Читать интересную книгу Знак Избранника - Мария Симонова

— Теперь в этом не приходится сомневаться, — ответил Охотник. — Я к ней прикоснулся.

— Черт возьми!..

— А ты поверишь, что это произошло случайно? Я бы не поверил… Скорее это событие из разряда тех, что принято называть случайными из-за незнания закономерностей, которые к ним приводят. Как бы то ни было — можешь считать, что нам наконец улыбнулась удача. И только благодаря этому мне удалось загнать Дитя в материю.

— Пожалуй, я готов признать, что удача — необходимое условие для успеха в любом деле. Тем более — в нашем, — проворчал Волк. — Но, по правде говоря подобного рода счастливый случаи — если он действительно имел место быть — я бы отнес к разряду более чем невероятных.

— Он действительно имел место быть, — подтвердил Охотник. — И свидетельством тому — теперешнее положение дел.

Он щелкнул пальцами. Окружающий безрадостный пейзаж дрогнул, мгновенно покрывшись сетью мелких трещин, и беззвучно осыпался в пустоту, словно стеклянный павильон, сокрушенный ударом взрывной волны. Остался лишь тот обломок скалы, на котором они сидели, да ледяной ветер дул по- прежнему, словно приносясь из глубин обнажившегося перед ними бездонного черного пространства, которое на самом деле просто в силу своей природы неспособно было к порождению ветров. Тем не менее пустым оно могло считаться лишь относительно, подтверждением чему служили ровные огни звезд, рассыпанные в нем по всем направлениям, подобно захватывающему дух своей грандиозностью застывшему салюту.

Ближайшая из этих звезд — белый карлик — пылала сейчас справа и чуть позади от них. А внизу прямо перед ними словно бы лежал, мягко сияя, в глубинах бархатного омута радужный теплый шар, укутанный бело-голубой дымкой.

Какое-то время Охотник и Волк молчали, внимательно разглядывая планету. Как и всякий объект, совершавший свое движение в спирали сжатого времени, эта планета не хранила для них ни малейшей тайны. Ее прошлое и будущее, с миллионами лет эволюции и упадка, с зарождением, триумфами и гибелью десятков цивилизаций незримо пролистывались ими, словно страницы огромной, увлекательной и страшной Книги Жизни.

Первым заговорил человек.

— Что скажешь? — спросил он. — Где она, по-твоему, может теперь находиться?

С уверенностью могу сказать только, что она где-то здесь, — отозвался Волк. — И прячется сейчас там где покучнее и поспокойнее. Где нет места насилию, все счастливы и все — на одно лицо. И еще скажу, что отыскать ее будет нелегко. Это всегда было самой трудной частью твоей работы.

— Должен тебя разочаровать — найти ее значительно проще, чем тебе представляется. Для начала исключим из списка мест ее предполагаемого пребывания временные отрезки с событиями, изменяющими лицо мира: насколько я успел изучить ее характер ей претят глобальные потрясения и массовые кровавые конфликты. За этими исключениями искать ее надо в самой беспокойной из эпох, в стране, раздираемой противоречиями, в наиболее бесправном и угнетаемом из слоев общества. Найди среди бесчисленных миллиардов жизней, отвечающих этим условиям, ту, которую, перебирая их, как песчинки на пляже, я выбрал бы последней — клянусь, что это и будет она. А теперь покажи-ка мне место.

— Если верить тебе, то найти ее легче, чем отыскать лебедя в гусиной стае…

Волк умолк, закрыв глаза. Спустя минуту он проговорил:

— Посмотри, должно быть здесь. Вот в этом витке. Показать тебе страну? Место? Ее саму?

— Легче, легче, Волк. Сбавь обороты. Не правда ли, это проще, чем ты думал? Но все же не до такой степени элементарно.

— И тем не менее очередной нырок в материю не за горами.

Волк поднялся на лапы и потянулся, разминая их.

— А может, обойдемся в этот раз без личного вмешательства? — осторожно спросил он. — Что, если просто отыскать место ее естественной смерти и отловить в момент выхода из сжатого времени?

Усмехнувшись, Охотник покачал головой.

— Самая трудная часть задачи неожиданно оказывается довольно простой и, похоже, с каждой минутой становится все проще. К сожалению, приятный процесс упрощения имеет свои пределы, как и все приятное в этом мире. Ты же знаешь истинное положение вещей. Выбранная ею жизнь существует как целостный отрезок. Этот отрезок полностью принадлежит ей, и она имеет возможность пребывать в нем сколь угодно долго — практически бесконечно. Выбить ее оттуда может только смерть от руки Охотника, то есть — от моей руки. Ради этого — хочешь не хочешь — нам тоже придется там родиться.

— Есть и другие способы… Куда проще было бы уничтожить ее, не влезая в материальное болото… — отвернувшись, проворчал Волк себе под нос, однако Охотник его услышал.

— Ты прав, — подтвердил он. — Я могу пресечь линию ее планетарной жизни в любую минуту. Даже не сходя с этого места. И результат был бы тот же… Но мне нет нужды напоминать тебе, что мы обязаны соблюдать Закон, установленный не нами… Но для нас.

— Знаю, знаю. «Убивай только равного!» Ты столько раз мне его повторял, что, боюсь, скоро он начнет проступать у меня на лбу золотыми буквами! Но, учитывая такой сложный случай, один раз можно было бы… Однако я вижу, что ты предпочитаешь погоняться за ней еще пару-тройку циклов, неукоснительно придерживаясь всех установленных для твоей игры правил и законов. А я еще подожду. У меня есть время — пропасть времени! — пока до тебя наконец дойдет то, что давно уже ясно каждому, кто в курсе наших дел на протяжении последних циклов!

Волк помолчал немного, словно собираясь с духом, чтобы сказать то, что он собирался сказать. Охотник, склонив голову, ожидал продолжения.

— Нелегко расписываться в собственной слабости… Но ты, наконец, должен признать, что это Дитя, которое за два цикла успело подрасти и стать женщиной, нам не по зубам. И если ты намерен и впредь оставаться таким же законопослушным, то ты проиграешь этот гон. Но теперь, когда благодаря какому-то фантастическому случаю у тебя вдруг появилась возможность завершить Охоту — одним ударом покончить с ней! — ты намерен соблюсти Закон, влезть в материю, чтобы убить ее, как равную! Ты воображаешь, конечно, что сможешь ее провести? В который это по счету раз? Пора бы уже уразуметь: для того чтобы изловить ее, не нарушив Закона, одной удачи мало! А если ты рассчитываешь на то, что тебе вновь так же безумно, наперекор всем законам, повезет, но ты просто спятил, и на тебя самого пора открывать Охоту!

Тут Охотник поднял голову, и от внимания недоумевающего Волка не ускользнула мимолетная улыбка, тут же исчезнувшая с губ человека, едва тот заговорил.

— Ты никогда не задавал себе вопроса, почему до сих пор привязан ко мне, хотя давно уже перестал быть моим пленником? — спросил он. Волк молчал, и Охотник продолжил: — За время последней Охоты ты тоже вырос; ты стал теперь моим другом, почти одним из нас. И ты почти свободен. Ты создан для охоты, и беглец из тебя, признаться, был в свое время неважный. Поймать тебя не составило тогда большого труда. Теперь же, чтобы избавиться от этого досадного «почти» перед словом «свободен», тебе достаточно лишь в полной мере осознать и принять то, что ты слышал от меня так много раз. Наша миссия состоит в том, чтобы не допускать нарушений мирового порядка, по возможности предупреждая их еще в зародыше. Законы мироздания не должны нарушаться. Для этого мы и призваны. Даже крохотная песчинка, брошенная в нужное время в нужном месте, может стать причиной непоправимых бед. Это Дитя два цикла назад было именно такой песчинкой. Тогда не имело ни малейшего значения, какого оно рода, оно было ребенком — и этим все сказано. При этом исключительно опасным ребенком. Нечасто случается, чтобы такому неразвитому энергетическому созданию, каким является астральное Дитя, открывались практически неограниченные возможности. Она была одним из редчайших исключений. В своем роде гениальным ребенком. Я задал ей условия игры, и она вынуждена была их принять, отдав все силы пассивному противостоянию. И это было достойное противостояние! За все время гона я не только не смог изловить ее, но даже не сумел приблизиться к ней на расстояние, достаточное хотя бы для личностного контакта. Но я сделал другое — лишил ее возможности заниматься произвольной самостоятельной деятельностью в пространствах. Она успевала по большей части лишь наблюдать. Делать выводы. Учиться. И расти… Кстати, тебе, должно быть, неизвестно, что допустимый временной предел Охоты на Дитя — два полных цикла: ведь нам впервые довелось достигнуть этого предела. Теперь, перевалив за него, мы можем считать, что выиграли гон, вне зависимости от того, удастся ей на сей раз ускользнуть или нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});