Над деревьями светила половинка убывающей луны. Мертвенный алебастровый блеск ее делал дорогу похожей на закованный льдом ручей. Вагант выдохнул и заметил пар, идущий изо рта. Ночь становилась все прохладней.
– Я позволил тебе ехать, школяр, потому что обязан вернуть Страшиле долг, – сказал Наэварра. – Ты с ним. Браги не настаивал, чтобы ты остался. Посему не обольщайся. Для тебя сделано исключение.
– Спасибо, – ответил Зирвент. – Обольщаться не будем, чтобы не тревожить своими суетными мыслишками думы великого борца за свободу! Не обращай внимания – шут помолчит, если надо. Жизнь ему дорога, как всем другим, а кое-кто не прочь пустить странствующему школяру кровь. Хорошо. Хорошо! Я помолчу. Наслаждайся своей таинственной значительностью и спокойным мистическим величием…
Эльф вздернул правую руку. Вагант решил, что это и есть наказание, что кобольдская сталь уже летит к нему, и чуть не грохнулся с лошади. Зажмурившись, вцепился в луку седла и потянул поводья на себя. Рыжая коняга остановилась. Сердце студиозуса подскочило к голове и едва не вылетело через правое ухо.
– Замолчи, – зашипел на него Наэварра. – Иначе я на самом деле пущу тебе кровь!
Зирвент скрючился в седле, вылупив глаза. С вампирами он, на свое счастье, ни разу в жизни не встречался, но подумал, что именно так они и выглядят. Особенно в лунном свете. Бледные, с горящими глазами и хищной гримасой-оскалом. Замершая в воздухе рука в перчатке медленно опустилась. Эльф отвернулся и запрокинул голову, точно нюхая воздух.
Браги и чародейка, ехавшие впереди, уже давно остановились. Сибилла всю дорогу плела какое-то колдовство, так, между делом, не переставая беседовать со Страшилой. Обернувшись через плечо, она подозвала Наэварру. Он подъехал. Лес наполнился странными криками и стрекотанием, от которого у Зирвента мурашки пошли по спине, а волосы начали шевелиться.
«По-моему, это козодои. Проклятые козодои! Всего лишь птицы!»
Что-то впереди происходило. Зирвент не смог удержаться и осторожно подъехал ближе.
19
– Ну что, мессир чародей? – спросил Обжора. – Будет из нашей экспедиции толк какой-нибудь? Или вернемся в замок и доложим Гретолю, что ни хрена не вышло?
– Не торопись. Скоро сказка сказывается, – ответил Астенфор.
– Оно, конечно, так, – отозвался Гитад. – Но уж больно вы темните, мессир, все что-то водите нас, словно деток неразумных… А я знаю, что доведись нам одним, без волшебской подмоги, выслеживать Наэварру, мы бы уж давно…
– Точно, – подхватил своим монотонным тяжелым голосом сутулый. Вирза смотрел чародею в спину. Он давно уже наметил, куда всадит корд… если представится случай. Это может случиться в самое ближайшее время – если этот чародейский дегенерат не перестанет мутить воду… – Шанс прижать их в харчевне мы, образно выражаясь, просрали. А теперь прем в лес на ночь глядя…
Астенфор развернул свою лошадь так, чтобы оказаться лицом к наемникам. Группа затаилась в зарослях, примерно в полусотне шагов от Могильного Камня, и чародей укрыл себя и наемников иллюзорной маскировочной сферой. У фрилаков острый слух и острый глаз – может выдать малейшая неосторожность. В этих лесах хозяйничают не люди.
Кануль взмахнул рукой, отгоняя обнаглевших с наступлением темноты комаров.
– Что ж это выходит? – спросил он, разглядывая Астенфора. Чародей не сомневался, что именно такую гримасу видели жертвы Кануля на дорогах и в домах, куда он врывался в поисках добычи. Последнее, что видели несчастные перед тем, как попробовать грязного разбойничьего меча. – Мы полдня гоняемся… за кем, чем? Фантомы? Не понимаю! Откуда ж они взялися? Эльфья магия, что ли?
– Нету здесь наших овечек, – сказал орк. – Зря время теряем. Они уж далеко, так что не схватим и не обогреем, как собирались.
Чародей посмотрел на их руки, постоянно лежащие на рукоятях мечей и кинжалов. Намерения убийц Астенфор хорошо знал, их желания не составляли для него тайны. Сделать работу быстро, грубо, эффективно и без сантиментов. Они так привыкли. Наскоком, напролом, ошеломляя жертву и лишая ее воли к сопротивлению. Вероятно, с кем-то другим это бы и сработало, но не с фрилаками. Гретоль Майн сказал Астенфору, что хотя четверка ни разу не ходила на эльфов, сомнений в том, что Обжора справится, нет никаких. У чародея были. Однако он смолчал.
Выехав из замка, где у Астенфора состоялась задушевная беседа с виконтом Шардэ, группа направилась по свежему следу. Шпики советника заполонили округу, и хотя результат, при таком количестве слухачей и остроглазов, мог быть куда лучше, указать верное направление они все-таки смогли. Обжора предлагал с ходу ворваться в харчевню «Под луной» и устроить огру и эльфу кровавую баню, но чародей отверг это предложение. Во-первых, было слишком светло и даже отсутствие других посетителей не давало налетчикам преимущества. Во-вторых, дело почти сразу осложнилось вмешательством новой фигуры. Не просто осложнилось, а сделало атаку практически невозможной. Волшебница в харчевне использовала чары всевидения и сканировала окрестности. Ничто не могло ускользнуть от ее взора… Еще раньше, наблюдая за дорогой, группа приметила нескольких ничего не значащих путников. Рыцарь с оруженосцем. Небольшой караван, охраняемый вооруженными топорами и палицами кобольдами. Никто из них, проезжая мимо харчевни, не остановился. Казалось, момент самый подходящий. Астенфор уже почти поддался на уговоры орка – и как раз в этот момент появилась чародейка…
Вагант ездил в Лиссон, переодетый и неузнанный. Астенфор упустил его и только потом сообразил, какой совершил промах. Задержи он студиозуса, тот не смог бы связаться с местным эльфьим подпольем и получить помощь. Когда Астенфор осознал, что теперь против него действует сильная магия, сумевшая в решающий момент запутать его и перехватить инициативу, он пришел в ярость. Он видел их – прекрасную незнакомку и по-шутовски разряженного Зирвента. Парочка мило беседовала, словно была знакома много лет. Какое-то время ушло на то, чтобы распознать, какую иллюзию использовала чародейка, – и для этого ему потребовалось пустить в ход все свое умение. Конкурент, с которым маг из Монналинга столкнулся столь неожиданно для себя, был сильнее его. Расшифровать маскировочный флер из заклятий оказалось непросто.
Обжора ни о чем не узнал. Он и его головорезы видели только богато одетую даму, что подъезжает к харчевне в сопровождении слуги, а потом скрывается внутри. «Вы дождались, мессир, – прорычал орк, – теперь там целая толпа. Прикажете прирезать и этих двоих?» Астенфор не приказал. Нужно было срочно что-то придумать. Чародейка дала понять, что знает о его существовании и не намерена с этим мириться. Округу наполнили фантомы. Группа из четырех всадников появилась на дороге спустя полчаса. Они двигались на восток, неспешно, словно на прогулке. Осторожно, чтобы не дать себя засечь, Астенфор прощупал их. Оказалось – иллюзия. Высококачественная. Такие он сам делать не мог, никто из знакомых ему в Албарии, да и во всем королевстве – тоже. Кроме одной-единственной женщины, известной под именем Пацца Феани. Но с этим тоже возникали трудности. Молва однозначно утверждала, что Пацца – страшная старуха, живущая у себя в берлоге и почти не выходящая в свет. Для выхода же она как раз и пользуется обширными познаниями в магии иллюзий. Люди смеялись, что нужно это лишь для того, чтобы не пугать честных подданных монарха. Слухи. Только слухи… Либо здесь сама Пацца, каким-то образом связанная с эльфами, либо совсем другая чародейка, с которой Астенфор не знаком. Ни та, ни другая версия не давали, впрочем, ответ на вопрос: что делать?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});