КИРИЛЕНКО. Когда мы говорим о Солженицыне как об антисоветчике и злостном враге советского строя, то каждый раз это совпадает с какими-то важными событиями, и мы откладываем решение этого вопроса. В свое время это было оправдано, но сейчас откладывать решение этого вопроса нельзя. Сейчас Солженицын все более и более наглеет. Он не одиночка, за рубежом он имеет контакты с НТС. Поэтому настал момент взяться за Солженицына по-настоящему, но чтобы после этого последовало бы выселение его из страны или другие административные меры. Враги вставляют нам палки в колеса, и молчать об этом мы не можем.
КОСЫГИН. У нас у всех, товарищи, общее мнение, и я полностью присоединяюсь к сказанному. Несколько лет Солженицын пытается хозяйничать в умах нашего народа. Мы его как-то боимся трогать, а между тем все наши действия в отношении Солженицына народ приветствовал бы. Если говорить об общественном мнении, которое создастся за рубежом, то нам надо рассуждать так: где будет меньше вреда — или мы его разоблачим, осудим и посадим, или мы будем ждать еще несколько месяцев, потом выселим в другую страну. Я думаю, что для нас будет меньше издержки, если мы поступим сейчас в отношении его решительно и осудим по советским законам. Очевидно, статьи о Солженицыне в газетах надо дать, но серьезные. Солженицын куплен буржуазными компаниями, агентствами и работает на них. Книга Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» — это махровое антисоветское произведение…
ПОДГОРНЫЙ. Солженицын ведет активную антисоветскую работу. В свое время менее опасных врагов, чем Солженицын, мы высылали из страны или судили, а к Солженицыну пока мы подойти не можем, все ищем подхода. Последняя книга Солженицына не дает никаких оснований для снисхождения к нему. Сейчас о нем многое знают и о последней книге тоже уже знают. Ведут передачи «Голос Америки», «Свободная Европа» и другие радиостанции… Я считаю, что мы нанесем большой ущерб нашему общему делу, если не предпримем мер к Солженицыну, даже несмотря на то, что за рубежом поднимется шум. Будут, конечно, всякие разговоры, но интересы нашего народа, интересы Советского государства, нашей партии нам превыше всего. Если мы не предпримем этих решительных мер, то нас спросят, почему мы таких мер не предпринимаем».
Итогом этого заседания Политбюро стала высылка А. И. Солженицына в 1974 году из СССР, а на Западе он сразу же попал, как и следовало ожидать, в поле зрения американских спецслужб, использующих его творчество в информационной войне против Советского Союза (по некоторым сведениям, и щедро оплачивающих труд Солженицына).
* * *
В 1960–1970-е годы в СССР диссиденты образуют уже свои организации, идут на открытый демонстративный конфликт с властью. Это относится, в частности, к делу А. Синявского и Ю. Даниэля и прошедшего за ним дела «четырех» (А. Гинзбурга, Ю. Галанскова и др.). Арест в 1965 году Синявского и Даниэля за публикацию на Западе своих произведений вызвал широкую кампанию протеста в западных странах, четко скоординированную с выступлениями диссидентов в СССР. Еще до процесса, 5 декабря 1965 года, на Пушкинской площади в Москве прошел «правозащитный митинг» с требованием гласного суда над Синявским и Даниэлем. Суд, состоявшийся в феврале 1966 года, поднял новую волну протеста — на этот раз в виде индивидуальных или коллективных петиций, направленных в советские партийные, государственные и судебные органы. Журналист А. И. Гинзбург составил документальный сборник, посвященный делу Синявского и Даниэля, который вскоре был опубликован за границей; последовал арест самого Гинзбурга и еще трех диссидентов. Так же, как и дело Бродского, все эти процессы подробно, во всех деталях излагались в СМИ Запада.
Вот выдержка из последнего слова подсудимого Александра Гинзбурга на процессе «четырех» 12 января 1968 г.:
«Итак, меня обвиняют в том, что я составил тенденциозный сборник по делу Синявского и Даниэля. Я не признаю себя виновным. Я поступил так потому, что убежден в своей правоте. Мой адвокат просил для меня оправдательного приговора. Я знаю, что вы меня осудите, потому что ни один человек, обвинявшийся по статье 70, еще не был оправдан. Я спокойно отправляюсь в лагерь отбывать свой срок. Вы можете посадить меня в тюрьму, отправить в лагерь, но я уверен, что никто из честных людей меня не осудит. Я прошу суд об одном: дать мне срок не меньший, чем Галанскову».
С 1968 года диссидентские кампании перешли в новое качество, тематика выступлений постоянно расширялась: положение политических заключенных в СССР, борьба «репрессированных народов» за свои права, гонения на верующих, преследования за попытки политической деятельности, свобода эмиграции из СССР. Московские диссиденты установили тесные информационные связи с активистами националистических движений на Украине, в Литве, Латвии, Эстонии, Армении, Грузии. Не осталась за рамками их внимания и внешняя политика: одно из самых скандальных выступлений диссидентов — «демонстрация семерых» — на Красной площади 25 августа 1968 года, сразу после вхождения войск стран Варшавского договора в Чехословакию.
Диссидентские структуры стали своего рода информационным центром для целой совокупности инициатив Запада, направленных на подрыв советской системы (национальных, религиозных, социально-политических и пр.); диссиденты широко пользовались при этом западными средствами массовой информации. Особую роль в информационно-психологической войне Запада против России сыграло использование в своих целях Заключительного акта Совещания в Хельсинки 1975 года по безопасности и сотрудничеству в Европе. Вскоре после подписания Заключительного акта физик Ю. Ф. Орлов организует Общественную группу содействия выполнению хельсинкских соглашений в СССР, положив начало новому этапу диссидентского движения. Вопрос о «нарушениях прав человека» в Советском Союзе тут же подхватывается и раздувается на Западе, а в Советском Союзе возникают «Хельсинкские группы» на Украине, в Литве, Грузии и Армении.
В то же время в Москве создаются новые организации диссидентов — Фонд помощи политзаключенным и их семьям (1974), Рабочая комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях (1977), Христианский комитет защиты прав верующих (1976) и др. Все более выраженный диссидентский оттенок приобретают различные проявления «второй культуры» (неофициальной культуры). Выходят диссидентские литературные, религиозные, философские, исторические, социально-политические журналы, альманахи, сборники. Характерно, что широкое распространение в литературной среде получает практика публикаций на Западе («тамиздат»).
* * *
Образовавшаяся к середине 70-х годов диссидентская система открыла новые возможности для воздействия на общественное сознание и создала условия для эффективного вмешательства ЦРУ и западной пропаганды во внутренние дела СССР. В докладе Л. Ф. Ильичева в 1963 году говорилось:
«Недавно директор информационного агентства США огласил небезынтересные данные: бюджет агентства на нынешний год превышает 120 миллионов долларов, в следующем году его намечено увеличить еще на 26 миллионов долларов. Агентство имеет 239 отделений в 105 странах, в том числе радиостанции «Голос Америки», которые вещают на 36 языках 761 час в неделю. В агентстве заняты тысячи служащих. В идеологической битве, по заявлению директора агентства, участвуют также четыре миллиона американских туристов, ежегодно направляющихся за океан, один миллион американских военнослужащих и членов их семей, находящихся за границей, более тридцати тысяч американских миссионеров. Добавьте сюда голливудские кинокартины, «комиксы» и т. д.».
Отсюда делается вывод: «Было бы серьезной ошибкой думать, что столь дорогая и вышколенная машина одурачивания людей действует вхолостую. Словно гигантский пресс, давит она на сознание людей капиталистического мира, протягивает щупальца за пределы империалистических стран — пытается захватить в идейный плен неустойчивые элементы в социалистических странах».
И действительно, эта машина информационно-психологической войны работала с полной отдачей, затягивая «неустойчивые элементы» в свой механизм, причем умело использовались все просчеты в идеологической деятельности советского государства. Вот выдержки из информационной записки от 19.05.1975 года Председателя КГБ Ю. В. Андропова в ЦК КПСС: «Поступающие в Комитет госбезопасности при Совете Министров СССР материалы свидетельствуют о том, что спецслужбы и идеологические центры противника стремятся в своей подрывной работе против Советского Союза сосредоточить свои усилия на враждебной обработке умов советской молодежи, имея в виду прежде всего ту ее часть, которая пополняет ряды творческой интеллигенции, играющей немаловажную роль в формировании общественного мнения в стране.