Рихман оставил Джима и Тони в кустах, а сам подобрался как можно ближе к палаткам, чтобы услышать, о чем говорят мятежники. Однако ничего услышать ему не удалось. Из палаток не доносилось ни голосов, ни даже храпа. Возле них не было оживленного движения, не считая одного оборванца, который проходил здесь не чаще раза в несколько минут.
Эти обстоятельства удивили сержанта, и он вернулся к Джиму и Тони.
– Странное дело – в палатках никого нет.
– Может, у них тихий час?
– Нет, храпа не слышно.
– Может, это нежилая часть лагеря? – предположил Тони.
– Может, и не жилая, – пожал плечами сержант. – Однако они могли уже выдвинуться…
– Куда выдвинуться?
– К нам в гости. В сторону базы.
– Что же делать?
– Будем обходить вокруг весь лагерь.
– По лесу?
– А то как же. Нужно разведать, какие у них силы – чем располагают, а идти через лагерь мы не можем.
– Почему? – спросил Джим.
– Ты чего, заболел? Не можем, и все. Это вражеская территория, и нас там опознают…
– А как нас опознают? – не сдавался Джим.
Сержант задумался. Ботинки, ранцы и комбинезоны, которыми они располагали, можно было купить в магазинах – и в Свазиленде, и в Антвердене. Автоматы трофейные – «биксы» оставили дома. Даже спальные мешки из металлизированной ткани и те были отобраны у мятежников.
– Во! – вспомнил сержант – Кепи! Они не носят кепи!..
– Давайте их под куртки спрячем. У них здесь все раздолбаи, поэтому на непорядок в обмундировании едва ли кто-то обратит внимание…
– Слушай, Симмонс, ты меня просто провоцируешь, – жалобно произнес Рихман. Он чувствовал, что в предложении Джима есть рациональное зерно – судя по часовым, безопасностью тут никто не занимался, поэтому можно выгадать целый вагон времени.
– Ладно, – сдался он и сдернул кепи. – Прячьте головные уборы. Будем так прорываться. Если первый встречный не обратит на нас внимания, значит, идем дальше, если попытается поднять шум – мы его… – сержант сделал характерный жест.
Спрятав кепи, троица разведчиков, ничуть на скрываясь, вышла из леса и двинулась по «улице» меж двух рядов грязных и местами залатанных палаток.
Рихман надел маску замученного служебными обязанностями старшего группы, а Джим и Тони откровенно таращились по сторонам, как люди, впервые попавшие в этот лагерь.
Вскоре показался первый прохожий. Загребая ногами высохшие травинки, он прошел мимо, бросив на высокорослого Рихмана ничего не значивший взгляд.
Разведчики пошли дальше. Джим волновался и в любой момент был готов сорвать автомат с плеча.
– Эй, парни! – окликнул их кто-то. Разведчики остановились и медленно повернулись, ожидая увидеть наставленный на них ствол. Однако ничего такого там не оказалось, лишь один улыбавшийся и застегивавший штаны мятежник. Как видно, он только что вышел из леса, где справлял нужду.
– Здорово, ребята.
– Здорово, – осторожно ответил Рихман.
– Вы из этих будете?
– Из каких из «этих»?
– Ну… из людей капитана Хэкмана?
– Угадал. Где, кстати, находится его палатка? Мы только что прибыли – с пристани идем.
– А это вам на другую сторону. Так прямо и идите, минуете кухню и дуйте до самого леса. А от леса направо будет новый квартал, а налево – палатки Хэкмана.
– Что такое «новый квартал»?
– А, ну вы же не знаете. Старый лагерь – вот он, где мы находимся, здесь камрады живут, революционные бойцы команданте Ферро. А как понаехали все эти танкисты, механики, летчики, самолетные ремонтники, сборщики – это те, кто самолеты собирает. Одним словом, народу набралось много, вот и сделали для них новый квартал, но не с палатками, а с домиками пневматическими, чтобы условия и все такое. Говорят, у летчиков даже кондиционеры стоят.
– Врут, наверное, – усмехнулся Рихман.
– Я тоже такого мнения. Очень уж жирно для них будет, хоть и летчики.
– Хэкман, я слышал, ранен?
– Ранен-ранен, – закивал словоохотливый мятежник и, понизив голос до шепота, доложил: – Наш фельдшер говорил – ножом его уделали.
– Я тоже так слышал, – согласился Рихман. – А чего в лагере народу мало?
– Так все в наступлении, – развел руками мятежник.
– Как в наступлении? А нам говорили помочь в этом деле, а выходит, опоздали?
– Выходит, так. Сегодня утречком, часиков в восемь или чуть позже ударили по «Мальбруку». Уй! – мятежник покачал головой. – Пилоты говорили – море огня. Буквально море. Все самолеты военные прямо на земле порешили – ни один не взлетел. Море огня – так и говорили. Потом вернулись, отсиделись здесь часок и с полной бомбовой загрузкой на базу пошли. На Двадцать Четвертую. Сейчас небось разносят там все в серпантин – такие молодцы. Думаю, скоро вернутся – еще подзарядиться.
– А пехота, говоришь, еще утром ушла?
– Не, те еще с вечера. И танки новые, и бронетранспортеры, и, разумеется, камрады. В лагере человек пятьдесят осталось – охрана, механики, то да се.
– Ну ладно, пойдем начальству докладываться. А потом к кухне поближе. Сухой паек надоел уже.
– А то! Понимаю!.. Сегодня луковый суп. Отменный!
Попрощавшись с радушным мятежником, разведчики двинулись дальше. Рихман едва сдерживал себя, чтобы не бежать. Хотя, куда бежать, было непонятно. Сообщить по рации о нападении? Так это уже поздно – сейчас на базе шел бой.
– Что будем делать? – негромко спросил Джим.
– Что делать? Нужно придумать, чем мы сможем помочь нашим прямо здесь. Доберемся до посадочных площадок и блокируем их – тогда самолеты не смогут заправляться!..
И они ускорили шаг. Навстречу потек запах еды, на стыке старого и нового кварталов разместилась кухня – небольшой огороженный пустыми ящиками пятачок, на котором стояли два работавших на сухом топливе котла. В данный момент дымился только один, и возле него хлопотал повар. Трое помощников перебирали овощи, еще один – чистил лук.
112
Увидев этого четвертого помощника – тщедушного, одетого в вылинявшее обмундирование и смятое, похожее на блин кепи, Джим дернул Рихмана за локоть.
– Те чего? – спросил тот.
– Это Морган.
– Чего?
– Это – Том Морган.
Рихман бросил взгляд на работников кухни и понял, кого имел в виду Джим.
– Вы же говорили, что все погибли…
– Как погибал он, мы не видели.
– Это точно он, – подтвердил Тони.
Морган сидел, сгорбившись, машинально очищая луковицы и бросая их в бак. Подняв глаза на проходивших мимо, он моментально их узнал и едва удержался от возгласа, но вовремя спохватился и снова, ссутулившись, продолжил заниматься луком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});