Читать интересную книгу "Сердце Короля Теней - Сильвия Мерседес"

в будущее. Будешь тем лидером, который им и требовался изначально.

Его рука сжимает мою в ответ, его пальцы стискивают меня крепко, как будто он не хочет отпускать.

– Я никогда не хотел быть королем, Фор. У меня для этого кишка тонка. Я не такой мужчина, как ты.

– Нет. Ты – трольд до мозга костей. Законнорожденный сын Гавра. Это правильно, что корона достанется тебе.

Сул морщится, делая долгий вдох через сжатые зубы. Затем, резко дернув, он притягивает меня на шаг ближе, серьезно смотрит мне в глаза.

– Если уж решил умирать, брат, по крайней мере сделай это свободным. Спаси себя от этого проклятья. Сделай то, что должно.

Его слова как ножи вонзаются в мое сердце, это опасная и смертоносная просьба. Разжав руку, я отступаю, прокладывая между нами и расстояние, и тени.

– Ступай, – говорю я твердо. – Спаси наш народ.

Сул остается еще на три вздоха. Мы оба знаем истину: мы в последний раз видим друг друга вживую. Несмотря на всю горечь между нами, ни один из нас не хочет другого отпускать. Не сейчас. Часть меня никогда не сможет простить Сула за то, что он сделал, подмешав мне тот яд. Часть его никогда не простит меня за то, что я позволил завлечь себя в силки ведьмы, совсем как наш отец. Но ничто из этого теперь не имеет значения. В итоге важно лишь то, что мы родня. Кровь от крови, последние члены нашей семьи в мире, которому вот-вот придет конец.

Наконец Сул отдает честь, разворачивается и шагает прочь по проходу, готовый выполнить мой последний указ. Однако как раз перед тем, как дойти до поворота коридора, он оглядывается.

– Сделай для меня кое-что, Фор.

– Да?

– Убедись, что Хэйл выживет. Вытащи ее перед концом.

Вот оно. Практически признание. В этих нескольких словах я слышу истину сердца моего брата, любовь, которую все эти обороты цикла он нес в себе, любовь к женщине, которой он и не надеялся быть достойным.

– Она выживет, брат, – говорю я. – И она найдет тебя в иных мирах. Я клянусь.

Сул кивает. Затем резко разворачивается на пятках и исчезает.

* * *

Я нахожу мадам Ар в лазарете, стоящей возле одного из своих рабочих столов. Она нагнулась над каким-то экспериментом, но голова удивленно приподнята. Мне сложно разобрать выражение ее лица под слоями ва-джора, сковавшего ее тело. Боролась ли она с заклятьем окаменения, когда оно настигло ее? Или же волна магии была попросту слишком быстрой и жуткой, чтобы она хоть что-то почувствовала?

На мгновение я останавливаюсь подле нее. Из всех встреченных мною жертв этих кошмарных чар на нее смотреть больнее всего. Ар всегда казалась мне неподвластной ни боли, ни переменам. Она присутствовала при моем рождении так же, как и при рождении моего отца. Я бы не удивился, если бы она пережила меня, моих детей и детей моих детей.

В итоге же даже Ар не смогла избежать мрачной судьбы, надвигающейся на Мифанар.

Я один раз почтительно касаюсь ее руки. Затем, отвернувшись, иду дальше в палату, куда соратники Сула принесли Хэйл после ее сурового испытания. Койки в длинном зале заняты по большей части окаменевшими трольдами, которых заклятье настигло во сне. Однако на кровати примерно посередине комнаты одеяла приподнимаются и шевелятся.

– Хэйл? – говорю я, спеша коснуться ее плеча.

Фигура вздрагивает, поворачивается. В следующий миг на меня глядит прекрасное обескураженное лицо принца Теодра.

– Хэйл? – тянет он. – Не-е-е, ты не Хэйл. Она куда страшнее тебя.

Я тут же отстраняюсь, убираю руку. Я совершенно забыл о присутствии гаварийского принца в моем королевстве.

– Что ты здесь делаешь? – требую ответа я, мой тон резче, чем нужно. – Где Хэйл?

– Она… где-то… – Он вытаскивает руку из-под одеяла и неопределенно ею взмахивает. – Я ее спас. Ты знал? Как… как… этот самый. Герой? Да, как он. – Затем он приподнимается на локтях, слегка собравшись. – Как думаешь, она позволит мне положить свои губы на ее губы и, типа… немного ими пошевелить? Или она меня убьет?

– Она определенно тебя убьет.

– Так я и думал. – Принц снова валится на свою подушку, разочарованный. – Ну вот. Быть… этим самым…

– Героем?

– Ага. Это вовсе не так, как о том поют барды, да?

– Откуда мне знать.

Оставив принца его тяжелым думам, я иду дальше, от койки к койке, и ищу. Наконец я нахожу Хэйл в самой дальней от света постели, запрятанную в уголке. Она сидит, довольно неумело обмотанная бинтами. Не было целительницы уггра, чтобы помочь ей, хотя Сул и его последователи сделали все, что могли. Пятна крови просачиваются сквозь ткань, демонстрируя ужасающие масштабы ее ранений. Если бы не ее трольдская сила, то одной боли уже было бы достаточно, чтобы убить ее.

Она будто не замечает моего приближения. Она повесила голову, скрестила ноги, руки положила на колени. Она частично погрузилась в джор. Мне очень не хочется ее из него вытягивать, возвращать в этот мир, столь полный боли и потерь. Но я должен с ней поговорить.

– Хэйл?

Поначалу она не реагирует. Мой голос должен проникнуть через все слои камня, которыми она обернула свои разум и душу. Но она неглубоко ушла в джор, пока еще нет. Когда я заговариваю вновь, по ее телу пробегает дрожь, а лоб хмурится. Подняв подбородок, она смотрит вверх, моргает. Ее лицо озаряется радостью.

– Фор! – ахает она.

Затем радость сменяется ужасом. Стряхнув свой джор, она сползает с кровати и падает на пол грудой конечностей, склонив тело в поклоне и прижавшись головой к каменным плитам.

– Мой король! Мой король! – восклицает она, голос у нее приглушенный, сиплый.

Я опускаюсь на колени, хватаю ее за плечи.

– Хэйл, друг мой, что они с тобой сделали?

Она качает головой, не в состоянии поднять лицо, не в состоянии смотреть мне в глаза.

– Это был мой выбор. Я отдала себя добровольно.

Я должен бы злиться. Должен испытывать ярость. Я знал, что ее влекут учения драконьего культа, пускай она и редко говорила о своей вере. Но я никогда не думал, что это приведет ее в такую тьму. Если бы не ее желание напитать своей кровью магию, то эта трагедия могла бы и не произойти. Она так же виновна, как и все они. Но я не могу смириться с этой мыслью.

– Ты бредишь, друг мой. Кто-то подсадил эти идеи в твою голову. Чтобы манипулировать тобой.

– Нет! – Она наконец поднимает голову. Ее кожа тонка как бумага по