Хотя, нет, таким, как сейчас? Марийка его вообще никогда не видела. Но тут не в том незнакомом вампире дело. Тут дело в «поцелуе».
– Вообще-то вампиры не меняются кровью, – сказала она. – Даже если любят. Это проклятие, связь, которую не разорвать. Ты думаешь, что любовь навсегда, меняешься кровью, но время идет, и если любовь не настоящая, она проходит. А связь остается. И превращается во взаимное рабство. Мало кто рискует. Почти никто.
– Они тысячу лет вместе, думаю, разобрались за это время, навсегда оно или ненадолго.
– Ты правда думаешь, что это не грех?
– Я знаю. Грех полагаться на идолов и кумиров. – Артур ткнул пальцем в ракушку с жемчужиной, которая выбилась из-за ворота куртки и которую Марийка пока не собралась отчистить от крови. – Если будет на то воля Божья, будет и чудо. Поменяй ты оправу, можно же просто красивую вещицу сделать и носить в свое удовольствие. Просто так. – И добавил, как будто это было чем-то само собой разумеющимся: – Альберт говорил, что не женится, пока у меня жены не будет. Теперь у него отмазов нет.
Приехал за ними Бесто в компании еще двоих бойцов своей стаи. На двух машинах прикатили. Одной оказался канувший во тьму «Скадат». Сначала, впрочем, вообще никого не было видно, только из-за барханов послышались пронзительные сигналы и пара выстрелов. Поди еще догадайся, что это не враги наступают, а свои просят топор убрать, чтобы подъехать без опаски.
Артур, несмотря на помутненное или, наоборот, слишком просветленное сознание, довольно быстро сообразил, что там вдали за шум. Сходил за Миротворцем, спрятал лезвие в чехол. Предположительно, после этого свет тускнел или вообще гас. Вампирам виднее. Артур сам никогда никакого света от Миротворца не видел.
Потом один из спутников Бесто, Гевхер, он участвовал в сегодняшнем патрулировании, осмотрел трупы аждахов, изрытый, пропитанный кровью песок, побродил вокруг. Бесто выслушал его доклад и решил снова сесть за руль «Скадата».
– Поговорить надо, – объяснил он Артуру. – Я к вам водителем не нанимался, но ее за руль не пущу, а ты, всяко, хуже водишь.
Ну, надо так надо. Наверное, и правда, многое требовало объяснений.
– Ты, значит, вампир? – прямо спросил Бесто у Марийки, когда поле боя осталось позади. – За каким-то гадом притворялась живой. Ладно. Мы там, недалеко от вашей машины нашли Мейкала. Его стая с Биргером… или под Биргером, хрен их разберет, уродов, и на всех аждахах, которых ты порвала, тоже его тавро. Мейкал спит. Твердый как доска. От голода заснул и аж высох, будто лет десять не жрал. А я его три дня назад видел, бодрый бегал, сытый, веселый… нет, не веселый, – добавил Бесто после краткой паузы, – они веселыми не бывают, но бодрый и сытый точно. Это что было? Твои дайны временем управляют?
Марийка кивнула. Она отражалась в зеркале заднего вида, так что Бесто ее кивок увидел. Помолчал, потом сказал:
– Полезно. Но опасно. И кто твой ратун?
– Ну… – Марийка замялась, – он просил не говорить. Он не из Песков.
Артур о таком вообще впервые слышал. Управление временем он всегда считал демоническим искусством, людям или вампирам это не дано, разве что по Божьему промыслу. А оказывается, такие дайны существуют, и они не уникальны.
– А ты, – Бесто обернулся, глаза по-звериному блеснули в темноте, отразив свет Золотого Столпа, – ты же Убийца, тебе демоны на один укус, почему сам аждахов не поубивал? Гевхер говорит, там кругом твоя кровь. Они б тебя сожрали, у них когти, как у нас, и сила наша, их надо на куски рубить, руки-ноги отрывать, как она.
– Они люди, – сказали Артур и Марийка хором.
– Аждахи они, – Бесто выругался и прибавил скорости, – нелюди, специальные чудища, чтоб жэрцев выманивать и мочить.
– Я не видел, – признался Артур. – Там двое было вообще школьников. Еще парень из Мару, на плантации жемчужниц работал. Одна медсестра со станции переливания крови. Из Рэваха рабочий. Двое моряков, тоже из Рэваха, их пираты захватили. – Он хотел бы перестать рассказывать, но не получалось, из кошмарных тел аждахов, из их бешеной ненависти ко всему живому, как из Преисподней, пытались вырваться, освободиться, спастись живые, истерзанные души. – Еще бизнесмен из Оорога, приехал в Кеффу в отпуск, арендовал яхту… его и двух девушек на этой яхте и взяли. Еще…
– Ты как Аман, что ли? – перебил его Бесто. – Да быть не может! Очкарик на всю голову двинутый, а ты же нормальный вроде. Демонов, вон, убиваешь… Еще Мервуд есть, так она тоже чокнутая, и парни ее. Они шизанутые, – сказал он убежденно, – на них посмотришь, и видно: сами здесь, а мозги в Кабире или, блин, вообще на Луне. Ты на них не похож.
– Они тоже видят аждахов как людей?
– Они задолбали уже. Аждахи на них кидаются как на живых. К клеткам подпускать нельзя. Мервуд, ладно, ей старого барахла какого-нибудь подсунешь, часов, там, телефонов, магнитол, еще какой дряни, и все, считай, нет ее с парнями и не будет, пока они из этого взрыватель не соберут. А очкарика если принесет в стойбище, то хоть беги. Вот надо ему на аждахов посмотреть, и все тут. Говорит, если их настоящие имена назвать, то они умрут. И все ходит, имена выпытывает. А они бесятся, клетки ломают, успокаивай потом. Собачьего печенья не напасешься. Да и не дело это, когда аждахи на вампира кидаются. Что у них в башке, кто знает? Привыкнут, слушаться перестанут, дрессировщика покусают. Или и правда, Аман имена вызнает, они и помрут.
– Я не чокнутый, – сказал Артур задумчиво.
Марийка издала какой-то неопределенный звук, но воздержалась от развернутых комментариев.
Аман прав насчет имен, только он остальное понимает неправильно. Мало знать имена. Чтобы освободить аждахов, за них нужно молиться. Как за тех, кто оказался в Нижних Землях. Молитва никого не убивает, здесь Аман тоже ошибся, молитва возвращает к жизни, так или иначе, молитва может подарить покой. Что будет с телами аждахов, если кто-нибудь станет молиться за их души? Пока не попробуешь, не узнаешь. Молиться-то за них все равно нужно, даже у грешников в Нижних Землях должна быть надежда на спасение, на новую жизнь, а тем более у этих несчастных, чья вина только в том, что они не смогли защититься от вампиров.
– Пески не должны захватывать христиан.
– Да ну? – Бесто ухмыльнулся. – Правда, что ли?
– Их не получится переделать в аждахов, только время потратите и людей замучаете. А вот насчет Амана и Мервуд, и кто там еще есть из «чокнутых», можете не беспокоиться. Даже если они узнают имена, чтоб убить аждаха, этого недостаточно. Иначе я сегодня убил бы пятнадцать человек.
– Двадцать два, – сказала Марийка.
– А по ошметкам все двадцать пять, – добавил лишенный тактичности Бесто. – Так он правда людей не убивает? – Вопрос был адресован Марийке. – Вообще совсем? Даст себя зарезать, если что? Или, там, ограбить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});