Пламя, которое зажег я.
Сейчас. Ни мгновением раньше, ни мгновением позже.
Тогда, когда это нужно.
…Подписывайте!
Ваши руки горят, корчатся в огненной хватке, металл перьев сплавляется с тающим воском пальцев, и чернила кровью запекаются на бумаге — намертво, навсегда. На тот жалкий миг, который поэты называют Вечностью.
— Отлично. Сейчас я заверю ваши подписи; господин стряпчий поставит свою печать; после этого — ваша очередь, святой отец. Как видите, все идет согласно процедуре…
Подпись поставлена. Договор скреплен. Но ненасытное пламя продолжает жадно пожирать ваши руки, жгучая боль ползет все выше, выше — и пальцы невольно сплетаются, ища спасения друг у друга.
В следующий миг еще две ладони опускаются сверху: тяжелая лапа Федора Сохача и узкая, горячая ладошка Акулины.
Рашеля, ты это… ты не бойся, значит. Ладно?
Дядька Друц! я здесь!
Мы с вами.
Так вы и стоите, взявшись за руки — стоите и горите.
Вчетвером.
Пламя разгулялось лесным пожаром, вот уже за ним скрылись ряды бубновых щитов и черных пик, вот уже мгла опасливо ползет из угла обратно — мало ли?
— …Благодарю вас. Ваша отрешенность, прошу к столу…
Руки горят крест-накрест, и еще раз крест-накрест — когда вдруг сверху опускается тень еще одного креста: того, что на груди и на печати у обер-старца из Севастопольского окружного суда.
Тень опускается, обретает плоть, отгораживает от пламени, от жгучей боли — двойным белым крестом, алебастровой броней, одной на четверых. А второй крест, золотой, сияющий, повисает над вашими головами.
Не крест — стропила. Стропила новой крыши, возвдвигнутой над вами князем и иереем, облавным жандармом и судейским обер-старцем.
Вновь стенами встают кругом черные пики и бубновые щиты; вновь мгла отступает в бессилии, растворяется, исчезает.
Вздох облегчения — один на четверых.
Гора с плеч.
Весенний ливень хлещет сверху, чудом проникая сквозь крышу, и вы ловите эту воду пересохшими ртами, судорожно глотаете, не в силах напиться, утолить нестерпимую жажду.
Еще! Еще!
С шипением гаснет пламя.
Вот теперь — действительно все.
* * *
— Ну как они? Очнулись?
— А нам теперь что, мундиры дадут? — словно спросонья, бормочет Акулька.
Я грустно улыбаюсь.
Ноябрь 1998 — октябрь 1999 г. г.
Примечания
1
Недворяне писались в документах по отчеству без "ича".
2
Его Императорского Величества. В дальнейшем, вплоть до прямой речи, используется сокращение "Е. И. В.", ибо в сей период аббревиатуры стали входить в моду, как в документах, так и в частных беседах.
3
Большая барыня (ром.).
4
Родич, единоплеменник; в некотором смысле — земляк (ром.).
5
Ай, этот день, ай, день суббота, а завтра будет воскресенье, боже мой!.. (ром.).
6
Ай, господи, что мне делать?! (ром.).
7
Пойду я по деревне, наберу свинины… (ром.).
8
Ай, мама, даст бог, ай, даст нам бог!.. (ром.).
9
Баро ("большой"), или баро шэро ("большая голова") — в ромских таборах так звали вожаков или уважаемых людей. Отсюда наслоение «барон» — в том же значении.
10
Большой барин (ром.).
11
"Иванами" звали криминальных авторитетов. Позднее: пахан, бугор, и т. п.
12
Звенят звонки, угоняют моих братьев!.. (ром.).
13
"Танец с шалью" (франц.).
14
"Ты этого хотел, Жорж Данден!"; цитата из Мольера (франц.).
15
Это кошмар! (франц.).
16
Живы будем, не помрем! (ром.).
17
Караул! пропали! (ром.).
18
Ловари, сэрвы, кэлдэрари и т. д. — ромские этнографические группы; ловари больше жили на территории Транссильвании, сэрвы — Малороссия и юг России.
19
Красна девица (ром.).
20
Черная ромская собака, чтоб ты съел тело своего отца! (ром.).
21
Ромская поговорка; примерный эквивалент "Долг платежом красен".
22
Обычный сказочный зачин: "Жили ромы. Ромы богатые…" (ром.).
23
Ты не дядя мне родной, ты собака легавая! (ром.).
24
Черный барин (ром.). Основное значение: "представитель власти".
25
Виноград цветет, а мне двадцать лет… (франц.).
26
— Прошу прощения, Ваша Светлость, но это ваши люди?
— Мы — не люди Его светлости. Мы гости князя. Вас что-то смущает? (англ.).
27
Подобное официальное обращение в документах, равно как и титулование (в отличие от устной речи или беллетристики), писалось с заглавных букв.
28
В данном случае "Его Императорского Высочества". В прямой же речи и неофициальных записях именовалось просто "Харьковское облавное училище".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});