Читать интересную книгу Культ - Константин Образцов

– Автобус! – закричал Даниил.

Аркадий Леонидович выскочил на проезжую часть и замахал руками. Водитель нехотя затормозил, со скрипом раскрыв тугую гармошку двери. Историк, вцепившись в перила, взобрался в салон, Даниил вскарабкался следом.

– До интерната на Предпортовой!

– Нет, я только до Театральной, а потом назад, – ответил водитель.

Аркадий Леонидович окинул взглядом совершенно пустой салон, скрипнул зубами и выдернул из внутреннего кармана бумажник. На пластиковую подставку для мелочи полетели две тысячные купюры.

– Вот. И не останавливайтесь.

Шофер молча закрыл дверь, с душераздирающим скрежетом дернул длинным рычагом передач и втопил в пол педаль газа так, что Даниил не удержал равновесие и полетел на историка.

– Извините.

Тот не ответил: стоял, ухватившись за поручень, и смотрел в клубящуюся снегом мглу впереди.

– Если можно, быстрее.

– Не видно ничего, и дорога скользкая, улетим, – ответил водитель, но скорость прибавил.

Мимо проносились темные громады домов, похожие на жилища сказочных троллей, окутанные упавшими тучами. Даниил шлепнулся на сиденье, изо всех сил схватился за спинку переднего кресла и уперся ногами, чтобы удержаться на крутых поворотах.

– Ты живешь на Рогатке? – спросил Аркадий Леонидович.

– Ага.

– Покажешь, где тебя высадить.

– Нет, – замотал головой Даниил. – Я с вами.

– Это еще почему?!

– Вы не знаете, с чем придется иметь дело. А я знаю.

Он подумал немного и спросил:

– Кстати, а почему такая спешка?

– В интернате на Предпортовой работает Карина, – ответил историк и объяснил: – Моя жена.

– Тогда понятно. У нее, наверное, нет такого мешочка с травами, да? Может, нам не ехать, а просто помолиться, как думаете?

Аркадий Леонидович только зыркнул угрюмо, но ничего не сказал, и дальше они ехали молча. Даниил смотрел в окно: вот промелькнул «Корабел», весь в лохмотьях сорванных вывесок, темное здание театра, ведущая к дому боковая улица, напоминавшая узкое ущелье в горах, захваченных непогодой. Даниил представил себе, что сейчас творится в квартире: отец на уши поднимает весь город, мама обзванивает его друзей и знакомых. Так всегда: взрослые действуют, только если их самих или самых дорогих им людей коснется что-то по-настоящему страшное, а до этого ограничиваются рассуждениями, как правильно жить. Могут еще травяной сбор из аптеки преподнести вместе с парой добрых советов.

Справа потянулись массивные тени неразличимых во мгле предприятий, ангаров, складов; автобус вильнул, сворачивая с проспекта, заскользил по асфальту, качнулся и с трудом выровнялся, выскочив на встречную полосу. Шофер вполголоса выматерился.

Через несколько минут они затормозили напротив приземистого деревянного дома за высокой ажурной оградой с навершиями из копий и шишек. Аркадий Леонидович протиснулся в дверь, когда она еще не успела открыться, и бегом устремился ко входу. К тому моменту, когда Даниил, не забыв попрощаться с водителем, выбрался из салона, историк уже скрылся за тяжелой двустворчатой дверью. Автобус, недовольно завывая, развернулся в три приема на узкой улице и скрылся во тьме. Даниил натянул капюшон поверх шапки и подумал, не пойти ли за учителем следом, как тот с грохотом вырвался на крыльцо, чуть не рухнул, пробежал по ступеням и крикнул:

– Ее тут нет!

«Опоздали», – подумал Даниил.

– Что будем делать?

– Бежать! Думаю, ты знаешь дорогу.

* * *

У мальчика, схватившего Карину сзади, было бледное, почти белое лицо, испещренное черными точками подсохшей угревой сыпи; жирные волосы торчали в разные стороны, как гротескные перья, а круглые глаза по-совиному выпучились. От него смердело немытым телом, лежалой одеждой и чем-то сладковатым и тошнотворным. Он с такой силой стянул ей запястья веревками, что через минуту кисти рук онемели, а потом, вооружившись длинным обрезком полосатого шнура, сопя, полез ей под юбку, чтобы связать ноги.

– Филин, ты дурак, что ли? – окликнул его парень с пистолетом. Он сидел справа от Карины и не опускал оружия, больно упирая блок из стволов ей под ребра.

– А что?

– Ты ей ноги сейчас перевяжешь, а как мы ее до ямы тащить будем? Волоком? Пусть сама идет.

– Ага, а если не пойдет? – угрюмо возразил Филин. – Все равно волочить придется. Под забор она уж точно сама не полезет.

– Ну да, тоже верно. Ладно, вяжи.

Филин мрачно осклабился и завозился у Карины под юбкой, с шумом принюхиваясь и плотно обматывая веревкой лодыжки. Она поморщилась.

– Мальчики, вы делаете большую глупость, – сообщила Карина, стараясь говорить как можно ровнее. – Меня будут искать и найдут.

– Заткнись! – рявкнул Волк и с силой ткнул ее пистолетом в бок. – Никто тебя не найдет, ясно?

– Ну не меня, так мой труп, – продолжала Карина. – Вам сколько лет? Тринадцать? Четырнадцать? Убийство – это особо тяжкое преступление, да еще и совершенное группой лиц, и с оружием, и по предварительному сговору. На свободу выйдете, когда ваши сверстники уже карьеру сделают и детей будут рожать по второму разу.

Филин, оторвавшийся наконец от ее ног, отвернулся к окну и запыхтел. Карина бросила взгляд в зеркало над приборной доской: у мальчишки, сидящего за рулем, был сосредоточенный взгляд человека, пытающегося сконцентрироваться на чем-то, чтобы уйти от пугающих мыслей.

– А я и не собираюсь делать карьеру, да и рожать тоже, – огрызнулся Волк. – И заткнись уже, пока я тебя прямо здесь не вальнул, поняла?

– Здесь не убьешь, – сказала Карина. – Вы должны меня принести в жертву. Кстати, Мамочка не высказала пожеланий, как именно?

Автомобиль вильнул на узкой дороге и едва не слетел в кювет. Филин вытаращился на Карину, приоткрыв рот. Только Волк, если и был удивлен, не подал виду, скривился и процедил:

– Она говорила, что ты ей мешаешь, а значит, и нам тоже. А теперь хватит трепаться. Может, я тебя в тачке и не застрелю, но попрошу Филина, и он снимет с тебя трусы и затолкает их в рот. А может и свои засунуть туда же, если поместятся. Поверь, сделает он это с большим удовольствием.

В машине повисла напряженная тишина. Карина подвигала ногами, пошевелила руками – на совесть связанные морскими узлами веревки не поддавались. Автомобиль снова дернулся и замедлил скорость.

– Медведь, чего тормозишь?

– Дорога тут хреновая, – мрачно отозвался широкоплечий парень. – Не хочу подвеску убить, да и вообще, если машину поцарапаю, знаешь что мне дядя Вадим устроит? Не кипишуй, тут осталось всего ничего.

Автомобиль, покачиваясь и трясясь, пробирался по кривому проселку. Впереди сквозь снежный туман яркой звездой светился единственный уцелевший прожектор над стройплощадкой. Они подъехали к воротам и остановились.

– Ни хера себе! Пацаны, смотрите!

Почти все железные полотна забора были повалены бурей и лежали на припорошенной снегом земле, чуть приподнявшись краями, как остатки противотанковых укреплений. Решетчатая ферма рухнувшего прожектора придавила бульдозер, смяв крышу кабины, будто ствол исполинской железной сосны. Ворота устояли, но были распахнуты настежь; стекла в опустевшей будке охраны выбиты ветром; среди гудящего под мощными дуновениями леса чернело застрявшее в заснеженных кронах бесформенное пятно сорванного с ямы защитного купола.

– Мамочка! – выдохнул Волк с благоговейным восторгом. – Она все подготовила! Теперь дело за нами! Выходим!

Он выскочил из автомобиля, нагнулся и потянул за собой упирающуюся Карину. Филин толкал ее в спину.

– А ты говорил, сама пойдет! – с натугой прокаркал он. – Как же!

Карина дергалась и брыкалась, но Волк поймал ее за лодыжки и выволок из салона, уронив на занесенный снегом песок. Смерзшиеся жесткие комья больно вонзились в связанные за спиной ладони и спину. Дыхание перехватило.

– Медведь, Филин, берите ее за руки, за ноги и тащите! – раздавал команды Волк. – Я понесу кувалду, фонарь и маски! И быстрее, быстрее! Время идет!

Филин выпрыгнул из машины, примерился и вцепился Карине в подмышки, ожидая Медведя. Тот продолжал сидеть за рулем. Волк рванул на себя переднюю дверцу автомобиля.

– Медведь! Оглох?! Я говорю, хватай ее и тащи к капищу!

Макс повернулся к другу и посмотрел на него печальным, но твердым взглядом.

– Ромыч, короче, я тут думал, пока ехал… Давайте дальше одни. Без меня.

Волк оторопело уставился на сидящего за рулем товарища.

– В смысле – одни?

– Слушай, я помог, как и обещал. Джип у отчима увел, довез, все такое. Но понимаешь… это уж слишком. Она ведь не кошка.

– Понимаю. – Волк внимательно смотрел на Макса. – Не кошка.

– Ну вы скоро там? – заорал Филин, изо всех сил удерживая извивающуюся на земле Карину. – Сколько мне еще одному держать? Она сильная, сука, вырывается!

– Мы сейчас! – крикнул Волк. Снег летел в открытую дверцу машины.

– Я не сдам никого, ты не думай, – заверил Макс. – Ты знаешь, я не такой.