сказала девочка, трясясь от страха.
Мужество. Верность. Товарищество. Всего несколько недель назад он считал, что все это в прошлом…
Снаружи закричали остатки оглушенного и потрепанного ополчения – это имперские солдаты наводнили городские предместья и убивали все, что шевелится. Тиарнах почувствовал, что с ними три инквизитора, от горящих шаров божественного огня у него зудело в голове. Они пришли, чтобы поработить и подчинить этих храбрых детей и «очистить» остальное население.
Тиарнах из клана Кахалгилроев имел много ипостасей: кровавый потрошитель, хохочущий убийца, наслаждающийся содеянным, а до недавнего времени – трус. Но он будет обречен на вечные муки, если позволит имперским сволочам одолеть этих смелых людей. Он сплюнул кровь и зубы и пошарил в поисках меча.
– Возвращайтесь туда, откуда пришли, – рявкнул он детям. – Нельзя вставать между богом войны и его врагами.
Старики были страшно напуганы, но смотрели на Тиарнаха с надеждой, когда тот с трудом поднялся, чтобы закрыть собой брешь, которую проделал в стене храма. Он будет стоять здесь, и здесь он падет, унеся с собой как можно больше этих гадов.
Амогг знала, что битва проиграна. Она рубила хрупких человечьих самцов направо и налево в обмен на несколько неглубоких царапин, но теперь восточный фланг рухнул. Солдаты Империи света хлынули в город, а другие начали методично прокладывать себе путь вдоль частокола, убивая малочисленных защитников. Черепичник Николас и десяток других ополченцев были окружены, но упорно оборонялись, замедлив продвижение врага, чтобы выжившие успели отступить на узкие улочки города и перегруппироваться за баррикадами. Амогг считала, что они погибли с честью.
Остатки пиратов Верены Авилданской и резерв ополчения под командованием Лоримера Фелле отошли в город, где начались жестокие схватки за каждую улицу. Знание местности на короткое время дало им преимущество. Черной Герран нигде не было видно, но это не особо заботило орка.
Битва людей почти закончилась, но Амогг не сдавалась. Ее ждала почетная смерть. К ней ковылял гигант с золотым огнем, в его глазах пылала огненная буря, а меч горел адской магией. Истинное тело принца Сокола мелькало темным силуэтом внутри сияния. А раз его можно увидеть, то можно и убить.
Помимо огромного орка, еще дрались Рыжая Пенни и остатки женского отряда, многие по горло в крови, их теснили лучше подготовленные и лучше вооруженные солдаты. Выжила лишь четверть отряда, и не было ни одной без ранений.
Амогг Хадакк толкнула солдата, сломала ему шею и запустила его шлем в воздух, а потом широко замахнулась топором и повалила троих на спину. Она переводила взгляд с принца Сокола на частокол и неказистые ступени, спускающиеся в грязь. Она подняла топор предков и оценила свои шансы.
– Отступайте в город, – велела она Рыжей Пенни. – Найди вампира. Он хорошо дерется и теперь будет вашим командиром. Может быть, ты выживешь.
Потрепанное копье Рыжей Пенни с лязгом ударилось о щит. Взметнулся меч, и острие копья отломилось, повиснув на кусочке древесины. Девушка бросила копье и подхватила с земли меч имперского солдата.
– Нет, я буду сражаться вместе с тобой.
Амогг покачала головой и растоптала солдата.
– Иди, Рыжая Пенни, друг орка. Дерись потом или быстро умрешь здесь. Я даю приказ.
Пенни поморщилась и отпрыгнула, когда к ее бедру скользнул клинок.
– А ты?
Амогг усмехнулась, обнажив унизанные кольцами бивни, ее кожа вспыхнула ярко-алым.
– Я докажу, что Амогг – самая сильная. Заставлю принца птицы и большой горящей Богини пожалеть, что Вундак бесславно погибла. Топор предков голоден.
Амогг подняла оружие и заревела. Солдаты Империи света съежились и замерли, уж больно грозным был могучий топор старого орка. Тарнбрукское ополчение воспользовалось шансом убежать в укрытие. Амогг не презирала их за это – они всего лишь люди. Один храбрый и проворный вражеский солдат попытался проскользнуть мимо, но она схватила его за голову одной рукой. Шлем и череп треснули в ее хватке, и она швырнула труп обратно его клану.
На Амогг двинулся золотой силуэт принца Сокола, он уже не был ужасающим, похожим на гору воплощением Богини, а всего-навсего огромной фигурой, бушующей в священной ярости. Он растоптал оборонительный ров и колья, а потом с легкостью снес участок частокола, на строительство которого ушло несколько недель.
Амогг смотрела, как пламя сжигает людей, как сухую солому, но эти хлюпики сделаны из дерьма и палок. В Амогг Хадакк течет кровь Гардрама, она рождена для сражений и славы. Пока пехота нерешительно топталась на месте, ее обстреливали имперские лучники. Амогг ничего не предпринимала, дав им последний шанс ее уложить. Повсюду сыпались стрелы. Одна с лязгом отскочила от топора. Другая пощекотала живот. Амогг выдернула ее, как выдернул бы шип человек, и отбросила прочь.
– Теперь ты моя, злобная зверюга, – прогремел поборник Светлейшей, приблизившись к Амогг.
Амогг засмеялась:
– Нет, это ты мой!
Она бегом поднялась по ступеням на вершину частокола и прыгнула, крепкие мускулы старого орка перенесли ее прямо на принца Сокола. С поднятым наготове топором она устремилась на его реальное тело, запертое в божественной оболочке.
Гигант потрясенно вытаращил глаза, сверкающие грозовыми молниями.
– Амогг Хадакк – самая сильная! – проревела она, врезав ему топором.
Фигура из божественного огня устояла против натиска металла, но Амогг была вождем племени Хадакк и знала, что великий бог Гардрам наблюдает за схваткой. Она налегла на топор всем телом, всаживая клинок глубже.
Ее охватило пламя, пожирая плоть, сжигая кожу, жир и мышцы. Боль была безумная, но и слава ей под стать. Прежде чем сварились ее глаза, она увидела, как мощный топор достиг цели. Гардрам с ней! Шлем и лоб принца Сокола раскололись, и топор вошел в мозг. Далеко разнесутся сказания о богах и людях-магах, которых победила Амогг.
Она – самый могучий воин из всех…
Ополченцы перелезли через баррикады из телег, столов и бочек, наполненных землей, и заняли позиции. Рыжая Пенни обернулась, чтобы посмотреть на последнюю битву Амогг Хадакк, и ее сердце заколотилось от дикой радости при виде последнего удара топора. Она прикрыла глаза, потому что огненная фигура Светлейшей взорвалась, испепелив остатки Амогг и все вокруг в радиусе пятидесяти шагов.
Со смесью восхищения, печали и отчаянной надежды Пенни привалилась к стене.
Принц Сокол упал на пепел своих солдат, его доспехи почернели и развалились, а череп раскололся пополам, из жуткой раны, пульсируя, выплескивалось серо-розовое месиво.
Рыжая Пении пригнулась, когда что-то врезалось в стену рядом с ее головой. Раскаленный топор со свистом воткнулся в камень – взрывом подкинуло огромное оружие Амогг Хадакк.
Топор быстро остыл, и она схватила его и