было не разглядеть, кто именно. Три раба стояли за деревьями, но так ничего предпринять и не рискнули. Своим не стал об этом говорить. Наш отряд вымотался. Как физически, так и энергетически, и сейчас, стоило нам вернуться, они завалились отдыхать. Я же взял на себя первое дежурство.
***
Прошло три дня. Ничем не примечательных три дня. Как выяснилось, это крайне мало для обычных практиков, но мне, с моими дарами, было куда проще адаптироваться. И помочь сделать это моим напарникам.
Каждый день мы удалялись от селения. В какой-то момент столкнулись и с другими опасностями леса.
Стебли, которые пугали больше всего, оказались не такими уж опасными, если соблюдать правила. Главное — никакой крови. А ещё никаких плевков, громких звуков, сидения на одном месте и возвращения одними и теми же тропами. Причем с виду одинаковые стебли вели себя по-разному на разных территориях. Где-то на звук реагировали, а где-то на движения. Двигались они медленно, и достаточно было спокойно пройти мимо, чтобы избежать опасности.
Жаль, что это была не единственная проблема в лесу. Вторая, которая лично меня раздражала, — ямы. Замаскированные, проклятые всеми богами ямы. Даже мой дар часто против них пасовал. Особенно в первые два дня. Если бы я копьем не простукивал землю перед собой, погиб бы. Ямы встречались разных размеров. Как маленькие пятачки, так и здоровенные, куда с десяток человек легко провалится. На дне ждали стебли. С шипами, конечно же. Кая долго ругалась, когда мы первую такую расщелину увидели.
Последнее, с чем столкнулись, змеи. Прыгучие гадины, свободно перемещающиеся между шипами стеблей. Они ещё и сливались с ними по цвету, поэтому заметить было трудно. Прыгнуть могли легко метров на десять, со скоростью выпущенной стрелы. Для нашей реакции не проблема. Но когда к тебе летит зубастая гадина, рефлексы требуют увернуться. А это чревато, потому что можно оступиться и налететь на шипы.
Гадкое место этот лес.
***
На четвертый день впервые увидели, как рабы добывают специи.
Это был отряд из пяти человек. Трое мужчин с молотами, один юный парнишка и старик. По сторонам они глазели, но нас не засекли. Мы за ними с час топали. Я всё хотел разобраться в том, как рабы добывают специи. Наши запасы подходили к концу, как их пополнить в лесу, пока было неясно. Змеи оказались настолько непрезентабельны, что никто их пробовать не рискнул.
Старик в отряде шёл первым. И по тому, как он уверенно и ловко двигался, я сделал вывод, что не из-за того, что старикан обуза, которую не жалко. За опыт его пустили вперед. Ну и за то, что мышцами поработать он уже не мог. Парень у него на подхвате был. Ученик? Возможно.
Я тогда этого ещё не знал, но эта пятерка — классическое построение отряда. Три раба, что отгибали стебли и открывали дорогу, если тропы не было. И доставали специи, но об этом позже. Остальные двое — поводыри. Те, что искали простой путь. Потому что даже один стебель отогнуть — это надо немерено усилий приложить. А если в тупик уперся, то ведь не один стебель. Там и пара десятков может быть. Как крупных, так и мелких. В общем, каждый тупик задерживал отряд и заставлял растрачивать силы.
Самое интересное началось, когда отряд нашёл специю. Я не сразу понял, в чем дело, но по оживлению людей было видно, что ситуация нестандартная. Двигались мы скрытно, внимания к себе не привлекали, поэтому и молчали. Слышимость в лесу хорошая.
Жемчужина находилась в переплетении стеблей. Настолько тугом, что сразу её невозможно заметить. Стебли образовывали что-то вроде кокона. За который три молотобойца и взялись. Точнее, два. Принялись рубить основания. Третий по сторонам глядел, чего-то опасаясь. И не зря глядел. Через пару ударов, которые оглашали лес громким треском и хрустом, стебли поползли к отряду. По ним-то третий раб и принялся отрабатывать. А вот юнец кинул небольшой мешочек с чем-то в сторону, и стебли поползли туда. Кровь?
С задачей они справились минут за пять. По краю прошли, но, кажется, это было для них нормальным делом. Как жемчужину достали, быстро свалили. В другую от нас сторону. Мы их преследовать не стали.
— Ждём здесь, — пояснил я, больше не скрываясь. — Хочу посмотреть, что дальше с лесом будет.
Ничего особенного. Стебли какое-то время побесновались и успокоились.
— Узнал, что хотел? — спросила Кая, когда всё кончилось.
— Да. У меня для вас хорошие новости.
— Какие же? — с подозрением спросила девушка. Да и Хала на меня покосилась. Один Резано невозмутимым остался.
— Я тут подумал, что этот лес — отличная площадка для тренировок.
— Чего? — возмутилась Кая. — Каких ещё тренировок?
— На силу и всё остальное. Пока в войне участвовали, каждый из нас успел наесться специй. Потенциал мы этот ещё не реализовали. Как перестать быть рабами, тоже неизвестно. Поэтому… Раз уж разобрались, как специи добывать, то наладим поставки, а остальное время посвятим тренировкам.
— Как ты их добывать собираешься? — спросила Хала, а потом сама же и ответила: — А, точно. Внешняя сила.
— Да, — кивнул я. — Судя по тому, как мучаются остальные, тому, что нас до сих пор не трогают, и тому, как я уже перерубал стебли… Внешняя сила среди рабов — это аргумент.
— Твой аргумент, — сказала Кая.
— Да. Но ты ведь уже коснулась темноты? Сосредоточься на этом направлении. Вы двое тоже, — посмотрел я на Халу и Резано. — Ищите только что-то своё. План такой. В ближайший месяц мы должны полностью адаптироваться к этим землям и узнать, как перестать быть рабами. А в течение полугода вы должны освоить внешнюю силу. Какую захотите.
— Как будто это так просто, — мрачно заметил Резано.
— А куда деваться? — пожал я плечами. — Есть подозрение, что это единственный способ обрести свободу.
Глава 4. Ночь
Спустя ещё четыре дня, когда у нас закончились запасы еды, мы вернулись в селение. С утра и зашли. Когда основная масса рабов ушла, остался староста да ещё несколько человек.
К этому моменту я знал куда больше. То, что старосту зовут Джон и он сам в лес не ходит. То, что его все боятся, при этом не прочь занять его место. То, что группы остаются отдыхать только в том случае, если до этого взяли неплохой куш.
Эти сведения я получил путем личных наблюдений. Ну и пару раз встретив Сенда. Тот вступил в другую группу и больше не подставлялся.
— Какие люди, — воскликнул