уж нет! Что тот сможет сделать с одной рукой? Да ничего!

Очередной шаг, и…

И из проема показался взъерошенный человеческий затылок.

Кирпич с несказанным облегчением перевел дух. Спохватившись, опустил ствол автомата и радостно переглянулся с Соленым.