Читать интересную книгу Пернатый оберег - Алексей Яковлев

«Так, значит, мой предок дослужился до графского титула, — подумал Глеб. — И рассказать об этом юному испанскому красавцу могла только Дуня Артюнянц. Сама же она заполучила эти сведения из первоисточника, то есть из информационного поля Земли. Уж не знаю, с помощью ли намагиченного петуха или самостоятельно — экстрасенсорным способом. Но новость эта приятная, и в знак благодарности я отвечу юному Дуниному посланцу на принятом у современных интеллигентных юношей языке», — и проговорил: — Как бы типа да, я в натуре чисто граф и князь.

— Донья Дунья просит ваше сиятельство пожаловать в ее резиденцию к ней на аудиенцию, — и личный Дуньин секретарь распахнул перед Глебом дверь иномарки.

Донья Дунья встретила Глеба в своей резиденции, то есть в табуновском особняке, в глубоком трауре. Модное темное платье от знаменитого французского дизайнера было ей очень к лицу, особенно в сочетании с алмазными серьгами и бриллиантовым ожерельем. Приняв Глебово соболезнование, безутешная вдова рассказала о предыстории своего несчастья. Все началось со спешного отъезда в Испанию. Почему они спешили, Дуня так и не узнала: муж ничего не объяснял, только твердил, как заведенный:

— Оказывается, этот злодей Никандров не сыграл в ящик, выздоровел и возвращается в Россию.

В Испании они обосновались в фешенебельном курортном городе. Приобрели бывший королевский замок, который королю оказалось содержать не по карману, естественно, оборудованный по последнему писку европейской техники, моды и дизайна, и зажили счастливо. Единственное, что огорчало Дуниного супруга, это злосчастная судьба его кровиночек, сыночков дорогих — Додика и Дэна. Потому что Дэн хоть и носил фамилию Никандрова, но родные гены чужой фамилией не переделаешь! Хотя там уж судьба-злодейка так распорядилась! А вот Дональда мало того что убили, но еще и подвергли посмертному поруганию! Этот придурок Бубняй вообразил, что Дональд был геем, а он пил с ним из одной кружки и ел из одной миски и поэтому осквернил понятия. Значит, заслуживает смерти! Но это была трагическая ошибка: Дональд общался с женственными юношами не на нетрадиционной сексуальной, а на сугубо деловой основе!

Но прямо заявить о невиновности сына Табунов не мог по каким-то непонятным причинам. Только раз загадочно обмолвился:

— Он меня тогда не то что в Испании, и на Луне достанет!

И отомстить хвастливому Бубняю тоже не получалось: тот сидел, укрывшись за понятиями, как за Великой китайской стеной. Тронуть его в этом укрепрайоне тоже было смерти подобно, хотя господин Табунов даже скрежетал зубами, так ему хотелось разделаться с Бубняем. Дунья же, напротив, прониклась к Бубняю живейшей симпатией. И как раз за то же самое, за что Табунов его возненавидел. Денису Дональдовичу Табунову, то есть ДДТ, Додик был сын родной, а вот у Дуни от одного взгляда на пасынка начиналась диарея. Поэтому она втайне от мужа посылала Бубняю на зону поздравительные открытки к каждому празднику и ежемесячно — по бочонку черной икры, подписывалась на поздравлениях Дуня скромно: «Почитательница понятий и ваша». Фамилии своей не указывала, предпочитая поздравлять Бубняя инкогнито.

Еще один небольшой спор с мужем у нее начался из-за двойного гражданства. Испанское-то гражданство они получили быстро: испанцы ведь не идиоты, чтобы отказываться от привалившего в их экономику мешка с долларами! Вот Дуня и полагала: если получили испанское гражданство, плати исправно налоги в испанскую казну и живи себе спокойно. Зачем и российское гражданство при этом сохранять? Одна с ним морока! Но муж возразил, что морока с двойным, вроде и вовсе не нужным теперь российским гражданством, только временная. Да, сегодня граждане России, уехавшие на ПМЖ в другие страны и получившие там гражданство, сохранив при этом российское, всего лишь имеют право голосовать на выборах в Российскую Думу и президентских. А вот быть избранными на высокие посты в России права не имеют. Но это же парадокс, нонсенс, абсурд то есть! Избирать, но не иметь права быть избранным?! Чушь собачья! Долго такое безобразие продолжаться не может! И вот тогда-то, когда избирательная справедливость восторжествует, он, Табунов, укрывшийся в засаде, выдвинет свою кандидатуру на высокий пост. Да что там на высокий! На самый высокий!

— И ты сумеешь управлять Россией? — с некоторым сомнением спросила Дуня, то есть Дунья.

— Конечно, сумею! И еще получше иного президента! Вот скажи: разве я справлял когда-нибудь малую нужду на шасси самолета на виду у почетного караула и встречающих меня зарубежных министров-капиталистов?

— Не справлял, — подтвердила Дунья.

— Разве я когда-нибудь в пьяном виде дирижировал иностранным оркестром во время торжественной встречи моей особы зарубежными ВИПами?

— Не дирижировал, — согласилась Дунья.

— Разве это мои бессмысленные пьяные вопли постоянно транслировал в качестве обязательной немузыкальной заставки к своим передачам забугорный радиоголос, как бы призывая дорогих россиян сделать нелицеприятный вывод о своих умственных способностях в связи с прошлыми, настоящими и будущими избирательными кампаниями?

— Не твои, — уверенно сказала Дунья.

— Разве я на виду у телекамер щипал секретаршу за мягкое место?

— Я тебе ущипну! — встрепенулась Дунья.

— Вот и я говорю, что не щипал. Значит, подостойнее буду президентом, чем некоторые!

У Дуньи аж голова пошла кругом, когда она представила себя первой леди, шествующей об руку с супругом-президентом к почетному караулу. Да по устланной малиновым ковром дорожке, да оркестр играет что-нибудь вроде «Славься, славься, наш русский царь!». А сзади толкутся и пухнут от зависти всякие разные непервые леди со своим недоВИП-кавалерами. Но аппетит приходит во время еды.

— А смог бы ты, Денис Дональдович, управлять всей объединенной Евро-Азией, от Атлантического океана до Тихого, от Лиссабона до Владивостока и еще и НАТО в придачу?

— Конечно, смог бы! А чего там мудреного? Следи только, чтобы все исправно в общак отстегивали, — и все дела!

У Дуньи уже началось головокружение от успехов!

— А… а… а во всемирном масштабе управлять сможешь? — и представилось Дунье, что она уже первая леди Земли и сама Анжелка Артюнянц служит у нее на посылках…

Но супруг ее разочаровал:

— Нет, Дунья, всемирным президентом я стать не смогу. Всем миром управлять теперь можно только из Америки, а америкашки мне визы не дают. Монополисты проклятые! «Русская мафия! Русская мафия!» А что, в Америке имеет право благоденствовать только американская мафия?! Конкуренции испугались, америкосы позорные? Нет на вас нашей федеральной службы, забыл как она называется, ну той, которая ничего не делает!

Дуня, конечно, была огорчена, но стать первой леди Российской Федерации тоже неплохо! Однако даже такие скромные запросы послужили первопричиной последующей трагедии. Господин Табунов, то есть теперь уже дон Лос-Табунос, все порывался съездить на историческую родину, чтобы проинспектировать свой бизнес. Донья Дунья против такой поездки решительно возражала. Зачем? Ее мама, Ирина Степановна, с помощью Серого прекрасно управлялась со всем хозяйством. Она оказалась успешным топ-менеджером (или правильнее сказать — топ-менеджеркой?). Доходы от рынков, супермаркетов, магазинов и просто палаток текли в Испанию рекой. А из «Золотой горы» вообще бурным потоком. И зачем тогда соваться в этот край непуганых киллеров, дилеров и прочего смертельно опасного элемента? Сиди уже в Испании и радуйся жизни — таков был категорический вердикт молодой жены. Дон Лос-Табунос соглашался с доньей Дуньей и не соглашался:

— Да, теща у меня — прирожденная бизнес-леди, но вот тесть…

— А что папа? — вставала на защиту отца Дунья. — У него всего лишь одна продуктовая палатка, где он продает продукцию местных фермеров. Какой от этого вред?

— Ничего ты, Дунья, не понимаешь ни в бизнесе, ни в политике! — поучал супруг. — Если бы Государство Российское намеревалось развивать отечественное сельское хозяйство, включая скотоводство, допустило бы оно, чтобы плодородные поля зарастали кустарником, а породистых буренок пускали под нож?

Что тут ответишь? Разевает Дунья рот, а возразить ей нечего.

— Твой отец идет поперек политики государства, противопоставляет себя сельхозимпортным потокам и их финансовой составляющей, уменьшая валютные поступления на счета уважаемых людей в швейцарских, американских и прочих солидных банках. А это противозаконно! Я противоправных деяний одобрить не могу! — горячится Лос-Табунос.

Дунья и отца жалеет, и за мужа радуется. Какие культурные выражения он стал употреблять! Одно «противоправное деяние» чего стоит! Раньше-то дон Табуньос частенько срывался и начинал ботать по фене, а в избранном обществе, в котором они вращались, ботать по фене считалось нереспектабельным. Однажды Дунья из-за мужа чуть со стыда не сгорела. Уважаемый банкир, краса и гордость российского банковского сообщества, прилюдно сделал ее супругу замечание: