Тасива испытала сильнейший эмоциональный и энергетический всплеск, узнав об оказанном ей доверии.
Потом они просто соприкоснулись, и произошло что-то вроде разряда, бросившего их в объятия друг друга. Все чувства, вся энергия превратились в одно — в секс. Поневоле напрашивался вывод, что в основе любых человеческих чувств и желаний лежит только сексуальная энергия. До поры до времени эту энергию человек использует не по прямому назначению, а считает различными эмоциями, но достаточно малейшего толчка — и энергия мгновенно возвращается в истинное состояние, толкает людей друг к другу, гасит разум, возбуждает страсть… А уже потом люди начинают гадать, что же это было на самом деле — порыв или истинное чувство, глупость или страсть…
— Я готова для вас на все, мой господин, — прошептала Тасива.
— Но мне все равно нужно ехать. — Правитель встал, удивляясь полному безразличию к той девушке, которая еще несколько мгновений назад сводила его с ума. — Я вернусь через два дня.
* * *
Дорога, уходящая от Черной Башни, пролегала через самую настоящую пустыню — в отличие от родных Найлу мест, здесь не было никаких, даже редких, кустиков, никаких трав, никаких влажных низин. И, естественно, никаких живых существ. Здесь бродили только песчаные барханы. Направление движения удавалось угадать лишь по бетонным столбам, врытым вдоль трассы в незапамятные времена. Иногда эти столбы полностью скрывались под песком, иногда из дюн выглядывали их круглые макушки, а порою песок обнажал целые участки гладкой серой дороги и столбы вдоль нее.
Повозку Найл приказал бросить после первых же глубоких песков: колеса увязали по самые оси, и тянуть ее гужевым не хватало сил. Правитель сразу понял: на плечах мужики больше соли вынесут.
Ноги вязли в рыхлом песке чуть не по колени, солнце палило неимоверно. Найл, хорошо знакомый с нравами пустыни, и то начал сожалеть о своем желании прогуляться. Что уж говорить о гужевых мужиках и четырех стражницах! Примерно через час все они устало повесили головы и еле волокли ноги. Правителя это не смущало: хотя такое состояние путников и казалось унылым, но для путешествия по пескам было самым рациональным — люди тратили меньше сил. Главное, дождаться захода солнца: по ночной прохладе идти станет легче.
Найл, обладая большей выносливостью, нежели все остальные вместе взятые, шел первым, однако постоянно прощупывал мысли идущих сзади — не дай Богиня, кто свалится. Спутники думали мало и вяло, попав под обычный гипноз долгой, однообразной и тяжелой ходьбы. Правда, правитель заметил, что почти все ему завидуют. Все считали, что силы для дороги ему дает Великая Богиня Дельты.
Когда в пустыню пришла ночь, легкий холодок быстро разогнал людскую сонливость. Гужевые мужики начали подумывать о ночлеге, но Найл только прибавил ходу: он знал, что в пустыне отдыхать нужно только днем, спрятавшись от жары в пещеру, нору или хотя бы в тень.
Слова Симеона о дне пути правитель воспринял как меру обычного дневного перехода. Учитывая тяжелую дорогу, Найл рассчитывал довести спутников до залива как раз к утру, и когда в свете только поднявшейся над горизонтом луны заблестела вода, он не поверил своим глазам. Слишком быстро. Однако недалеко от череды столбов, равномерно уходящих прямо в лиман, на светлом фоне песка прорисовались четкие силуэты хижин.
Но Найл пошел не к хижинам, он повернул к заливу. Разделся на берегу и с разбегу прыгнул в теплые морские волны.
— Что стоите? — прикрикнул на остальных. — Ну-ка все сюда! А то вы больше на мерзлых мух похожи, чем на свиту Посланника Богини.
Шум и плеск долетели до домов, в двух из них зажегся свет. Послышался скрип двери.
— Все, купание окончено, — скомандовал Найл, — быстро одеваться.
Стражницы встали парами справа и слева от правителя, мужики толпились сзади. Теперь это уже был почетный эскорт, а не кучка загнанных людишек.
Найл решительно направился к хижинам, возле которых маячили неясные тени.
Здесь, на отшибе, в лицо его не знали, но о Посланнике Богини слышали и сразу догадались, кем должен быть мужчина, имеющий стражу из женщин. Защелкали хлысты, донеслись гортанные выкрики. Когда правитель приблизился, все мужчины уже застыли в ровном строю, а надсмотрщицы упали на колени и низко склонили головы, словно перед смертоносцем.
— Встаньте, — разрешил Найл. — Сейчас я ничего говорить не буду. Нам нужно отдохнуть.
— Освободите дальний дом, — приказала, вставая, ближайшая из надсмотрщиц. — Мужчин из него переведите в средний. Прошу вас следовать за мной, мой господин.
Из мыслей женщин Найл понял, что здешнее поселение состоит из четырех домов: два для мужчин, один для надсмотрщиц и один для главной надсмотрщицы. Свиту правителя хозяйка решила разместить в одной из хибар для работяг, а самого Посланника Богини, безусловно, приглашала в отдельный дом.
Хижина, выделенная Найлу, была построена из камыша. Четыре деревянных столба по углам, два у двери. К столбам привязаны поставленные на ребро толстые камышовые маты. Сверху натянута плотная ткань, и кусок из точно такой же ткани заменял дверь. Скрип, который Найл принял за дверной, издавал шаткий столик посреди дома. Пол был, естественно, песчаный, а кровать заменяли несколько камышовых циновок, уложенных друг на друга. Завершал обстановку зеленый пластмассовый ящик рядом со входом. В общем, комфорт на уровне той пещеры, в которой Найл провел детство.
Правитель прошел по дому, сел на постель. Надсмотрщица опустилась на колени, взяла со стола вазу с фруктами и протянула Посланнику Богини. Именно так всегда прислуживали ей мужчины, и точно так же вела себя она по отношению к господину.
Еще из мыслей женщины Найл понял, что у нее кончилась вода, — ее носили из колодца, расположенного довольно далеко отсюда, — и осталось только вино. Вино делали прямо на солеварне, его было в избытке, и поэтому чистую воду здесь привыкли ценить намного выше.
— Как тебя зовут? — спросил Найл.
— Райя.
— Райя, я хочу попробовать вино, которое вы тут делаете.
Надсмотрщица обрадовалась, метнулась к ящику, достала высокий темный кувшин и стеклянный граненый стакан. Она надеялась, что теперь Посланник Богини не заметит отсутствия воды. А еще беспокоилась, доволен ли правитель порядком, продемонстрированном при встрече. Найл только молча усмехнулся и похвалил себя за то, что заставил спутников купаться. Если бы они заявились неожиданно и застали Райю врасплох, она, наверное, утопилась бы от позора.
Женщина опустилась на колени, наполнила стакан, протянула правителю. Найл сделал пару глотков. Вино было очень ароматным и приторно сладким. Но, в общем, достаточно приятным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});