В ближайшую к трибуне дверь, с трудом раздвигая столпившихся людей и тяжело отдуваясь, протиснулся Штрах. Збандут заметил его и пригласил в президиум. Штрах смущенно замахал руками, но, увидев, что в зале нет ни одного свободного места, неохотно поднялся на сцену и сел поодаль.
— Обратите внимание, — продолжал Збандут, — с каким талантом выбрали площадку для нового завода проектировщики и бывший директор завода, духовный его отец Даниленко. Застроим мы эти голубые квадраты — и сколько еще свободного места! Можно расширяться безгранично. Воздвигай что хочешь, тесно не будет. А с теснотой в старой части завода мы тоже справимся. Устаревшие цехи совсем снесем — пора уже разделаться с этим проклятым наследием, — остальные расширим, реконструируем, так что и потомки наши бранить нас не будут. Им при коммунизме жить и работать, и нам не к лицу оставлять тесные цехи, а тем более строить такие.
Душно в конференц-зале. Збандут достал платок, вытер повлажневший лоб. Опытным взглядом оратора окинул собравшихся — не скучают ли. Нет. Слушают внимательно. Заметил Лагутину. Она примостилась у окна поближе к свежему воздуху и что-то торопливо записывала. «Ну, если ей интересно, то другим и подавно», — успокоил себя Збандут.
В этот миг взрыв сотряс воздух. Потом второй, третий. Еще несколько, почти слившихся в один. Здание дрогнуло. Жалобно задребезжала люстра. Люди повернулись к окнам и стали всматриваться в побуревшее от пыли небо.
Збандут поднял руку.
— Простите, не предупредил. Взрывают фундаменты конверторного цеха. Кстати о нем. Мне хочется выразить глубочайшую признательность двум людям — инженеру Рудаеву и журналистке Лагутиной. Они первые смело подняли голос протеста против повторения ошибки, и благодаря им мы будем иметь первоклассный цех. История эта очень поучительная и выходит далеко за рамки нашего завода. Надо, товарищи, со всей внимательностью прислушиваться к мнению отдельных людей. Даже в наш век торжества коллективного разума иногда отдельный человек видит то, чего не видит целый коллектив. И если эта прозорливость сочетается с принципиальностью, то такому человеку цены нет. Да, да, товарищ Черемных, — повторил Збандут, заметив скептическую гримасу на его лице. — Договоримся впредь так: ни один проект не будет утвержден мною, пока технический совет не рассмотрит все замечания отдельных лиц. И будем считать самым наказуемым деянием не упрямство, не защиту своих взглядов, пусть даже они окажутся вредными техническими заблуждениями, а соглашательство. Раз уж мы признаем за человеком право на ошибку, то предоставим ему и право на исправление ошибки. Поверьте, исправление технической ошибки, как правило, экономически целесообразно на любой стадии.
Снова загремели за окном взрывы, теперь уже сливаясь в сплошной тяжеловесный гул.
1968 год.
«Художественная литература»
Москва, 1974
Попов Владимир Фёдорович
Собрание сочинений в трёх томах
Р2 П58
Художник Л. Чернышев п 0732-180
028(01)-74 Подписное издание