Читать интересную книгу Фуга номер семь - Элина Литера

Может быть, нам удастся еще увидеться? — Он вздохнул и добавил невпопад: — Хозяйка комнат сказала, что "семерка" — счастливая цифра.

Филипп достал ключ с привязанной к нему деревяшкой, на которой было выжжено "семь".

Сердце куда-то ухнуло.

Ведьма-странница, я надеюсь, ты знала, о чем говорила.

Глядя на номер, я удивилась собственному голосу:

— Я с удовольствием выпью с вами вина, но у меня есть одно условие.

— Все, что угодно! — пылко ответил молодой человек.

— Я не буду снимать маску, что бы ни произошло. И вы не будете пытаться ее с меня снять.

— Конечно. Я не сделаю ничего против вашей воли, милая Незнакомка.

Мы подошли к забегаловке, откуда доносился хохот и песни. Филипп подозвал вышибалу, дал ему несколько монет и что-то сказал. Вскоре тот вернулся с бутылкой вина и двумя кривоватыми рюмками-стопками, кивнул в сторону кабатчика и развел руками.

Мы вышли наружу. Филипп посмотрел на рюмки на просвет, повернувшись в одинокому фонарю над входом, и проворчал:

— Вот же скряга, отказался давать бокалы даже под залог гольдена.

Присев на корточки, он набрал в рюмки снега, достал платок и принялся старательно их протирать. Похоже, что он совсем недавно в контрабандистах, иначе переходы через горы и ночевки в одеяле у костра избавили бы его от брезгливости.

Мы свернули на темную улицу, затем в подворотню, и вскоре оказались позади двухэтажного здания. Филипп подал мне руку, и мы поднялись по лестнице из ажурного металла, которая вела к двери в комнату. Мой спутник щелкнул замком, зашел первым и зажег маленький тускло светящийся кристалл. Рядом с ним висел кристаллобогреватель, но в комнатушке все равно было зябко. Кроме кровати и табурета, который играл роль прикроватной тумбочки, мебели не было.

— Я здесь редко появляюсь, раз в неделю или две, и снимать что-то подороже казалось неразумным... до сегодняшнего вечера.

Филипп помог мне избавиться от плаща и сапог, накинул на плечи плед и занялся камином.

— Неужели вы не принимаете гостей? — кажется, я слишком откровенно поинтересовалась, часто ли он приводит сюда женщин.

— Верите или нет, но вы единственная, — понял невысказанное Филипп. Он снял маску, и я с интересом рассматривала его открытое лицо, обрамленное короткими волосами.

Вскоре от потрескивающего огня повеяло теплом, и я шагнула поближе. Извиняясь за скудость обстановки Филипп предложил мне присесть в изножье кровати, напротив камина. Он переставил тумбочку будто столик и разлил вино по рюмкам.

Мы заговорили о музыке, о новых и старых операх, о новом способе записывать небольшие пьески на металлические цилиндры, о необычном звучании клавесина на кристаллах, я попросила Филиппа снова спеть, но он решил, что будоражить соседей — не лучшая идея, мы совершенно не хотим, чтобы они пришли выяснять, чем мы занимаемся. Вино разлилось приятным теплом, но я совершенно не чувствовала себя захмелевшей, поэтому странно, что я не помнила, в какой момент мы стали целоваться.

— Тебе не нужно сейчас уходить? Ты можешь остаться? — шептал Филипп, осыпая поцелуями мою шею, пока его пальцы скользили по пуговицам на платье.

Что я творю? Но я не хочу уходить. И не уйду.

— Мне стоит вернуться домой под утро. До того я свободна.

Больше говорить не пришлось. Очень скоро на мне осталась только маска, и чтобы я не отвлекалась на переживания об инкогнито, Филипп потушил кристалл. Редкие всполохи огня метались по стенам, за окном подвывал ветер, и я разомлела, отдавшись этой чудесной ночи.

* * *

Воистину, в Длинночь исполняются все мечты. Вчера я и подумать не могла, что услышу в Давенроке оперную арию и встречу такого мужчину. Я лежала на плече Филиппа и все откладывала и откладывала тот миг, когда придется перевернуть последнюю страницу длинночной сказки.

— Ты давно в Давенроке? — спросил Филипп, прижав меня покрепче.

— Не очень. — Я не хотела раскрывать сведений, по которым меня можно найти. — А ты... м... давно промышляешь в этим местах?

Я услышала смешок.

— Госпожа Незнакомка, не только у тебя есть тайны, и подозреваю, что твои тайны глубже моих. Представить не могу, что могло привести юную прелестную девушку, которая разбирается в искусствах, в глухой горный городок, но ты ведь мне не расскажешь? Ни за что не поверю, что в более приятной местности для тебя не нашлось работы.

Как он ловко перевел разговор. Но я не желала раскрывать всё сразу.

— Ты несколько поторопился назвать меня юной прелестной девушкой, — я приподнялась на локте.

— Неужели?

Стоит ли пугать кавалера точным возрастом? Но притворяться малоопытной прелестницей мне совершенно не хотелось.

— Мне тридцать лет. Не страшит такая цифра?

— Ничуть, — хмыкнул Филипп и вернул меня к себе на плечо. — Мне на два года больше. И все же, не расскажешь, что привело в Давенрок молодую прелестную женщину?

Я хихикнула от того, как быстро он перекроил комплимент.

— Мне пришлось уволиться с последнего места без рекомендаций. — Его рука на моей талии напряглась. — Такой выбор у молодых женщин случается чаще, чем можно было бы представить. — Филипп тихо рыкнул, и я поспешила продолжить. — Я не хочу ворошить прошлое, поверь мне. Я могла бы найти какую-нибудь невероятно скучную работу через знакомства, но поняла, что мне хочется чего-нибудь необычного. Жизнь в городке среди гор — само по себе приключение.

— Ты хочешь надолго задержаться в Давенроке?

— Не знаю. Возможно, до осени. Летом здесь должно быть невероятно красиво. Я права?

— В чем? Ах, да, конечно. Летом очень красиво в горах.

Я засмеялась.

— Ты, наверное, и не обращаешь внимания на пейзажи по сторонам, когда видишь их в сотый раз.

— Увы, красота тоже приедается. — И неожиданно спросил: — Ты придешь через неделю?

Вопрос застал меня врасплох. Я задумалась. Хоть дверь флигеля была сбоку, мне бы не хотелось выходить в женском наряде, пока Сантры не легли спать. Если меня заметят, ничего страшного не произойдет — к парню приходила подружка, это случается, но расспросов мне-Леону не хотелось бы.

— Может быть... Но мне не удастся сбежать из дома рано, обычно до позднего вечера нужны мои услуги. Может, около полуночи, не раньше одиннадцати вечера точно.

— Я тоже буду свободен только поздним вечером, возможно, к полуночи.

Филипп довел меня до главной улицы, где горели фонари. Несмотря на удаленность Давенрока и небольшой