Читать интересную книгу Творения. Том 1: Нравственно-аскетические творения - Преподобный Феодор Студит

Пресвитер Иосиф, повенчавший второй брак императора как первый, тоже оказался преступником Божественных постановлений и должен был лишиться священного сана. Ведь венчанием этого брака Иосиф осквернил святыню, совершил богохульство против Духа Святого, представил беззаконие правдою и постарался, так сказать, поставить себя выше Предтечи и Крестителя Господня Иоанна: тот обличил прелюбодеяние Ирода и умер за истину, а Иосиф повенчал царя, оказавшегося по прелюбодеянию вторым Иродом, и этим как бы показал, что Иоанн Предтеча заблуждался[99]. Мало того, Иосиф противоречил и Самому Господу Иисусу Христу, Который назвал прелюбодеем того, кто разведется с законною женою не за прелюбодеяние и женится на другой (Мф. 19:9). Между тем Иосиф явного прелюбодея поставил пред алтарем и осмелился произнести нечистые слова против Святого Духа, так как читал следующие слова молитвы из последования венчания: «Сам, Владыко, ниспосли руку Твою от святаго жилища Твоего и сочетай раба Твоего и рабу Твою: сопрязи я в единомудрии, венчай я в плоть едину, яже благоволил еси сочетаватися друг другу, честный их брак покажи, нескверное их ложе соблюди, непорочное их сожительство пребывати благоволи». Не странно ли то, что здесь слышится и подразумевается, вопрошает преп. Феодор. Какое нужно полагать оскорбление Святого Духа при таком богохульстве и огорчение святых Ангелов при таком злословии? Как земля тотчас не разверзлась и не поглотила его, как Дафана и Авирона, провозвестника лжи, называющего тьму светом и старающегося представить Христа впавшим в противоречие? Ведь, по словам великого Дионисия, Бог утверждает то, что произносит священник. Однако Иосиф, вместо того чтобы рыдать до смерти и быть отлученным и отверженным, как пример Божественного наказания для последующих поколений, оставался в сане священника и пребывал в церкви. В этом выразилось, по суждению преп. Феодора, явное презрение к Божественным предметам и канонам, так как Иосиф, сочетав и запечатлев незаконную связь, попрал Божественные таинства и в лице нового Ирода открыто разрешил людям прелюбодействовать. Посему все должны осудить поступок пресвитера Иосифа и подвергнуть его отлучению, пока он не исповедует греха своего[100].

Итак, брак императора Константина VI с Феодотой был грубым нарушением Божественных заповедей и церковных канонов. По учению преп. Феодора, и заповеди, и каноны необходимо всем и всегда соблюдать во всей их точности и неприкосновенности. В этом отношении преп. Феодор вполне разделял воззрение св. Василия Великого, который учил, что «должно неопустительно соблюдать все, переданное Господом в Евангелии и чрез апостолов»[101]. Не должно принимать ничего противного заповеди или извращающего заповедь, хотя бы за это обещали жизнь или угрожали смертью[102]. Ни нашей церкви, ни другой, продолжает святой отец, непозволительно делать что-либо вопреки постановленным законам и канонам (κατά τούς κειμένους νόμους και κανόνας), так как в противном случае тщетно будет Евангелие, напрасны каноны и каждый во время своего епископства, если ему и окружающим позволить действовать по личному усмотрению, будет новым евангелистом, другим апостолом, иным законоположником. Но нет, мы имеем заповедь апостола о том, что если кто-либо станет учить или повелит нам делать паче, еже мы признали, паче, еже в правилах Соборов Вселенских и Поместных, того мы не должны принимать и не должны считать в числе святых – тот, напротив, анафема да будет (Гал. 1:8)[103]. Заповеди евангельские неизменны и всегда остаются одними и теми же, независимо от времени и дел человеческих, – в противном случае придется допустить, что и Бог изменяем и превратен, и Евангелие безразлично в отношении к спасению и погибели людей, но это нелепо[104]. И в Божественных законах, и в правилах, которыми руководствуется всякий благочестивый, нельзя ничего прибавить или убавить[105]. Ведь правила (κανόνες) запечатлены Духом Святым и их определением решается все, относящееся к спасению людей. Говорить о канонах и о Евангелии Христовом – одно и то же[106]. Таким образом, церковные каноны в области религиозно-нравственной жизни имеют, по воззрению св. Феодора Студита, существенное значение. Их необходимо соблюдать в совершенной точности, подобно догматам, так как и они распространяют свет истины[107]. Самое Православие требует принимать и твердо содержать священные и канонические постановления Соборов Вселенских и Поместных, поэтому не совсем точно соблюдает слово истины тот, кто полагает, что содержит правую веру, но не руководствуется Божественными канонами[108]. Словом, соблюдение священного порядка невозможно без точного исполнения церковных правил[109].

Точное соблюдение канонов обязательно для всех членов Церкви, независимо от их общественного положения, звания и состояния. В одном из писем к византийскому патриарху Никифору преп. Феодор говорит, что люди нуждаются в той или иной власти, но в то же время управляются и руководствуются авторитетом священных и Божественных канонов[110]. Значит, могущество канонов должно быть сильнее власти и патриарха, который также обязан им подчиняться. Достоинство канонов возвышается и над царской властью. «Законы Божии господствуют над всеми», – говорит преп. Феодор в письме к монаху Симеону, поэтому нельзя оправдывать прелюбодеяние Константина VI тем, что он – царь[111], а равным образом беззаконно утверждать, что Божественные каноны не простираются на царей[112]. В частности, опровергая мнение, будто евангельские законы не относятся к царям, преп. Феодор пишет: «Вот другие предтечи антихриста! Как же сказано: закон един да будет (Исх. 12:49), суд жесточайший преимущим (Прем. 6:5), лица Бог человеча не приемлет (Гал. 2:6)? И кто законодатель для царя? Затем, если по начальнику бывает и подчиненный, то евангельские законы не будут относиться и к подчиненным. А если эти законы относятся к царю, то касаются и подчиненных, чтобы, подчиняясь одному закону и законодателю, они были покорны и спокойны. Если же к царю законы не относятся, а к ним относятся, то одно из двух: или царь есть Бог, так как только Божество не подлежит закону, или будет безначалие и возмущение»[113].

Таким образом, по воззрению св. Феодора Студита, принцип οικονομία то есть приспособления к обстоятельствам и снисхождения к человеческим слабостям, не должен иметь никакого практического значения. Икономия невозможна и по самому существу, так как заповеди Господни неизменны, а церковные каноны имеют в виду духовное благо и спасение верующих[114]. Поэтому второй брак императора Константина VI невозможно оправдывать икономией, так как он был совершен вопреки и заповедям, и канонам, нанес ущерб благу Православной Церкви и спасению ее истинных членов. Да и как можно определить надлежащие границы икономии и степень ее применения? Ведь сторонники этого принципа, провозгласив снисхождение к браку прелюбодеев Константина VI и Феодоты спасительным приспособлением к обстоятельствам, объявили не что иное, как изменяемость Божиих заповедей – в некоторые времена и при некоторых обстоятельствах, например в отношении беззакония императоров. Но отсюда следует, что Бог изменяем и превратен, Евангелие и каноны безразличны в отношении к спасению и погибели людей. И еще. Принцип икономии применим ко всем людям и при нарушении всякой заповеди и канона или только к некоторым лицам и при особом нарушении заповеди? И где критерий того, когда и к кому нужно применять икономию? И кто именно будет решать этот вопрос – только иерархи или и священники путем соборного рассмотрения или частным образом для каждого отдельного случая? И если икономия может быть применима только в отношении царей, то она имеет значение для одного прелюбодеяния или для всякого их беззакония? И как в отношении царей заповеди Божии теряют свою силу – совершенно ли, то есть и после окончания царствования василевса, или же закон этого василевса сохраняет свое значение до тех пор, пока не воцарится его преемник? Все эти недоумения обесценивают значение икономии и приводят преп. Феодора к заключению, что фактическое применение этого принципа невозможно в отношении к поступкам, представляющим собой открытое попрание заповедей евангельских и грубое нарушение церковных канонов. Так, икономия совершенно неприложима к прелюбодеянию царя Константина VI, которое не только было беззаконием по существу, но и принесло большой вред религиозно-нравственной жизни византийцев, вызвав подражание ему со стороны многих лиц и внеся смуту в область церковно-общественных отношений[115].