— Думаю, таким же, как и любой другой мальчишка нашего квартала — всюду совал свой нос, — отвечал он с усмешкой.
— Нет, в самом деле? Я имею в виду, какие у тебя были цели, желания, стремления?
— Все мои желания сводились к тому, чтобы съесть огромный сандвич от Эмилио Дели — телятина, сосиски и перец, и чтобы это случалось как можно чаще. Хочу сказать вам, дамочка, что это был необыкновенный сандвич!
— Хорошо, хорошо! — восклицала Даная, смеясь. — Сдаюсь! Больше никаких вопросов.
— Ну, тогда моя очередь?
— Что ты хочешь знать? — поинтересовалась Даная, выпрямляясь в кресле и стараясь выглядеть серьезнее.
— Каковы твои цели и стремления? — прищурив глаза спрашивал Вик, потягивая шампанское. — Расскажи, — настаивал он, видя, что она колеблется. — Ты никогда не говорила о себе. Приоткрой завесу.
— Я рассказала тебе о моей семье, моей жизни, — отвечала она, защищаясь.
— А о целях? Об этом ты тоже могла бы рассказать, — сказал он, беря ее за руку, — потому что ты излучаешь это, как огонь маяка. Ты очень целеустремленный, преданный своему делу человек, Даная Лоренс. Просто я хочу знать…
Затаив дыхание, она ждала, что же он скажет, что он хочет знать, но он не продолжал, просто сидел и потягивал шампанское.
— Да, я — очень целеустремленный, преданный своему делу человек, — серьезно ответила она, наклоняясь к нему. — И у меня есть для этого данные, Вик. Мне двадцать семь, и в этом суровом бизнесе я дошла до вершины. У тебя есть хоть малейшее представление, чего это стоит, чтобы оставаться там? Хорошо, итак, в этом году — успех, но разве ты не понимаешь, что я все время должна идти вперед, пытаться использовать все хитрости и приемы мастерства, постоянно продумывать новые идеи, каждый раз сталкивая с пьедестала победителя, чтобы самой занять это место в следующем году.
— Я понимаю, — серьезно ответил он. — Просто я хочу знать…
— Да?
— Стоит ли это того? Фотографии моделей, — пожал он плечами, — развлечение, да. Но это— пустое, поверхностное, сиюминутное, проходящее шоу. В конце концов, Даная, вы всего-навсего лишь продаете платья женщинам, которые с легкостью могут просто пойти в магазин и выбрать их. Я имею в виду, а где же удовлетворение от работы? Что ты получаешь от такой работы? Кроме, конечно, полагаю, хороших денег и собственного имени, напечатанного маленькими буковками на страницах «Вот»?
— Это большие буквы, — зло парировала Даная, — и мой талант чертовски хорошо оплачивается, Вик Ломбарди.
— Уверен, что это так, — вздохнул Вик. Взяв ее руку, он перевернул ее ладонью вверх и нежно поцеловал. Уверен, что это так, дорогая Даная, и ты стоишь этого. Я не умаляю твой несомненный талант или твой ум, но как бы то ни было, мое чтение журналов ограничено «Таймсом», «Ньюсуиком», «Экономистом», когда мне удается заполучить его, а время от времени — «Джейнс Дефенс уикли». И позволь сказать тебе, что чаще всего фотографии из «Джейнс» — это сделанные со спутников снимки атомных подводных лодок или последние модели засекреченных самолетов, заснятые скрытой камерой. Но это не из вашей области.
— Никогда? Никогда не читал «Таун энд кантри», «Харперс базар», «Татлер Хорнерз» и «Куин»?
Выражение невообразимого удивления на ее лице заставило его рассмеяться, и Вик испытывал сожаление, что поставил ее в неловкое положение, но все же ей следовало знать, что мир намного шире, чем фотографии моделей одежды.
— Сколько стоит такая маленькая экспедиция, как ваша? — спросил он, подливая себе шампанского.
— Много. И еще все шампанское, что я могу выпить.
— За свое шампанское я должен платить сам.
— Ты играешь не в ту игру, Вик Ломбарди, — возразила она.
— Забавно, но то же самое я сейчас подумал о тебе.
Было больно, что о ее работе он думал, как о банальной и незначительной, но Даная пыталась дать всему объяснение, убеждая себя, что он пришел из серьезной жизни, где снимки означали выхваченные эпизоды жизни и смерти. Как она могла ожидать, что он поймет и оценит ее успех. А она имела успех там, в реальном мире Нью-Йорка, где это кое-чего стоило. Какое-то время они сидели молча, а потом Даная сказала:
— Мы могли бы просто забыть весь наш разговор?
— Конечно, — ответил он, — и извини меня, если я тебя немного обидел.
— Ну, а как насчет ужина? — спросила она, пытаясь восстановить теплоту атмосферы.
— Это соглашение, которое действует, пока ты обещаешь не говорить о моделях «Вог», а я обещаю не говорить о «Джейнс Дефенс уикли».
— Я и слышать об этом больше не могу, — сказала она с притворным ужасом, перекрестясь.
Но на самом деле она имела в виду их отношения. Она хотела сохранить все точно так, как было — страстный роман на острове, обреченный, как роман на корабле, который закончится, как только они вернутся к повседневной жизни. Но как бы то ни было, она хотела насладиться каждым мгновением.
* * *
Было раннее воскресное утро, седьмой день, и как хотел этого Господь, Даная запланировала, что в этот день они отдохнут. Она собиралась провести весь день и всю ночь с Виком, обследовав остров на джипе, который они взяли напрокат, остановившись на одном из маленьких постоялых дворов острова. Они будут только вдвоем, избавившись от всех остальных, постоянно следящих за ними, делающих саркастические замечания и вставляющих шпильки. Все они должны были уехать с острова в четверг, но Даная выкинула это из головы, отказываясь признать этот факт, пока не настанет время.
Они спали, обнаженные и теплые, она оплела его ногами, он обнимал ее, их тела слились в идеальной гармонии, когда зазвонил телефон.
— Господи! — воскликнул Вик, преодолевая несколько пластов сна и хватая телефонную трубку. — В чем дело? — взмолился он.
Даная отвела волосы от глаз, опершись локтем, глядя на него, пока он делал торопливые пометки в блокноте.
— Хорошо, — сказал он, — хорошо, Билл. Да, понял. — И добавил: — Я буду там, увидимся, дружище.
Откинувшись снова на подушки, он уставился в потолок.
— Что случилось, дорогой? — спросила Даная. Но она уже знала, в чем дело.
— Первым рейсом я улетаю обратно в Барбадос, — бесстрастно ответил Вик, — а оттуда— в Лондон, далее — в Дели. В Амритсаре опять волнения, и они хотят, чтобы я был там.
— Понятно, — ответила она, стараясь сдержать свои чувства, готовые прорваться наружу. — Да, тогда тебе нужно собрать вещи. Я хочу сказать, что времени у тебя не так много. Я лучше помогу тебе.
— Все в порядке, — нежно произнес он. — Я привык делать это сам. За многие годы я научился делать это очень хорошо.