— Цель моей жизни — служить вам, — поддразнил его скакун, чья фигура оставалась зыбкой. Он повернул к огромной арке и проскакал внутрь.
Все время, пока он отсутствовал, Шарисса едва могла дышать. Она вспомнила, каково было бороться с Лохиваном и Айвором, которые проявили удивительные способности к колдовству. Похоже, что, превращаясь в этих чудищ, Тезерени пользовались также силами самой земли. Почему бы и нет, если отступник хотел, чтобы они сделались ее новыми хозяевами? Разумеется, пока все еще живы такие противники, как искатели и квели, новым властителям понадобятся новые навыки, и они смогут их приобрести. Вернулся Темный Конь. Он был озадачен.
— Я ничего не смог ни увидеть, ни ощутить никаким способом. В этом месте бушует неуправляемый вихрь силы. Если здесь и есть кто-нибудь, я не могу судить об этом.
— Никаких тел? — спросил Геррод, вызвав у членов своего бывшего клана одновременно потрясение и гнев.
— Есть кровь, но тел нет — даже кусков тел. — Темный Конь невесело улыбнулся предводителю Тезерени.
— Тогда мы заходим внутрь, — все, что смог сказать Баракас.
Крепость была в руинах. Многие из небольших строений были разрушены полностью; у других частично были повреждены стены или крыши. Земля была усыпана обломками камня. Одна из башен обрушилась, превратив в развалины стоявшее рядом с ней здание. Даже часть окружавшей крепость стены была повреждена.
— Бессмысленное стремление к разрушению, — заметил эльф. — Похоже, во всем этом не было никакой цели. Местами это выглядит так, будто нападавший остановился на полпути и удалился прочь.
— Есть одна общая черта, — отметила Шарисса. Повелитель Тезерени обернулся на звук ее голоса. Она указала на одну из разбитых стен здания, которое, по крайней мере, не было разрушено полностью. — Большинство обломков — если не считать относящихся к внешней стене крепости — лежит во внутренних дворах и на открытых участках.
— И что это значит? — спросил глава клана, которому не понравилось, что она медленно излагает свою мысль.
— Это значит, что разрушать здания начали, главным образом, изнутри; а затем с той же целью перешли сюда. — Она вызывала Баракаса на диалог.
Его единственным ответом были слова:
— Мы будем продолжать двигаться дальше и увидим, в каком состоянии все остальное. Только затем мы начнем исследовать здания изнутри.
Он тянул время — и это понимали вес, но никто не хотел первым войти в одно из строений, где они могли подвергнуться нападению.
Через некоторое время они заметили на земле отпечатки. В течение их поисков им попадались отпечатки лап дрейков — даже до того, как они вошли в крепость, — но не в таком количестве, как здесь. Отпечатки встречались повсюду, и на многих из них были следы крови. Шариссу невольно заинтересовало, отчего дрейки так истоптали здесь землю.
По команде главы клана двое из оставшихся воинов выехали вперед и исчезли за близлежащими зданиями.
— Куда вы посылаете их? — спросила Шарисса, которой не понравилось, что их силы рассеиваются.
— Проверить для меня кое-что. Они не встретятся ни с какой опасностью. Другие ворота находятся неподалеку отсюда.
— А мы, отец? — спросил Геррод; его глаза метались туда-сюда — как будто он ожидал, что на них набросится сотня Лохиванов.
— Мы пойдем пешком. Меня этот двор больше не интересует. Пора заняться проверкой зданий.
Зная, что спорить напрасно, Шарисса и ее спутники молча слезли со своих дрейков. Двое Тезерени приняли у них поводья. Пока волшебница приводила в порядок свою одежду, она ненароком взглянула на Темного Коня.
Он был полупрозрачным!
— Темный Конь! — Все мысли о населенной призраками крепости покинули се. Шарисса подбежала к веч-ноживущему и попыталась прикоснуться к нему. Его глаза были закрыты, а судя по его позе, его терзала боль.
— Я… Я слабее, чем предполагал, Шарисса! Боюсь, что довольно долго от меня не будет пользы!
— Но ты же восстановишь свои силы?
— Думаю… да. — Темный Конь широко открыл глаза и свирепо взглянул на того, кто держал его в плену. — Приношу извинения… за… любые неудобства, повелитель драконов! Я не знаю, в чем дело… и что со мной!
Что собирался ответить Баракас Темному Коню, осталось неизвестным, поскольку из-за угла появились двое Тезерени, которые выполняли незавидное поручение. Они казались обеспокоенными — но не напуганными. С точки зрения волшебницы, это был хороший знак. С тем, что испугало бы Тезерени, ей вовсе не захотелось бы встретиться лицом к лицу.
Двое воинов подъехали к собравшимся и слезли с дрейков. Оба опустились на одно колено перед своим господином.
— Говорите.
Один из воинов, более высокий и худой, чем его напарник, сказал:
— Именно как вы и предполагали, господин мой Баракас. Имеется большая тропа, оставленная множеством дрейков. Она выходит в другие ворота. Сами ворота изломаны гораздо сильнее, чем те, через которые вошли мы. Я бы сказал, что произошло массовое бегство.
Баракас огляделся вокруг, чтобы увериться, что эти слова слышали и остальные. Он долго и пристально смотрел на Шариссу.
— И как давно произошло это массовое бегство? — спросил Геррод.
Второй воин взглянул на своего господина, который кивком дал ему разрешение ответить на вопрос Геррода.
— Как мы считаем, неделю назад. Одни следы более старые, другие — более свежие.
— Это началось так рано… — Баракас разглядывал разведчиков. — Вы не видели никаких признаков жизни?
— Еще большее количество крови и останки верхового дрейка, господин мой, — ответил первый воин. — На нем еще были остатки уздечки. Его убил один из них же.
«Один из них же или какое-то другое создание, настолько же свирепое?» — спросила себя Шарисса. Приходила ли эта же мысль в голову Баракасу? С чего бы двум верховым дрейкам драться между собой? Они были приучены работать бок о бок. Причиной того, чтобы они стали нападать друг на друга, мог оказаться лишь невероятный страх или кровожадность.
— Следовательно, мы нашли ответ, — объявил Баракас, поворачиваясь при этом так, чтобы взглянуть на каждого. — Возникла опасность, и часть людей погибла, но эти многочисленные следы указывают, что большая часть клана покинула крепость и, как мне кажется, направилась на юг.
— А зачем им было покидать это место? — спросил Геррод, казалось, постоянно старавшийся ухудшить отношения с отцом. — Что-то, должно быть, заставило их это сделать. Здесь по-прежнему что-то присутствует. Разве ты не ощущаешь это присутствие?
— Я не ощущаю ничего.
— Это я уже заметил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});