Читать интересную книгу Феникс в полете - Шервуд Смит

Только теперь, в первый раз за все время рифтер до конца осознал природу людей, с которыми связался. Конечно, учебные чипы по должарианскому языку объясняли значение кое-каких выражений, но к такому его не подготовило еще ничего.

«Они взорвали Узел и порвали С-лифт – только для того, чтобы остановить один корабль... Одного человека».

Сопровождавший их тарканец недовольно заворчал, и Андерик ускорил шаг, догоняя Барродаха. Свернув за поворот дорожки, рифтер увидел высокого, плечистого человека в черном, стоявшего перед какой-то громоздкой скульптурной группой, – при ближайшем рассмотрении оказалось, что она состоит из спутавшихся в один клубок людей и змей. Подойдя еще ближе, он увидел, что человек стоит лицом к статуе, глядя не то на нее, не то на то, что творилось в небе над ней. Его пальцы беспрестанно шевелились. Барродах почтительно остановился, не доходя несколько шагов, и Андерик увидел в пальцах у черного человека какую-то нить, переплетения которой не уступали замысловатостью высившейся перед ними статуе. Так они стояли молча долгое время.

* * *

Таллис ковылял по гравийной дорожке между двумя гвардейцами в черном, пытаясь запахнуть ночную рубашку. Всего несколько минут назад дверь отведенной ему квартиры с грохотом распахнулась, и его без объяснений вытащили из постели; он подозревал, что конвоиры не говорят на уни, а сам он уж наверняка не знал должарианского.

В голове его, еще не окончательно прояснившейся от сна, роились самые зловещие предположения. Может, Эсабиан наконец решил, что просто смерти Крисарха недостаточно; может, его, Таллиса Й'Мармора тоже принесут в жертву за то, что он не смог доставить тела наследника? Катаклизмы в небе тоже давали повод для тревожных размышлений. Что случилось с Узлом? В безопасности ли «Коготь»?

Потом за поворотом дорожки он вдруг увидел Барродаха и Андерика в обществе третьего, высокого, повернувшегося к ним спиной мужчины, и его тревога дополнилась жгучей злобой.

«Надо было прикончить его сразу. Он спутался с этим слизняком Барродахом».

Высокий мужчина обернулся, и Таллис увидел, что это Эсабиан. Огни у дорожки бросали на его лицо глубокие тени; причудливая скульптурная группа за его спиной и светящийся катаклизм в небе делали его похожим на изваяние персонажа какой-то ужасной легенды.

Долгое мгновение все молчали. Холодный ночной ветер леденил кожу Таллиса, словно шелковой рубахи не было вовсе, но он почти не замечал этого, еще сильнее похолодев от страха.

– Я решил простить тебя за неполное исполнение моего палиаха, причиной которому стали твои действия у Колдуна, – негромким голосом произнес Эсабиан. – Как подчеркивал мой помощник, безрассудные действия Хрима предупредили шарваннцев, дав им возможность подготовить попытку бегства Крисарха.

Взгляд Таллиса почему-то оставался прикован к туго натянутой нити, сплетающейся между пальцами Эсабиана.

– Однако несколько часов назад Крисарх Брендон нур-Аркад вторгся во дворец, похитил важного пленника и бежал. Мой палиах неполон, моя воля не исполнена, а тому, что теперь принадлежит мне, нанесен огромный ущерб.

Таллис начал трястись – весь ужас его провала обрушился на него. Он поднял взгляд на небо и понял наконец что происходит.

«В попытке остановить его они уничтожили Узел. У меня нет шансов».

– Учти, я говорю сейчас с тобой только благодаря твоему блестящему пилотажу при этой операции, несмотря на её очевидный провал. Я не люблю уничтожать талант без крайней к тому нужды. Можешь ли ты назвать мне причину, по которой тебя надо оставить в живых?

От затмившего все страха голова отказывалась думать. Он увидел на лице Аватара готовое оформиться решение, неохотный жест Барродаха. В это мгновение присутствие Андерика в сочетании с явным безразличием Эсабиана к логосам вдруг толкнуло его на отчаянный гамбит.

– Господин, – ответил он. – Решение поступить к вам на службу далось мне нелегко, ибо я знаю, что должарианцы карают за неудачу так же жестоко, как щедро вознаграждают успех. Чтобы быть уверенным в том, что моя служба будет вам полезна, я установил на «Коготь Дьявола» логосов, объединяющих боевой опыт прошедшей тысячи лет.

Он помолчал, увидел на лице Эсабиана слабый интерес, а на лице Барродаха – что важнее – злобную досаду.

– Я не молю о снисхождении за этот случай. Вся вина лежит на мне. Но подумайте, Господин, если даже логосы не смогли убить Крисарха, кто другой из ваших подчиненных справился бы лучше? – Он махнул рукой в сторону начавшего уже бледнеть фейерверка в ночном небе. – Даже ночное небо здесь, в сердце вашего нового королевства, подтверждает правоту моих слов.

Барродах быстро справился со своим лицом, подавив жгучую ярость от блестящего экспромта Таллиса. Что особенно бесило его – так это то, что вся его убедительность проистекала из тех черт характера рифтерского капитана, которые он находил особенно раздражающими: любовь к жестам и вычурной речи.

«Клянусь трижды проклятым Уром, он прирожденный актер, и это может спасти его шкуру».

Ему ничего не оставалось, как ждать решения Аватара. Дав Таллису шанс оправдаться, Эсабиан исполнил нар-пелкин туриш, обряд «обнаженной воли», краеугольный камень должарианских понятий благородства. Любая попытка Барродаха повлиять на решение его господина означала бы нарушение обряда и могла бы обернуться смертельной угрозой для него самого.

– Неплохо сказано, кивернат Й'Мармор, – произнес Эсабиан наконец. Барродах выругался про себя: должарианский синоним слова «капитан» означал, что Эсабиан принял аргументы Таллиса.

– Логосы, – задумчиво продолжал Аватар. – Я слышал об этих устройствах. Панархисты смертельно боятся их и запретили их использование. У тебя верный взгляд на то, что может оказаться полезным Должару.

Настроение Барродаха упало еще больше, когда он увидел крушение своего тщательно разработанного плана. Стоявший рядом с ним рифтер мог бы стать гораздо полезнее. Тут он встрепенулся: Аватар обращался к нему.

– Ты знал об этом, Барродах?

– Я узнал об этом только сегодня, Господин.

– Ясно. – Эсабиан вновь повернулся к Таллису. – Мне говорили, что почти все в Тысяче Солнц боятся таких вещей, как эти логосы. Как относилась к этому твоя команда?

– Они не знали, Господин, – немного поколебавшись ответил Таллис, и Барродах увидел возможный выход из этой катастрофической ситуации. – Они общались со мной на нейронном уровне, и мне имплактировали оптические фильтры, так что визуальную информацию воспринимал только я.

Некоторое время Эсабиан молчал.

– Ты можешь сохранить жизнь, но корабль я тебе не оставлю. Возможно, когда-нибудь я найду тебе другой. Й'Мармор не должен быть убит, – обратился он к Барродаху. – Дай ему самую низшую должность на его судне – временно. В качестве наказания. – Он махнул рукой в сторону Андерика. – Насколько я понимаю, это твой кандидат на замещение его должности?

– Он единственный из всей команды догадался о наличии логосов. Если ему имплантировать такой же оптический фильтр, он сможет командовать кораблем так, что экипаж ни о чем не догадается.

Аватар кивнул.

– Возьмите один из глаз Й'Мармора и пересадите ему.

* * *

Андерик содрогнулся. Вся радость от нового назначения и позора Таллиса разом сменились ужасом от того, что ему предлагалось. «Я не могу!» – взывал его рассудок. Тут он заметил вопросительный взгляд Аватара, нетерпеливую позу стоявшего рядом с ним бори и вспомнил судьбу секретаря Барродаха.

«У меня нет выбора».

Все, что он знал о должарианцах, делало ситуацию предельно ясной: отказ от предложения Аватара будет означать смертельное оскорбление. Быстрая смерть, как у секретаря-бори, была бы самым легким, но маловероятным исходом; гораздо вернее все завершится мучительной, долгой агонией.

«Но я не могу отказаться». Одновременно с этой мыслью пришла еще одна, трезвая; ему не хватает знаний, чтобы командовать эсминцем на такой войне, какая разворачивалась сейчас в Тысяче Солнц. Однако под угрозой неизбежной мучительной смерти он оттолкнул от себя эту мысль и низко поклонился, принимая оказанную ему жестокую милость.

Кланяясь, он ощутил в кармане тяжесть мастурбатора и покосился на Таллиса – тот поспешно отвел глаза, – припомнив кое-какие маленькие «драмы», которые так любил разыгрывать Й'Мармор.

«Ну что ж, Таллис, Лури теперь моя, – подумал он с внезапно разгоревшимся желанием. – И я могу сделать так, чтобы ты никогда не наставил мне рога так, как это делал тебе я».

Когда Барродах вел его прочь от Властелина-Мстителя, он больше не думал о логосах. Андерик обдумывал куда более приятную задачу: как бы получше отомстить Таллису. Ничего, что-нибудь придумается; он вообще был горазд на такие штуки.

* * *

Хлопая в ладоши, Марим вскочила со своего места.