Читать интересную книгу Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

После второго порохового попадания, на галеоне решили приструнить зарвавшуюся шавку, и довольно резко увалившись, стали выцеливать нас бортом. Глеб безукоризненно свалил Ястреба под ветер, сбивая прицел и разрывая дистанцию. Но залп галеона все равно был неприятен. Стрелял галеон с трех палуб, снизу вверх. Сначала вылетели струи дыма у самой воды, потом выше и потом от фальшборта, фонтаны воды выросли между нами как листья турнепса на плотно засеянном поле. Сколько же у него пушек? Самым опасным стали рикошеты ядер от воды, в случае удачного падения ядра на гребень волны. Одно из таких басовито прожужжало под кормой Ястреба. Крикнул Глебу сближаться, и показал дежурным переходить на шимозу, черт с ней, с экономией. Галеон продолжал поворачивать и теперь смотрел на нас носом. Сейчас он довернет, и устроит нам прижигание левым бортом. Пушкари, ну что же вы! Хотелось заскочить самому в башню, наводить и стрелять, задавил в себе это желание, ребята тренировались гораздо больше — мне, наверняка и так то не выстрелить, остается верить своим людям. Башни левого борта били часто, и даже образовалось накрытие, потерявшего ход галеона, но так ожидаемого попадания все не было. А подходить ближе было опасно, обходили галеон по большой дуге, приближая, тем самым время залпа второго борта. И оно настало. Опять из бортов галеона вдоль воды, рванули дымные облака, провожающие столь не желанные для нас подарки. На этот раз одними фонтанами не отделались. Корпус Ястреба дернулся, как от дуплетного залпа башни и вместе с этим прилетел рев залпа. Крикнул Глебу идти прямо на галеон и стрелять носовыми, сам побежал в трюм. Здоровенная дыра ниже и левее левой носовой башни, в эту дыру голова спокойно пролезет, и дыра побольше с другой стороны. Ничего страшного. Выбежал на палубу и застал первое попадание шимозой в продолжающий разворот галеон. Дистанция продолжала сокращаться, галеон явно не успевал развернуться к нам другим боком, но не преминул огрызнуться в нас кормовой батареей. Отличное накрытие, к счастью, без попаданий, значит так близко к этим дурам подходить нельзя. И тут, наконец, порадовали пушкари, два попадания шимозой в корму и похоже еще детонация пороховых бочонков рядом с пушками. Увы, за все приходиться платить, в том числе за такое количество пушек. Пороха у них по бортам должно стоять множество бочонков, минимум по одному для пушки в момент заряжания, а раскаленные осколки, это прекрасный детонатор. Корму галеону просто разметало, и она окуталась огромным белым облаком, закрывающим от нас весь корпус. Но было видно, как падает рея с выступающей из этого облака грот мачты. Теперь, когда дистанция сократилась менее пятисот метров, а галеон уже не мог активно маневрировать, его обреченность стала понятна даже его команде, ставшей спешно скидывающей на воду шлюпки, прикрывая их от нас бортом тонущего галеона. Еще два попадания и детонация поставили окончательную точку в его судьбе. Показал пушкарям прекратить стрельбу. Велел приводиться и обходить галеон с наветренного борта, посмотрим, что за суета была у этого разгорающегося костра.

Под оседающим бортом барахталось много народу, даже живот скрутило от этих реалий. Смотрел на эту россыпь черных точек, и не знал, что делать. Поднял глаза на Глеба, спрашивая взглядом его совета. Он произнес спокойным ровным голосом

— Шлюпка уходит, князь.

Помедлил еще, встряхнулся мысленно, подошел к правой носовой башне, явно следящей за быстро уходящей шлюпкой стволами трехдюймовок, похлопал заряжающего.

— По шлюпке пороховыми. Огонь!

Развернулся, и, не оборачиваясь, на зачастившую и быстро смолкшую башню, пошел в трюм, по дороге бросив Глебу возвращаться на рейд. Перед глазами продолжали плясать в волнах множество черных точек, а над ними ревели огненные языки, оседая постепенно в море.

В трюме руководил заделкой. Точнее просто сидел и смотрел, все прекрасно справлялись без меня. Но смотреть с палубы на еще один костер, поглощаемый морем — совершенно не хотелось. Отшвартовались в бухте, чуть выше старого места, ориентируясь на тузик, так и стоящий там с перерубленным канатом. Сбросили второй становой якорь. Приказал подбирать трос от первого якоря и вытаскивать его, пускай команда переплетает. Сам стоял на корме, глядя на берег бухты, и ждал возвращения морпехов. Думал об одном — только бы они не привели пленных.

Утро встретил на Орле, с тяжелой головой, всю ночь не мог уснуть, вскакивал, выходил на палубу, курил, смотрел на море, потом опять пытался заснуть. К утру наполз обычный тут туман влажный и промозглый. Хлопья тумана проплывали мимо борта то, увеличивая видимость, то, снижая ее до нуля. Несколько часов могу поспать. Объявил вахте отправление, как только сойдет туман, и пошел вздремнуть, может голове полегчает.

Во сне был на даче, там даже спалось как то иначе, только вот напрасно мы пустили под шкаф ежика, и чего ему приспичило, на ночь глядя, так вытанцовывать. Проснулся шугануть ежика, оказался далеко не на даче. Команда ставила паруса, морпехи сидели в кубрике, очень аппетитно уминали то, чем порадовал вторую смену едоков наш дежурный кок, и тихо переговаривались. Это они меня, что ли, разбудить опасаются? Так эти лошади сверху уже все сделали! Вот и еще один походный день, начнем его с моциона.

Туман оторвался от моря, и стал низкими облаками, в которых вязли топы мачт. Вязли настолько сильно, что не давали разгоняться судам. Тащились еле-еле. Продолжали тянуться вдоль берега, поднимаясь к Святому носу. Видимость была отвратительной, еле проступал берег в километре от нас, надеялся, что, обогнув мыс, выйдем к хорошей погоде и ветру. Как и случилось. Еще до выхода из-за мыса ветер начал разгонять хлопья тумана, срывая их налипшие клоки с наших топов. Видимость значительно улучшилась. И самым важным в этом было отсутствие десятков кораблей, перегородивших горло, как мне виделось в самых пессимистических расчетах.

День так и тянулся короткими галсами против, так и не разошедшегося как следует ветра, с парой тяжелых апостолов за спиной. К вечеру осилил около сорока километров по генеральному курсу, а сколько по факту, даже представить сложно. Зато день прошел спокойно, никому мы тут не нужны. И низкие берега не проявляли признаков жизни.

Бросили якоря в бухте Пялицы, встали, как и в прошлый раз, косым крестом. Высадился на берег, с визитом вежливости в рыбачью деревушку из десятка домов. Расспрашивал о движении судов. Рыбаки подтвердили, что движение активное, а считать их никому и в голову не приходило, идут мимо, и ладно. Не стал докучать, да и отлив начинал оголять прибрежные камни. Вернулись на Орла, устроил ревизию снарядам. Ночью не попал на дачу, хоть и рассчитывал на вторую серию, зато и ежики спали, но под утро проснулись.

Второй день шли веселее, ветерок немного разгулялся, и думаю, завтра с ветром будет хорошо, а пока шли на остров Сосновец. Почему туда — да я бы сам там прятался, если бы ждал прохода конвоя вдоль берега, вот и шел передать приветы. Но спорить на картуз не буду, может это все же паранойя.

Дошли до Сосновца к вечеру, хоть и старались идти быстрее. Поднял вымпелы замедлиться конвою и поворачивать в бухту реки Сосновки, сам начал набирать скорость и обходить Сосновец с моря. За этим нагромождением камней много не спрячешь, так что нарваться на крупные неприятности не опасался. Два небольших судна, на пару купцов, с большой абордажной командой, ждут, когда купцы встанут на якоря в удобной бухте, и ночью нанесут им визит. Ошибся. За островом стояла одна каракка. То же вариант, тяжелая и неповоротливая, с характерно задранными носом и кормой, одна эта посудина могла нести больше пяти сотен абордажников, но нападать могла только на неподвижные цели, уж больно тихоходная. Мысленно поаплодировал выдумщикам, затея с массированным ночным абордажем вполне могла удаться. Пушки башен левого борта начали выбивать гранитную шрапнель из острова, на фоне которого стояла каракка. Стояла бортом к надвигающемуся Орлу, занеся свой бушприт над камнями острова, и практически утыкаясь в них. По острову забегал народ, значит, часть абордажников засела на камнях. Вот это уже плохо. Первое попадание в каракку, ее ответный залп левым бортом, это все было уже не так важно. А вот как мы будем выкуривать абордажников с острова, если их там действительно много? Наступившая тишина заставила оторваться от бинокля, через который рассматривал камни острова и посмотреть на поле боя. Тяжело вздохнул, приник обратно к биноклю и продолжил выискивать за камнями людей. Могли ли они быть просто торговцами, спокойно идущими в Архангельск? Могли, конечно, они именно так и будут всем рассказывать. Но в пяти километрах напротив удобная, закрытая бухта и пресная вода, что они забыли на забытом, посередине моря, булдыгане? И именно в этом месяце. Как не печально, но надо высаживать десант. Обошли остров с наветра, догнали караван идущий в ту самую удобную бухту. Поднял флаги на остановку и прижавшись к апостолу крикнул перевести на Орла еще один экипаж морпехов, старичков разумеется. Перебрасывать сходни не рискнул, тяжеленный апостол, если навалиться, никакими баграми не удержишь, потеряем 20 минут на пересадку тузиками. Поднял сигнал Ястребу, делай как я.