«Ну вот он и сказал!» — Честити зажмурилась и мысленно застонала, ожидая бурную реакцию Рида.
Но Рид ничего не ответил. Осторожно открыв глаза, она увидела, что он удивленно смотрит на нее.
Доктор Карр, похоже, отнес возникшее неловкое молчание на счет своего резкого выговора.
— Сейчас я наскоро забинтую вам ногу, — сообщил он, — пока нет смысла делать что-то еще, ведь Честити опять начнет накладывать на рану горячие компрессы, как только вы позавтракаете.
— Я не хочу есть, — отрезал Рид.
Пропустив его слова мимо ушей, доктор Карр обратился к Честити:
— Проследите, чтобы он поел и выпил побольше воды. А потом, если вы не очень устали, можете помочь ему помыться. Ему не мешает немножко освежиться.
Девушка молчала. Доктор взял свой черный чемоданчик и направился к выходу. Уже собираясь открыть дверь, он обернулся и сказал напоследок:
— Я осмотрю других пациентов и вернусь, а пока скажу Салли, чтобы принесла вам поесть.
Когда за доктором Карром закрылась дверь, Честити замерла в тревожном ожидании. Ждать ей пришлось недолго.
— Что все это значит? — прорычал Рид.
— Я в самом деле не знаю, как это все получилось. — Честити Лоуренс смотрела на него сквозь стекла своих нелепых очков. Вид у нее был усталый и растрепанный. Сейчас она мало походила на ту строгую чопорную леди, что подошла к нему в поезде. Рид заметил, с каким смущением она продолжила свои объяснения. — Видите ли, у меня были некоторые сомнения относительно разумности моей поездки, и, увидев ваш пасторский воротничок, я подумала, что вы поможете мне их разрешить. А когда я к вам подошла, вы…
Она замолчала, и Рид почувствовал раздражение. Тело начала одолевать слабость, а желудок заныл от голода. У него не было времени на эту женщину. Все планы летели к черту! Насколько он знал, Морган уже уехал из города. Теперь надо как можно скорее встретиться с информатором, пока хоть он еще здесь. Весь вопрос в том, как это сделать.
Честити сделала глубокий вдох.
— Я думала, вы мне поможете. — Она помолчала. — А когда подошла ближе, увидела, что вы больны.
— Я говорил вам, что мне не нужна ваша помощь.
— Вам необходима была помощь, и не важно чья.
— Я и сам мог о себе позаботиться.
— Вы свалились прямо на перроне! — Девушка встряхнула головой, и поразительно яркие кудряшки, выбившиеся из строгого пучка, смешно запрыгали на ее шее. — Я видела, как вы падали.
Последняя фраза не на шутку разозлила Рида.
— И вы бросились меня спасать, — процедил он сквозь зубы.
Она поморщилась.
— Вот именно… как последняя дура.
— Почему вы это сделали?
Вопрос застал Честити врасплох. Она растерянно заморгала, не зная, что ответить, а когда заговорила, было заметно, что ее слова удивляют даже ее саму.
— Когда я подошла к вам в поезде, я думала, что мне нужна ваша помощь… но оказалось наоборот: вы нуждались в моей помощи.
У Рида закружилась голова.
— Ну хорошо, — не унимался он, — вы пришли мне на помощь, отвели меня к врачу, а потом остались. Почему?
— Я и сама много раз спрашивала себя об этом, — печально сказала девушка. Во взгляде ее сквозило презрение. — Но уж конечно, не потому, что вы мне понравились. Я в жизни еще не встречала таких неприятных и неблагодарных людей, как вы!
— Зачем вы сказали доктору Карру, что я ваш муж?
— Я не говорила этого!
Он ответил ей таким же презрительным взглядом. Бледные щеки Честити вспыхнули.
— Доктор Карр сам подумал, что вы мой муж, когда я привела вас к нему в кабинет. У нас с ним не было времени на разговоры, да я как-то и не подумала, что надо объяснить ситуацию, а потом было уже поздно.
Рид тряхнул головой, пытаясь прояснить мысли.
— Поздно? Что вы имеете в виду?
— Видите ли… получилась очень неловкая, даже двусмысленная ситуация. Я боялась за свою репутацию и решила ничего не объяснять доктору.
Он недоуменно посмотрел на нее:
— За свою репутацию?
— Незамужняя женщина проводит ночь, две ночи, в одной комнате с мужчиной. Господи, что могут подумать люди? — Она схватилась за свой медальон, видневшийся в расстегнутом вороте платья. Этот жест показался Риду смутно знакомым. — Я не могла этого допустить.
— Так почему все-таки вы остались?
— Как я могла уйти? Вы умоляли меня не бросать вас.
— Я умолял вас?
— Вы думали, что я… Дженни.
Услышав это имя, Рид застыл в неподвижности.
— И что еще я говорил?
— Немного. Бормотали что-то про вашу миссию, про то, что кто-то вас ждет.
— Мою миссию?
— Вы упоминали какого-то Моргана.
Рид напрягся, потом кивнул:
— Ах, ну да.
Честити шагнула ближе. Рид, хотя и не совсем ясно соображал, все же отметил, что она выглядит гораздо лучше без своей старушечьей шляпки. Правда, ее по-прежнему портили уродливые очки и жуткое черное платье, которое делало кожу девушки похожей на разбавленное молоко.
Она слегка вздернула подбородок, и Рид понял: сейчас что-то будет.
— Хотите вы это признать или нет, но я оказала вам услугу.
Он почувствовал разочарование.
— Вы что-то хотите взамен? Что? Деньги?
— Нет, вы совершенно несносны!
— Так что же? — не унимался он.
Она еще выше подняла подбородок.
— Я намерена как можно скорее уехать из Седейлии, и вы можете избавить меня от позора, если не станете до моего отъезда рассказывать правду. А я с удовольствием напишу письмо вашей Дженни и все ей объясню, если вам кажется, что она может не так понять ситуацию.
— Дженни умерла.
— Ох, простите.
Рид закрыл глаза. Ему было нехорошо. Почувствовав на своем лбу мягкую ладонь девушки, он резко дернул головой и открыл глаза.
— У вас холодный лоб.
— Да?
— Слишком холодный. Вы чувствуете слабость?
«Черт бы ее побрал», — подумал он.
— Вам надо поесть.
В желудке у Рида еще больше забурлило.
— Нет, не надо.
— Доктор Карр сказал…
— Мне плевать на то, что сказал доктор Карр. — Он закрыл глаза. — Убирайтесь, я хочу спать!
Ощутив на губах стекло, Рид открыл глаза и встретился с непреклонным взглядом коричневато-зеленых глаз.
— Выпейте. Это вам оставил доктор Карр.
— Что это такое?
— Лекарство. Помогает заснуть. Он велел дать вам его, если вам будет плохо.
— Мне не плохо.
— Нет, плохо.
— Нет, не плохо!
— Пейте!
«Итак, у этой ласковой малышки санитарки твердый характер», — заметил про себя Рид и, ощутив прилив странного удовольствия, выпил до дна все лекарство.
— Вот и хорошо. — Честити помолчала. — Мы продолжим наш разговор, когда вы проснетесь.