— Когда вы появились сегодня утром, я сразу понял, что уже видел вас раньше. А когда заметил свежие царапины на ваших ногах, мне все стало ясно. Но я все же не верил до конца, пока не увидел собственными глазами этот вертеп.
Уголок его сурово сжатого рта дрогнул, холодные серые глаза остановились на неугомонных близнецах. Фамильное сходство было очевидным.
— Ваши. Конечно, это вовсе не удивительно. — Он качнулся на каблуках. — Вы знаете, кто их отец?
Серые глаза, острые, как буравчики, пронзили ее насквозь, и мозг, в котором звенели гневные отрицания, неожиданно подсказал правдивый ответ:
— Нет.
Элизабет упорно отказывалась назвать имя человека, который увлек ее и бросил, едва узнав, что она беременна. Хэлен сказала правду, потому что ей нечего было скрывать. Даже в данных обстоятельствах и не пришло в голову лгать, но шанс объяснить, что она близнецам только тетя, был упущен — Уэстон резко повернулся на каблуках и вышел.
3
— Ресторан на Фаллоу-стрит — вы сможете сами туда добраться или прислать за вами машину? — Этим утром угрюмый голос звучал еще более отрывисто и резко, чем всегда, но Хэлен, услышав его, испытала слишком большое облегчение, чтобы придавать значение деталям.
— Я приду, мистер Уэстон. И, конечно, я сумею найти дорогу, — пробормотала она.
— Я и не сомневался, что сумеете, — сухо ответил тот, и, прежде чем она успела понять, что означает подобный тон, в трубке раздались гудки.
Опустив трубку на рычаг, девушка взглянула на часы. Обед с Виктором Уэстоном назначен ровно на час. Хэлен улыбнулась. Ее охватило внезапное веселье, и она вскочила на ноги, будучи не в силах продолжать разбираться дольше с запутанными таблицами доходов и расходов, над которыми трудилась все утро.
Девушке так и не удалось отдохнуть в выходные. Разве можно было отдохнуть, занимаясь утомительным переселением в комнаты цокольного этажа, слушая ворчание Дженни, жаловавшейся, что теперь ей придется жить с Генри во грехе, приглядывая за двумя неугомонными малышами, которые, очевидно, решили, что тети только и созданы для того, чтобы играть с ними и вместо обеда кормить их шоколадками, и мучаясь из-за неожиданного и непонятного визита Уэстона и его поспешного ухода как раз в тот момент, когда разговор коснулся особенно щекотливой темы.
Проснувшись в понедельник утром, Хэлен почувствовала себя совершенно разбитой. На работе она никак не могла сосредоточить свое внимание на цифрах мысль ее все время сбивалась с нужного направления, она почему-то изнывала из-за желания встретиться с Виктором Уэстоном и объяснить ему истинное положение вещей. Не то чтобы его мнение о ее нравственном облике имело какое-то значение. В конце концов ее фирма будет обслуживать его фирму, и на этом их отношения оканчивались. Им предстояло увидеться еще раз лишь на кратком совещании, во время которого ей передадут налоговую декларацию и наверняка объемистую папку с кипой векселей. Но знать, что он считает ее двуличной особой, которая в свободное время занимается ловлей клиентов на улицах и живет в одном доме с весьма сомнительными личностями (наверняка он решил, что ее окружение — сплошь сутенеры и проститутки), да еще имеет двух малышей, не зная, кто их отец, — это уж слишком!
Таким образом, его неожиданное приглашение в ресторан явилось ответом на ее молитвы! И Хэлен впервые почувствовала себя спокойной и бодрой после того ужасного костюмированного бала в ночь на субботу.
Она заглянула в соседнюю комнату, убедилась, что Симона, ее заместитель, условилась об официальной встрече с Райтом и Грехемом, бегло просмотрела результаты проверки отчетности компьютерной фирмы, предупредила секретаршу, что часа на два отлучится из конторы, затем вернулась в свой кабинет, достала из стола косметичку и бодро проследовала в дамскую комнату.
Повесив жакет и белоснежную блузку на крючки, она сняла колпачок с бутылочки своего любимого геля и тщательно ополоснула лицо теплой водой. Уэстон почти наверняка пригласил ее с целью дать ей более полную информацию относительно своей налоговой декларации — ведь вскоре в ее ведение перейдут все налоговые документы директоров фирмы; он весьма предусмотрителен.
Хэлен же и ее группа станут выполнять самую трудную часть работы. Дэйв, как старший компаньон, займется кредитными поступлениями. Виктор Уэстон уже знает об этом и хочет — поначалу, во всяком случае — установить с ней прямые отношения. И тут уж она воспользуется возможностью, которую посылает ей провидение, чтобы объяснить, что его превратное представление о ней абсолютно не соответствует истине. Хэлен никак нельзя было назвать неразборчивой в знакомствах, более того, у нее ни разу в жизни не было серьезного увлечения. Всего один или два поклонника, да и с теми она вежливо, но решительно распрощалась, едва они стали позволять себе вольности.
Конечно, Уэстону она не станет об этом рассказывать: ее личная жизнь его совсем не касается. Хотя вряд ли можно сказать, что у нее действительно есть личная жизнь, подумала Хэлен, нанося на нежную белую кожу жидкий крем. Она предпочитала расценивать свое одиночество как результат решения, принятого сознательно после трезвого взвешивания всех «за» и «против». Она, как никто другой, знала, что любовь способна разрушить личность. И, не желая, чтобы с ней случилось нечто подобное, девушка, кроме того, ценила свою свободу. Она осознанно стремилась к ней и не хотела ее терять.
Хэлен надела блузку, натянула сверху легкий летний жакет. Все в полном порядке. Ни единая прядь светлых волос не выбивается из аккуратного узла на затылке, надежно скрепленного шпильками, маленькое личико абсолютно спокойно, только искорки в больших зеленых глазах выдают легкое волнение в ожидании предстоящей встречи.
Но это приятное волнение Хэлен испытывала единственно благодаря уверенности, что еще до того, как обед подойдет к концу, Виктор Уэстон откажется от своего нелицеприятного мнения о ней. Именно поэтому, а не по какой другой причине Хэлен и приняла его приглашение пообедать, и живость ее походки, и радостное настроение не имели никакого отношения к самому Виктору Уэстону, к его мужественной внешности и волнующему присутствию.
Спохватившись, девушка заставила себя замедлить шаг. Если она будет так бежать на жарком июльском солнце, то придет вся разгоряченная и красная. Тем временем ее мысли переключились на женщину, на которой Уэстон собирался жениться.
Интуиция подсказывала Хэлен, что Стефани Райт должна быть очень волевой — ведь ей удалось приручить такого мужчину, как Уэстон. Со слабой женщиной он не стал бы считаться, подчинил бы ее себе и в конце концов начал презирать. Хэлен никогда не встречала дочь председателя фирмы «Райт и Грехем» и вряд ли когда-нибудь встретит, но воображение рисовало ей девушку шикарно одетую, уравновешенную, утонченно спокойную и своевольную. Такой и надо быть, чтобы привлечь мужчину, подобного Уэстону. Такие, как Дэйв Кронсби, например, не одобряют сильных женщин, они лишают их чувства безопасности, кажутся им ненадежными. Потому-то они в утешение и навешивают на них обидные ярлыки. Но мужчины типа Виктора Уэстона уважают сильных женщин и относятся к ним как к равным. И Уэстон не из тех, кто рассматривает брак как средство устроить себе карьеру, твердо решила Хэлен. Скорее всего, он и вправду очень любит свою Стефани. Почему-то это заключение заставило ее замедлить шаг и задержать дыхание. Но проанализировать свои чувства она не успела. На секунду остановившись у зеркальной витрины ресторана, она одернула жакет, расправила плечи, придала лицу невозмутимое выражение и вошла в дверь.