– Надо молить богов, господин.
– Вот-вот – молите!
Пожалуй, этот маленький выступ в скале был единственным безопасным местом меж перевалами, Виталий углядел его давно, еще перед началом ремонта, и вот сейчас решил использовать.
Возчики осторожно загнали в убежище телегу и мулов, которых не стали и распрягать, опасаясь, что животные запросто могут свалиться в ущелье.
– Нет уж, распрягайте! – тут же распорядился вождь. – Пусть уж лучше они одни свалятся, нежели с возом и со всеми нами. Так, парни! Быстро за хворостом. Летагон – распрягай мулов!
– Слушаюсь, мой господин.
Трое слуг, поклонившись, молча подобрались к кустарнику, видневшемуся в свете выкатившейся в небо луны черным гигантским мхом. Стукнуло огниво, потянуло дымком – Летагон Капустник зажег сделанный из пучка соломы факел.
Обернулся, прежде чем идти к мулам:
– Господин…
– Что? – хмуро поднял голову Беторикс. – Еще нужны какие-то распоряжения?
– О, нет… просто… просто я хотел сказать.
– Ну, говори, если хотел.
– Здесь, в обозе… Десятники да и вообще все – очень и очень нехорошие люди. Опасайся их, вождь!
Беторикс даже не присвистнул. Вот это да! Вот это заявочки. Ишь ты, хитрец. Опасайся всех! Тебя ведь прежде всего опасаться-то нужно. Ой, хитер, хитер парень.
– Господин, велишь разложить костер? – уже вернулись с хворостом слуги, и Капустник, хмуро склонив голову, юркнул к мулам. Угрюмый мосластый черт! Соглядатай, пытающийся – не очень-то и умело – посеять семена недоверия.
– Будете спать по очереди, – перекусив лепешками и вяленым мясом, приказал вождь, поплотнее заворачиваясь в плащ. – Ежели что непонятное – будите!
– О, не беспокойся, господин. Все сделаем, как надо.
Молодой человек тут же и уснул, словно бы провалился в темную до полной непроглядности яму. Сказалась усталость, да и воздух здесь, в вышине, был довольно разреженным, не хватало кислорода. Никаких снов Виталий не видел, просто закрыл глаза… и резко проснулся – кто-то осторожно тряс его за плечо.
– Господин! Господин…
– А?! Что такое?
– Летагон пропал.
– Как пропал?
– Услыхал чей-то крик, выглянул, и… Похоже, сорвался в пропасть.
Ну, что ж…
Одной проблемой меньше. Пусть жестоко – но так оно и есть.
– Эй, эй! Где вы?!
– И правда – кто-то кричит.
Беторикс выглянул на тропу… и зажмурился от бьющего в глаза солнца. А потом услыхал шаги. И быстро приближающиеся голоса.
– А, вот они где! Я же говорил – с нашим вождем ничего страшного не случится.
По тропе спускались двое. Проводник Аллак и… и пучеглазый Бали. Этому-то что тут надобно? Верно, просто так, за компанию.
– Эй, парни, сюда!
– Да мы, господин, видим. Ну, что, поехали?
– Обожди, – вождь покусал губу. – Все же надо поискать пропавшего Летагона.
– А чего его искать? – удивился Бали. – Тут же кругом все видно. Ежели нет на тропе – значит, сбежал или свалился в пропасть.
– Что ж, будем считать, что сбежал…
Щурясь от солнца, Беторикс осмотрел тропу. Действительно – все хорошо видно. Нет никого… и ничего. Только вот те камешки, которые подкладывали под телегу… они как-то не так лежали.
Впрочем, и черт с ними… и с ним – с Летагоном Капустником. Бежал – так бежал, свалился – так свалился, все равно уж тут не найти.
– Эй, что встали, парни? Запрягайте воз – и вперед, к перевалу!
Глава 5. Ноябрь – декабрь 52 г. до Р. Х. Кельтика – Цизальпинская Галлия
Алый лотос
Обширное глинистое плато размякло от непрерывно льющих дождей, копыта лошадей скользили в грязи, и едущий впереди Вергобрадиг поминутно оглядывался – не отстала ли дева?
– Да что ты все вертишь головой?! – нагнав парня, Алезия раздраженно фыркнула. – Не бойся, не потеряюсь. Да и на лошади я езжу много лучше тебя.
– Послушай-ка, хватит заедаться, – юноша гневно вскинул тонкие черные брови, однако тут же закусил губу, не давая выхода накопившейся злости – Алезия была из тех женщин, что не простила бы оскорблений, и Вергобрадиг – отпрыск одного из самых древних и знатных эдуйских родов – это хорошо понимал. О, несмотря на юный возраст, он вовсе не был глуп… каким иногда казался. Казался специально, напоказ, чтоб тот, кому надо, видел бы перед собой напыщенного фанфарона, ни на что неспособного барчука, хвастающегося лишь заслугами предков.
– Да я и не заедаюсь, – пустив коня рядом, миролюбиво сказала Алезия. – Только и ты не строй из себя дурачка. И скорее покажи то, ради чего мы сюда едем. В этакую-то погоду, в такую глушь!
Юноша пригладил рукой растрепавшиеся от езды волосы – мокрые, черные, словно вороново крыло:
– Я и сам надеюсь добраться как можно быстрее.
– Добраться – куда? Может, скажешь уже?
– Это не должна видеть женщина! Даже – дочь и супруга друида.
– Но я ведь все равно узнаю…
– В конце пути я завяжу тебе глаза. Помнишь, мы ведь договаривались?
Девушка махнул рукой:
– Да уж, договаривались, ладно. Только я ведь догадываюсь – мы скачем в Бибракте, так? Только каким-то кружным путем.
– В Бибракте? – Вергобрадиг изобразил на лице удивление. – С чего ты взяла?
– Вот только не надо делать из меня дуру, о, благороднейший! Не то сейчас заеду тебе в ухо… думаешь, не смогу?
– Ладно, ладно тебе, – молодой человек опасливо подогнал коня, чтоб было не так-то просто ударить – с этой девчонки станется. Хоть и замужняя женщина, а ведет себя…
– Надо бы подождать слуг, – вытянув шею с висевшей на ней тяжелой золотой гривной, юный аристократ посмотрел вперед, где в серых клочьях тумана виднелась гряда синих холмов, густо поросших лесом. – Надеюсь, они подыскали достойное место для ночлега, ведь уже совсем скоро начнет темнеть.
– Верг! Не изрекай очевидные вещи, а? Тем более – с таким умным видом. Поверь, так и хочется отвесить тебе хорошую затрещину… как когда-то в детстве.
– Опять она за свое! – юноша, похоже, обиделся, надул губы. – Вроде выросла уже, замуж вышла – и на тебе! Все-то ей хочется драться. И то не по ней, и это. Кажусь дураком – плохо, скажу что-нибудь умное – опять нехорошо. А ведь когда-то мы были, как брат и сестра. Даже гораздо ближе!
– Да уж, – Алезия неожиданно улыбнулась, задорно тряхнув копною мокрых соломенно-золотистых волос, словно бы напоенных медом и солнцем. – Славное было время. И ты тогда меня во всем слушался – я же старше! Мне было лет десять, а тебе…
– Лет шесть, вряд ли больше.
– И наши отцы дружили!
– До тех пор, пока твой…
– Хватит!!! – уже не пряча гнева, воскликнул Вергобрадиг. – Я же тебе говорил – мой отец не предавал твоего! Он сам был убит все тем же Цернутом, мерзким друидом эдуев… И доказательство ты вскоре увидишь! И услышишь… если кое-кто еще жив.
– А-а-а! – юная женщина всплеснула в ладоши. – Я, кажется, догадалась, куда ты меня ведешь, К Илексам! К тому старому друиду, другу и наставнику отца… как же его зовут… А! Дядюшка Ардоний – вот как. Можешь теперь не завязывать мне глаза!
– Все равно, – молодой человек упрямо дернул шеей. – Так уж принято из века в век.
– Раз уж мы едем к холмам Бибракте – так почему бы не выбраться на римскую дорогу? Так выйдет гораздо быстрей.
– Там нас могут ждать, – хмуро пояснил юноша. – И вовсе не друзья.
– Ждать? Но… все мои враги остались в крепости, думаю, они очень рады тому, что я оттуда убралась! Э-э-э! – повернув голову, Алезия вдруг окатила своего собеседника ледяным взглядом столь сильного подозрения, что тот отпрянул, едва не свалившись с коня.
– Эй, эй, что ты так смотришь? Что я такого сказал-то?
– А сам подумай! Может, ты специально меня сюда завлек… сделал все, чтобы я уехала – придумал какую-то дурацкую тайну… Кто из вельмож тебя об этом попросил? Камунолис? Эльхар? Кассивелаун?
– Брось! – сжав губы, Вергобрадиг нервно сплюнул. – Ты прекрасно знаешь – почти все из окружения Верцингеторикса – мои враги. Они – арверны, а я – эдуй, и не из последних, – юноша гордо повел плечом. – Если же ты хочешь меня оскорбить, то…
– Я – хочу тебя оскорбить? – темно-голубые глаза девушки вспыхнули гневом. – Да и в мыслях не было! Просто сказала, что думала. Лучше было бы промолчать? Так, значит, мы едем к священным источникам… к старому друиду Ардониу. А он точно еще жив?
– Был жив еще не так давно, мне говорили. Да и с чего б ему умирать? Этот старик еще крепок, а врагов у него нет… там, в Бибракте его все почитают и ни один не посмеет обидеть. А кто посмеет… О, горе тогда ему и его нечестивому роду!
– Глянь-ка, Верг. Вот и слуги! Нашли они место для ночлега, спроси?
Алезия, конечно же, и сама могла бы поинтересоваться. Могла, но не должна, это было бы неприлично, ведь первыми сейчас подъехали амбакты Вергобрадига – господин их и должен спрашивать, не дело знатной и благородной женщине позорить свой рот, без особой нужды вступая в беседы с чужими простолюдинами.