— Дьявол не так могущественен, — возразил Нидил. — Он приводит в ужас только вас, смертных. Но беру вас из жизни я. Это мои владения.
— Конечно. Но Врадуир хочет взять его у тебя.
Врадуир в бешенстве вертелся. Его ярость была на руку Тирусу. При других обстоятельствах он бы уже давно успокоился и сконцентрировался, чтобы разбить заклинание. Но его страх был слишком велик и мешал ему сделать это. Однако, скоро, конечно, он сможет овладеть собой и снять заклинание.
— Хочет присвоить мои прерогативы? Что ты говоришь, сын Врадуира?
— Да, возможность управлять живыми и управлять смертью. Разве не этого он добивается? Он завидует твоему могуществу. — Тирус быстро говорил, его мысли неслись вскачь. — Именно поэтому он пожертвовал тебе сокровища, похищаемые по всей Кларике, сокровища, заключенные в кубы.
— Они мои, — сказал Нидил.
Врадуир все еще боролся, ударяя в колдовство Тируса. Каждый удар сотрясал его. Тирус решил укрепить свои позиции.
— И взамен ты должен стать его союзником. Лорд Смерти. Он использовал твою страну, твой Ледяной Лес, твоих зверей, рабов и подданных, чтобы напасть на нас. Твоих, Лорд Смерти, а не своих! Он хотел, чтобы они принадлежали ему, твои подданные, также, как и все человечество. И однако он лгал тебе. Какое тщеславие! Как хорошо я его знаю! Только Врадуир может быть таким самоуверенным, чтобы обмануть Нидила, скрыть от него жертву, которую обещал ему.
— Как же я был обманут, сын Врадуира?
— Ааааа!.. Аааа… — Врадуир освободил одну ногу и выбил часть кляпа. Его глаза горели, а одна рука непрерывно жестикулировала, посылая удары магии в направлении Тируса. Тирус отбил одни удары, а те, что проникли сквозь его экран, нейтрализовал. Эти огненные стрелы теперь шипели и окутывались паром в покрытой коркой льда одежде Тируса, но Тирус, не обращая внимания на них, торопился закончить разговор с богом.
— Он обманул тебя! Он оставил жертву, обещанную тебе, для тебя! А теперь она не может быть отдана тебе. Жертва уже испорчена и не является больше совершенством. Врадуир лишил ее совершенства и ограбил тебя.
Плавающие черные пропасти, которые должны были быть глазами, повернулись к Врадуиру. Взгляд был ужасен. Тирус с трепетом отступил, хотя и не был мишенью этого взгляда. Он осторожно прошелся по всем защитным линиям, проверив готовность к обороне, так как чувствовал постоянно нарастающее давление Врадуира. Они оба очень долго вели свою дуэль и их силы истощились и подошли к критическому уровню.
Когда внимание Нидила обратилось на Врадуира, тот оставил попытки прикончить Тируса с помощью магии.
— Нет! Это неправда! — Его истошный крик отозвался многократным эхом по огромной комнате. — Он лжет!
— Отец! Это же бог! Нельзя лгать богу! — воскликнул Тирус. — Говори правду. Это твоя единственная надежда!
— Нет! Он лжет! Я всегда был твоим верным слугой. Лорд Смерти! Я отдал тебе каждую жертву! Каждую! — с отчаянием кричал Врадуир. Он молитвенно сложил руки и пал ниц перед алтарем, с мольбой глядя на божественное облако.
Однажды Тирус почувствовал жалость к Врадуиру. И теперь он был единственным, кто сочувствовал ему. Он смотрел на этот спектакль и скорбел. Желание власти и бессмертия убили все, что было Врадуиром, всю честь и мужество короля-колдуна Камата. Оставалась только оболочка, оболочка, наполненная завистью и алчностью и все еще могущественным искусством магии.
Скованно Тирус повернулся к разломанной двери. Джателла задрожала, поняв намерения Тируса. В ее глазах была боль от неожиданного удара, но и было прощение.
— Лорд Смерти, — сказал Тирус, — вот жертва, которую Врадуир украл у тебя для себя. — И он указал на Илиссу.
Эрейзан уже пришел в себя, его губы беззвучно шевелились, выражая протест этой жестокой дипломатии. Илисса вся сжалась — маленькая страдающая нимфа. Ее прекрасное лицо покраснело от стыда, когда Тирус описывал богу те испытания, через которые ей пришлось пройти по воле Врадуира.
— Эта женщина — жемчужина среди смертных по своей красоте и чистоте эта женщина была похищена твоими воинами-скелетами, Лорд Смерти. Она предназначалась тебе. Она должна была быть помещена в один из твоих ледяных кубов и оставаться всегда твоей. Ее совершенство не должно было исчезнуть никогда. Но Врадуир захотел ее — захотел то, что было предназначено тебе. Он спрятал ее с помощью магии в твоей цитадели, закрыл волшебными запорами, эту жертву своих плотских вожделений. — Тирус глубоко вздохнул. Ледяной воздух наполнил ему легкие. — Он человек, Лорд Смерти, не бог, и он не достоин быть союзником Бога. Он хотел удовлетворить свое тщеславие, хотя он клялся служить тебе. А вместо этого он использовал твою собственность и испортил ее.
— Тирус, оглянись!
Крик Джателлы запоздал. Тирус упал од тяжестью бросившегося на него Врадуира. С удивлением он понял, что Врадуир напал на него, отбросив всю свою магию.
— Предатель… предатель! — рычал Врадуир, молотя головой сына о каменный пол. — Я должен был задушить тебя, когда ты был ребенком. Я не должен был обучать тебя… обучать… обучать… неблагодарный подлец!
Удары были слабыми и неумелыми. Это были удары человека, постигшего высоты колдовства и высшей магии, недолгое время не занимающегося физическими упражнениями. Смертная оболочка Врадуира была далека от совершенства в физическом отношении, да и отсутствие практики сказывалось. Тирус погасил огни, танцующие перед его глазами, поднялся на колени и, захватив руки Врадуира и рукава его плаща, бросил его через голову.
Врадуир тяжело упал на спину. Тирус повернулся к нему и встал на ноги. Он увидел Рофа, который бежал к Врадуиру с ножом, готовясь перерезать ему горло. Тирус бросился ему наперерез. Они столкнулись и остановились, преодолевая сопротивление друг друга.
— Назад! — приказала Джателла.
Она встала между ними, когда они с трудом оторвались друг от друга. Острие заколдованного меча было направлено в живот Рофу.
— Мы должны повиноваться приказам Тируса.
— Это возможность прикончить его…
Тирус коротким движением заставил их замолчать, а сам сосредоточил внимание на Врадуире.
Колдун уже немного оправился и начал опять умолять бога.
— Я… я твой слуга… он мой сын… мой собственный сын… я учил его…
— Женщина была предназначена мне, — сказал Нидил. Смертельные объятия ощущались в каждом слоге. — Она узнала твое тело. Но земных радостей она не должна была испытать. Однако, ты пренебрег этим. Твое плотское желание оказалось сильнее верности мне. Так мне сказал твой сын.