– И сделай одолжение, – добавил Йен, – не говори Антонии, где я.
– Боишься, фурия примчится и туда? – ехидно осведомился Перси.
Бригитта лежала в охотничьем домике на единственной имевшейся кровати. Она была по-прежнему без сознания. Йен сидел рядом и прикладывал мокрую тряпку к ее лбу. «А она очень красивая, – подумал он. – С невестой мне повезло, Перси прав».
Бригитта глубоко вздохнула, и глаза ее медленно открылись. Муж и жена молча смотрели друг на друга. «Так у нее зеленые глаза!» – восхитился он.
– Как вы себя чувствуете? – первым прервал молчание Йен.
Бригитта подняла руку и, поморщившись от боли, потрогала лоб.
– Голова болит, – пожаловалась она.
– Вы сильно ударились, – сказал он. – Мне очень жаль, что я напугал вас и стал причиной вашего падения. Кто вы такая? Молодая женщина, одна в лесу, что вы здесь делаете?
– А вы кто? – настороженно спросила она. В его вопросе таилась опасность. Кто бы он ни был, этот человек, но он носил цвета клана Макартуров и, значит, наверняка знал ее мужа.
– Я Росс Макартур, незаконный сын графа Данриджа, к вашим услугам, – улыбнулся Йен.
– Макартур?
– Да, Росс Макартур. Ну а вы, моя таинственная красавица, откройте же ваше имя.
– Я… я не могу вспомнить. – Бригитта замялась, испытующе глядя на него из-под длинных густых ресниц. Поверит ли он в ту чудовищную ложь, которую она собиралась ему преподнести? – Я цыганка!.. Но я не помню, где мой табор, как я здесь оказалась. Я ничего не помню больше! Ничего!..
Йену удалось сдержать смех, и выражение его лица осталось все таким же сочувственным, но глаза искрились весельем.
– Похоже, тебя и вправду здорово шарахнуло, – грубовато сказал он. – Но ничего, скоро ты вспомнишь, кто ты такая. А пока глотни-ка этого лекарства.
Он помог Бригитте сесть и протянул ей стакан. Девушка сделала большой глоток и чуть не задохнулась, когда огненное виски обожгло внутренности. Бригитта поперхнулась, закашлялась, прижав руку к груди, и вдруг поняла, что платья-то на ней нет, и сорочки нет и ничего нет.
– Ой, я же совершенно голая! – вскрикнула она, натягивая одеяло до самого подбородка.
– Тебя нельзя было класть на постель в твоей одежде, – усмехнулся Йен и дружески похлопал ее по руке. – Не беспокойся. Я повидал немало голых женщин в своей жизни, так что мне не в диковинку.
Бригитта вспыхнула, вот, значит, как – не в диковинку! Какой нахал! Похоже, все эти Макартуры не отличались хорошим воспитанием. Она готова уже была выплеснуть всю свою ярость на этого невесть откуда взявшегося незнакомца, но Йен как ни в чем не бывало, уложил ее на подушку и ласково отвел непокорные пряди рыжих волос с ее лба.
– Закрой глаза и спи. Когда ты проснешься, тебе будет гораздо лучше.
Проснувшись часа через два, Бригитта и в самом деле почувствовала себя лучше. Голова почти не болела, а слабость ощущалась совсем чуть-чуть. Подняв голову, она огляделась, но ее непрошеного спасителя нигде не было видно.
Чувствуя легкое головокружение, Бригитта все же попыталась встать. Она все еще рассчитывала добраться до замка Басилдон. Но, видимо, эту идею следовало оставить в покое, по крайней мере, на пару-тройку дней. Силы еще не вернулись к Бригитте, и она снова упала на подушку. Закрыв глаза, она отдышалась, преодолевая неприятную дрожь во всем теле. Потом, уже не пытаясь встать, стала осматривать свое временное убежище.
Комната, видимо, здесь была одна, но большая. Кровать стояла у боковой стены, а ближе к входу располагался очаг, в котором весело потрескивал огонь. Что-то булькало в закопченном горшке. Аппетитный запах плыл по дому, и Бригитта почувствовала, как рот ее наполняется слюной.
Посреди комнаты на полу лежало несколько звериных шкур, у придвинутого к стене дубового стола стояли два стула, простых, но добротно сработанных. В дальнем конце комнаты виднелась входная дверь. Едва Бригитта посмотрела на нее, как дверь тут же распахнулась и на пороге показался Йен.
– А-а, ты уже проснулась, – улыбнулся он, входя. – Ну, как, полегчало немного?
– Да, – слабо улыбнулась в ответ Бригитта. Йен взял со стола миску, налил в нее суп из горшка и, подойдя к постели, сел на край.
– На, – сказал он, – поешь.
Бригитта протянула руку, но Йен вдруг застыл, каким-то странным взглядом уставившись на нее. Бригитта проследила за его взглядом и едва не задохнулась от смущения. Одеяло соскользнуло, обнажив ее груди. Покраснев до корней волос, Бригитта быстро подтянула одеяло повыше, не смея поднять глаз.
– Я же говорил, что мне случалось видеть немало… – проговорил сдавленным голосом Йен.
– Это я уже слышала! – резко перебила она. Мысль о том, что этот Росс Макартур видел много красивых обнаженных женщин, по какой-то непонятной причине была неприятна ей.
Черные глаза Йена сузились, он не привык к подобному тону. Но, вспомнив, что причиной ее раздражительности была скорее всего головная боль, он тут же взял себя в руки.
– Ты еще не вспомнила свое имя? – спросил он, поднося к ее губам ложку с супом.
Бригитта проглотила суп и нехотя сообщила наскоро придуманное:
– Брия.
– Брия? – Йен спрятал улыбку. – Кажется, так называется какой-то сорт сыра. Или по-другому? В общем, очень похоже. А почему ты одна?
Бригитта заколебалась, раздумывая, что бы сказать.
– Одна?! Не знаю. Я цыганка!
– С рыжими волосами и зелеными глазами? – усмехнулся он.
– Я похожа на свою мать, – недолго думая, ответила Бригитта. – А она француженка.
– Ну вот, видишь. Тебе явно лучше! Так, значит, твоя мать француженка?
– Да. Отец женился на ней, когда ездил во Францию.
«Если во лжи содержится, хоть часть правды, ее будет легче запомнить», – подумала она.
Йен, словно в раздумье, потер свой небритый подбородок.
– Что-то я не слышал, чтобы здесь у нас кочевали цыгане. Как ты оказалась в наших краях?
– Мы направлялись в… Эдинбург, по дороге я отстала и заблудилась.
– В Эдинбург, говоришь? – Йен едва сдерживал душивший его смех. – Это же в другой части Шотландии. Далековато отсюда.
– Но я же говорю, что заблудилась! – твердо стояла на своем Бригитта.
Он ничего не ответил, но посмотрел на нее так пристально, что у Бригитты возникло жуткое ощущение, будто он легко читает в ее душе и на самом деле узнает всю правду. Но это же невозможно!
– Если ты мне покажешь, куда идти, – задумчиво произнесла она, – то завтра с утра я, пожалуй, отправилась бы на поиски своих.
– Э, нет! – решительно возразил Йен. – Тебе еще рано пускаться в путь.
– Но…
– И не думай об этом, – Йен повысил голос. – Я позабочусь о тебе. Сначала тебе надо окрепнуть, а потом я помогу тебе.