Знаете, если бы я была слепа от рождения, наверное, мне было бы проще. Ну не видела окружающий мир, ну не знаю, как он выглядит, и ладно. Но я-то помню, как он выглядит! Небо. Деревья. Дома. Люди. Лица… Похоже, что та вспышка была последним, что я видела.
Да, мне помогают. Мир не без добрых людей, как бы ни избито звучала эта фраза. Мне помогают. Но было бы проще, если бы мой мозг перестал генерировать образы прошлого. Иногда мне кажется, что я вижу, но ведь это не так!..
И теперь мои глаза не видят. А мозг думает, что видит. Это очень трудно. Простите. Я больше не могу говорить. Мне нужно побыть одной. (закрывает лицо ладонями)
***
Иногда складывается ощущение, что человечество не может жить без войны. Война для него сродни наркотику, от которого дико хорошо (недаром говорят, что война всё спишет), но от которого наступает жуткий по силе отходняк. Абстинентный синдром, по сравнению с которым любая ломка просто лёгкое недомогание.
И вот, с каждым разом человечеству нужна всё большая и большая доза этого наркотика. Да, потом будет плохо, но это же потом! Не сейчас!
Сначала ты долбишь голову врагу каменным топором, потом протыкаешь его бронзовым копьём… погибших с каждым разом становится всё больше…Похмелье — всё тяжелее… Вот у тебя в руках уже железный гладиус, дальнобойные луки и баллисты. Потом примитивные бомбарды… Ты уже не можешь остановиться… О! Появились первые мушкеты, и ты стройными рядами отправляешь на поле боя линейную пехоту.
Но вот кому-то в голову приходит классная идея, что человек может летать, и ты изобретаешь самолёты, которые, понятно, снабжаешь бомбами, которые так удобно сбрасывать на головы врагов.
Организм требует всё большей и большей дозы, потому что отходняк всё более и более болезненный.
Самолёты становятся реактивными, а сбрасывают они снаряды, начинённые напалмом! Но и этого мало!
Ты, в какой-то момент, осознаёшь, что можешь расщепить атом, а это высвобождает хренову тучу энергии! И да, это можно использовать для уничтожения врага! Уфф!
И ты это делаешь! Ты используешь энергию расщеплённого атома для поражения врага! И тебе это нравится… Вот только похмелье становится уж совсем непереносимым. Ты, остатками разума, начинаешь задумываться, что может пора бы слезть с этого наркотика? И даже пытаешься это сделать, создав целую серию договоров о нераспространении…. Но проходит много лет, и ты вспоминаешь, как же тебе было хорошо. Тебя больше не вставляют самолёты и корабли с подводными лодками. Спецназ больше не удовлетворяет твои потребности.
И ты решаешь попробовать запретный плод. Ведь ты думаешь: а вдруг пронесёт?
Да, я был учителем истории в школе, пока мой город не перестал существовать.
Подозреваю, что Френсис Фукуяма представлял себе конец истории несколько иначе.
***
Ну да, я пробыл под завалами почти две недели. Как выжил? Чудом. Реально чудом. Я в момент взрыва, когда взрывная волна настигла меня, ехал на гироскутере с работы. Я студент, подрабатывал в свободное от лекций время.
Ну вот, увидел вспышку, хорошо, что только отсвет, так как многоэтажки загораживали сам взрыв, гироскутер вырубился, а я полетел в канаву, оставленную дорожниками или коммунальщиками, уж не знаю, кто там что копал. Грохнулся прямо в грязь.
Я до сих пор помню, как закричали люди и особенно женщины, и этот грохот, от которого до сих пор мурашки по телу, как вспоминаю. Вот, и сейчас волосы зашевелились.
И вот пришла волна, и надо мной разверзся настоящий ад: в потоке пыли летели автомобили, коляски, люди, автобусная остановка…
Сверху посыпались осколки стекла и кирпичей. Я как был в луже, на дне ямы, там так и остался, закрыл голову курткой и весь сжался. Помню, сердце стучало как бешенное, готовое выскочить в любую минуту.
Потом сверху посыпались плиты панельных домов. Благодаря той яме я и выжил. Ну как выжил, сейчас вот с лучевой болезнью хожу, вроде не сильно надышался, но всё равно неприятно. Врачи сильно не обнадёживают. Ну, они сейчас никого не обнадёживают. Просто говорят, что радиопротекторы, конечно, помогут, но их мало, всем не хватает, и вообще без последствий не обойдётся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нет, никакой сирены не было. Всё случилось очень быстро: вспышка, остановка транспорта, крики, ударная волна.
Да я как-то сразу понял, что это ядерный взрыв. Было какое-то секундное замешательство и типа «мне всё это снится!» и всё такое, но мозг как-то быстро сопоставил происходящее с тем, что мне было известно. В голове даже всплыл образ «Часов Судного Дня», которые наконец достигли полночи.
В общем, мне тогда с ямой повезло. Повезло, что меня не завалило кирпичами. Повезло, что в яму не упал сорванный с парковки автомобиль. Повезло, что плиты сложились надо мной удачно так, перекрыв яму и защитив от остальных обломков. Повезло, что здание, которое на меня рухнуло, было продуктовым супермаркетом. Что тоже помогло мне продержаться до прихода спасателей..
Но это уже потом, когда доел последний шоколадный батончик, что был у меня в рюкзаке, и допил оставшуюся воду в пластиковой бутылке.
Когда всё стихло… вот тогда наступила настоящая тишина… правда, только на какое-то время. Видимо, так показалось на контрасте между тем рокотом, который был за несколько минут до этого. Но потом, когда уши привыкли, стало слышно, как выжившие зовут на помощь. Но никто на помощь к нам тогда не пришёл… Люди кричали, дети и женщины плакали… и всё это было слышно даже через образовавшиеся завалы. Неподалёку от меня молилась незнакомая женщина, она всё время просила Бога вернуть всё обратно, как было до взрыва, она просила прекратить этот кошмарный сон, и чтобы она проснулась. Но Бог её не слышал, и она в какой-то момент стала его проклинать.
Через какое-то время она стала просить пить. Спрашивала, есть ли кто живой по близости, но я не отозвался. Я уже говорил, что у меня была вода? Совсем немного, но я был напуган. До уср@чки, если честно. И…да, я хотел оставить воду себе, тогда я ещё не знал, что рядом под завалами целые залежи еды и воды из разрушенного супермаркета.
Стыдно ли мне сейчас за своё малодушие и эгоизм? Стало стыдно, когда я нашёл способ доползти до неё, но было уже поздно. Её ноги придавило бетонное перекрытие, она толком не могла пошевелиться, так и умерла.
С каждым часом голосов, звавших на помощь, становилось всё меньше и меньше. Люди уже не звали на помощь, не плакали, не кричали. Кто-то ещё стонал, но всё тише и тише.
По-настоящему стало плохо через несколько дней, когда стали разлагаться тела и по пустотам, стал распространяться трупный запах. Боюсь, я его никогда не забуду. Как вспомню, так сразу тошнит.
Да, так и живу: вспомню взрыв — знобит, вспомню запах — тошнит. Или это меня от облучения тошнит? Даже не знаю. Наверное, так и должно быть, когда возвращаешься с того света.
***
Из сводки:…
«По последним данным количество погибших в стране в первые минуты войны составило порядка 25–30 миллионов человек. Потенциальные потери от травм и болезней, в том числе лучевой, в ближайшие шесть месяцев оцениваются в 5–6 миллионов человек.
По экспертной оценке Соединённые Штаты понесли сопоставимые потери населения.
Еще 15–20 миллионов погибло в результате ответного удара в странах Европы и Великобритании.
Количество погибших в странах Юго-Восточной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе уточняется…»
***
Из сводки:
… операции было задержано и ликвидировано 23 агента, которые осуществляли деятельность, направленную на подрыв обороноспособности государства и причастных к саботажу…
При этом однозначно установить причастность к спеслужбам стран НАТО и непосредственно США удалось только в отношении двух задержанных и четырёх ликвидированных. Принадлежность остальных…