своих ночных похождений (а их было немало), он часто заглядывал в больницу, стараясь отыскать смертельные препараты, которые привлекли бы внимание Жакара. Но так и не нашел их, и тогда ему пришло в голову использовать доктора Рикара. Бывший глава Гильдии врачей, заклятый враг Тибо, станет его посредником. Бенуа пообещал ему обильный поток пациентов, взамен поручив уговорить Плутиша с Фуфелье обчистить придворную аптечку, чтобы они все втроем могли заняться частной практикой. Он настоятельно советовал проделать все во время антракта на концерте, уверяя, что Корбьер никогда не закрывает дверей больницы на ключ.
Все было просчитано: в нужный момент пчела укусит Феликса. Бенуа, воспользовавшись замешательством, добежит до больницы и запрет ее, так что, если повезет, доктор Корбьер еще пару дней не заметит пропажи. Но Лукас как назло послал Бенуа на кухню за петрушкой, а Манфред обнаружил незапертую дверь. В итоге ореховая шкатулка уже на следующее утро вернулась во дворец благодаря стараниям мирового судьи: Бенуа своими глазами видел, как он вошел через главные ворота.
Что теперь скажешь? Чем умудрился он выдать себя в двух шагах от цели?
– Связать и оставить в кладовой для консервов, голым, – приказал Манфред, толкнув Бенуа к охраннику, принявшему его в объятия. – И главное, не спускайте с него глаз!
Пока стража уводила Бенуа, Манфред совершил еще три немыслимых поступка. Во-первых, он пошел и вытащил из бальной залы кузнеца, затолкав его затем в еще жаркую кузницу. Во-вторых, снял с себя свою знаменитую связку ключей. И в-третьих, преступил незыблемое правило, которое так чтил:
– Мне нужно по дубликату на каждый ключ. Что бы ни случилось в эту ночь, мне нужны дубликаты, ты понял, Шарль? И нужны как можно скорее. И ни слова никому, или я сверну тебе шею.
Сбитый с толку кузнец держал на пальце огромную связку и хмурил почерневшее от сажи лицо. На всех до единого ключах стоял знак короны, запрещавший снимать копии. К тому же их было слишком много: заказ не только незаконный, но и непомерно тяжелый. Но как ни был он тяжек, это был пустяк по сравнению с глубиной морщин на лице камергера, которые проступали прямо на глазах у Шарля.
Тем временем Гийом Лебель побежал в королевское водохранилище и обнаружил, что весь нижний этаж затоплен. Другого выхода капитан не видел – он бросился в конюшню и, не седлая, вскочил на первого попавшегося коня, сразу пустив его галопом. На дорогу до пещеры у него уйдет минимум два часа, и это если он сможет ее отыскать. Но ночь была ясная, и звезды говорили на знакомом ему языке. Миновав мост, он направился к Центру, а потом свернул с дороги, держа курс на северо-восток. Когда он видел пещеру на карте, он по привычке запомнил широту и долготу. Астролябия была при нем, а строить курс он умел.
56
Белеющего во тьме каменного человечка с расставленными руками Тибо нашел на Френельском холме даже быстрее, чем мог надеяться. Он пнул его ногой, и камни разлетелись.
– Овид, Симон, займите пост наверху, пока я завожу остальных в укрытие. Следите за окрестностями, но сами не показывайтесь. К нам наверняка будут гости. Не пропускайте никого, понятно? Ни-ко-го!
Эма уже миновала завесу плюща и искала на стене пещеры изображение созвездия Мириам, но не находила. Тибо коснулся его, сам того не желая. Но найти проход в тайник долго не мог. Лисандр взял это на себя и, когда стену разобрали, прошел вместе с Эмой по ту сторону, к водопаду. Тибо расставался с ними скрепя сердце. В кромешной тьме, под шум водопада и стук камней, он стал закладывать проход. Это было трудно и длилось бесконечно долго: каждый камень казался ему прощанием. Он думал, что никогда не кончит, как вдруг что-то заставило его обернуться.
– Тибо!
Несмотря грохот в ушах, он готов был поклясться, что слышал свое имя.
– ТИБО! ТИБО!
Он положил камень, который держал в руке. Только двое во всем свете могли звать его так: Гийом и Жакар. Он поднялся.
– ТИБО! СКАЖИ ИМ, ЧТОБЫ ПУСТИЛИ МЕНЯ!
Он узнал характерный голос Гийома. Капитан отыскал пещеру – удивительно. Ушел с собственной свадьбы – невозможно. Что ему все-таки надо? По крайней мере, Тибо выяснит это начистоту. Он поднял завесу плюща и увидел, что капитан отбивается от Овида с Симоном. Приказ был никого не впускать, поэтому они держали Гийома за золоченые звезды. Чуть поодаль конь, весь в пене, щипал траву.
– Отпустите его.
Гийом не стал оправлять китель. Он кинулся к Тибо, который инстинктивно обнажил кинжал.
– Лисандр, Эма – там?
– Конечно, а ты как хотел? Чтобы они в туннеле утонули? Ну а сам-то ты что здесь делаешь? Как же брачная ночь?
– Тибо, уходи немедленно. Они знают, где вы.
– И кто же им сказал, а, Гийом? Кто придумал открыть речные шлюзы? Никто больше не знает вход в туннель.
Капитан отступил на шаг. Он не понимал ни странных обвинений Тибо, ни наставленного на него кинжала. Ему было проще поверить, что дважды два – пять.
– Капитан ни при чем, сир, – раздался бас из-за его спины.
– Ты-то чего вмешиваешься, Овид?
– Шлюзы не капитан открыл, сир. Кое-кто еще знал про туннель, про походные вещи и все такое. Это из-за меня.
– Овид! Нет! Ты же обещал… – простонал Гийом, обернувшись.
– Кто именно? – перебил Тибо.
Баталер в панике не мог сладить с голосом. Гийом ответил за него:
– Бенуа.
– Бенуа? Вы серьезно?! Бенуа? Овид, это Бенуа?
Овид кивнул.
– Он заодно с Жакаром, – сказал Гийом, – и видел твой рисунок. Он в курсе про пещеру. И теперь точно знает, где вы. В бальной зале полно подсадных гостей. Они подготовились к нападению всерьез.
– Боже, Гийом…
Рука Тибо потянулась к подбородку, но так и застыла. Он почувствовал себя героем притчи, который, избегая встречи с предсказанной ему смертью, ускакал в далекий-далекий городок; снял комнату в трактире, и в ней-то смерть его и дожидалась, поскольку давно знала, что именно там у них назначено свидание.
– Симон, Овид, продолжайте охранять вход. Как только дам вам знак, заходите внутрь, к нам. Гийом, идем со мной.
Тибо провел капитана в глубь пещеры и принялся разбирать только что возведенную стену.
– Уходим! – крикнул он Эме с Лисандром по другую ее сторону. – Через задний ход.
– Это как? – спросил Гийом.
– Ныряем.
Эма с Лисандром стали тоже разбирать стену. Камни скатывались им на ноги.
– Нырять? Тибо, ты ведь не всерьез? – заволновался Гийом.
– Мы все равно уже мокрые.
– Но… а Лисандр?
– Возьму к себе на спину.
– Я умею плавать, –