Читать интересную книгу ИСТОРИЯ СРЕДНИХ ВЕКОВ (В двух томах. Под общей редакцией С.ДСказкина). Том 1 - Сергей Сказкин

В 20-е годы к этой точке зрения присоединился Д. М. Петрушевский, отказавшись даже от теории «двух феодализмов». Многие историки «критического» направления, например известный английский медиевист Ф. Мэтланд, вернулись к определению феодализма как правовой системы, основанной на условном землевладении и вассалитете.

В первые десятилетия XX в. лишь немногие буржуазные медиевисты сохраняли традиции более комплексного понимания сложного и многостороннего подхода к феодализму. Так, известный бельгийский медиевист Анри Пиренн (1862—1935) продолжал придерживаться концепции, близкой к теории «двух феодализмов», и критиковал с этих позиций Допша. Не принимал чисто политического понимания феодализма и выдающийся французский медиевист Марк Блок (1886—1944). Еще в 20-е годы он решительно выступил против концепции А. Допша. В 1929 г. Блок стал одним из основателей журнала «Анналы экономической и социальной истории», вокруг которого сложилась одна из наиболее плодотворных школ в современной буржуазной медиевистике.

В своих работах 30-х — начала 40-х годов М. Блок продолжал развивать традиции многопланового изображения и понимания феодального строя, наметившиеся еще у отдельных представителей позитивистской медиевистики. Он мыслил феодализм как единый общественный строй, определяемый условиями существования данного общества. Социальные признаки этого строя он видел не только в вассальных связях внутри класса феодалов или политической структуре, но и в крестьянско-сеньориальных отношениях, которые, как и вотчинный строй в целом, считал неотъемлемым, органическим элементом феодализма. Однако, оставаясь на плюралистических методологических позициях, М. Блок был непоследователен и противоречив в развитии этой точки зрения. Он утверждал, в частности, что вотчина, или «сеньория», во Франции и других западноевропейских странах возникла задолго до феодализма «в собственном смысле слова», имея в виду систему ленного права. Иными словами, М. Блок, критиковавший позитивистских историков за их факторный подход, сам, по сути

дела, возвращался к эклектической теории двух феодализмов. Другое противоречие его взглядов проявлялось в том, что, отводя в определении феодального строя столь большую роль крестьянско-сеньориальным отношениям, Блок отрицал их решающее для всей структуры общества значение. Решающим же фактором, определявшим, в конечном счете, все стороны феодального строя, он, подобно Ж. Флакку, считал систему личных связей всеобщей зависимости и покровительства, в которой видел выражение социально-психологических мотивов и представлений, порожденных примитивностью жизненного уклада, быта и мышления эпохи раннего средневековья. Поэтому, хотя М. Блок сделал очень много для изучения и понимания целостной картины развития феодального общества во Франции и вообще в Западной Европе, его концепция феодализма в целом оставалась противоречивой и эклектичной.

В современной буржуазной медиевистике нет единого понимания сущности феодализма. Подавляющее большинство ученых придерживаются традиционной политико-юридической трактовки этого термина. Часть из них смотрят на феодализм крайне узко, как на вассально-ленную систему или даже только специфическую военную организацию, возникновение и функционирование которой объясняется исключительно потребностями военной защиты и не связано с развитием вотчины и даже государства. Наиболее типичны в этом плане взгляды Ф. Гансхофа (Бельгия), Ф. Стентона (Англия), К. Стефенсона,Р. С. Хойта, К. В. Холлистера (США). Феодализм они считают специфически западноевропейским явлением. Другая группа историков, видящих в феодализме политико-правовой институт, хотя такжесчитает вассально-ленные связи главной характерной чертой феодаль­ного общества, трактует, однако, это понятие в духе «критического»направления, как форму государства. По мнению этих ученых, такая форма управления возникала в разное время у разных народов в результате военного завоевания или захвата власти узкой общественной группой в переходные периоды распада старых политических и экономических систем.

Феодализм, таким образом, рассматривается как временное средство оздоровления прогнившей системы, функционирующее, пока не сложится новая, более совершенная система. Феодализм для них — это не закономерный и прогрессивный этап в развитии общества, а лишь случайный результат политического развития. Наиболее отчетливо эта концепция выразилась в сборнике статей американских медиевистов «Феодализм в истории», изданном в 1956 г. под ред. Р. Кулборна. Близки к ней в своем большинстве и западногерманские историки, которые, однако, вносят в нее свои нюансы. Так, Г. Миттайс видит в феодализме «ленное государство», основанное на «ленном праве», социально никак не обусловленное и складывающееся там, где возникает потребность «политически организовать» обширное пространство при отсутствии развитых экономических связей. Разделяющий эту точку зрения О. Бруннер особенно настойчиво подчеркивает, что могущество господствующего класса в «ленном государстве» целиком вытекало из политических функций его представителей и никак не было связано с их богатством, в том числе земельным. Сторонники такой государственно-правовой концепции феодализма допускают существование последнего не только в Западной Европе, но и в других регионах мира и даже пытаются рассматривать его в сравнительно историческом или типологическом плане (например, в упоминавшемся сборнике «Феодализм в истории»). Однако все они не считают феодализм обязательной всемирно-исторической стадией в развитии человечества.

Наряду с разными вариантами политико-юридической трактовки феодализма в современной буржуазной историографии существует и более широкое его понимание. Его продолжают развивать последователи М. Блока, историки школы «Анналов», преимущественно во Франции и Бельгии. Все они (например, Р. Бутрюш, Ш. Перрен, Ж. Дюби и др.) придают большое значение крупному землевладению, сеньории и крестьянско-сеньориальным отношениям в функционировании феодализма как единой системы. Это дает им возможность вести плодотворные исследования, в том числе и сравнительно-исторического характера, в области аграрной и социальной истории средневековья. Некоторые из них считают феодализм «универсальным строем», фазой общественного развития если не всех, то многих народов. Но при всем том ученые этой школы, как и М. Блок, отрывают во времени процесс складывания феодализма как ленной системы от формирования сеньориального строя, которое уводят в седую древность. Некоторые из них, например Р. Бутрюш, вообще разделяют понятие «феодализм» (под которым понимают вассально-ленную систему) и «сеньориальный режим», как это делали в свое время сторонники теории двух феодализмов. Ж. Дюби идет еще дальше. Под феодализмом как таковым он понимает политическую и идеологическую систему, основанную на господстве класса феодалов, которое вытекает не из их экономического богатства и могущества, не из их положения крупных землевладельцев, а из политических функций, переданных им государством в процессе отчуждения государственного суверенитета. Выросшие на этой политической почве идеи и представления о личной верности и покровительстве, считает Дюби, формируют социальную и экономическую структуру феодального общества — сеньориальный строй. Таким образом, Ж. Дюби, в конечном счете, также тяготеет к трактовке феодализма как политической системы. Отрывая феодализм от «сеньориализма», он выдвигает на первый план значение личных связей в происхождении последнего.

При всем видимом разнообразии взглядов о природе и сущности феодализма, бытующих в современной буржуазной историографии, ей свойственны и некоторые общие черты. Это прежде всего нежелание признать определяющую роль экономической и социальной основы в понимании сущности феодального строя. Ей отводится роль или второстепенного, производного, или в лучшем случае равноправного элемента в этом строе. В противовес этому подчеркивается большое, а в конечном счете решающее значение политической и правовой структуры феодального общества. В современной буржуазной медиевистике все более усиливается тенденция (восходящая, впрочем, еще к концу XIX — началу XX в.), акцентирующая внимание на специфическом социально-психологическом настрое людей средневековья. Феодализм все чаще трактуется как система «личностных», договорных связей (внутри класса феодалов, а также между феодалами и крестьянами), которые и определяют якобы всю экономическую социальную и политическую жизнь общества при этом строе.

Советская медиевистика, стоящая па позициях исторического материализма, вкладывает в понятие феодализма иное содержание, отличное от всех трактовок буржуазной историографии. Как было уже показано во введении, советские историки понимают феодализм как социально-экономическую формацию и считают определяющими те его черты, которые характеризуют лежащий в основе этой формации феодальный способ производства: преобладание аграрной и натурально-хозяйственной экономики, господство крупной земельной собственности в сочетании с мелким хозяйством наделенных землей, но лишенных права собственности на эту землю крестьян, эксплуатируемых крупными землевладельцами и находящихся в более или менее тяжелой личной поземельной зависимости от них.