Читать интересную книгу Побежала коза в огород - Лариса Кондрашова

— Но ведь я не предлагаю вам замужество.

— Тем более, — мрачно пошутила я.

Но Забалуев шутки не понял.

— Только потому, что вы уже замужем, — для чего-то уточнил он.

И опять посмотрел. С определенным выражением.

Да и наш разговор стал мало-помалу принимать нежелательный фривольный оттенок. Но я вовсе не собиралась идти у него на поводу, пусть он хоть трижды миллионер! Более того, мы стали злиться одновременно: я — от раздражения на этих твердолобых богачей, которые считают, будто могут купить все, что захотят. А он, видимо, от того, что я отказала ему в малой просьбе с лету, не раздумывая, тогда как он, что называется, только вошел.

— Вот уж не ожидал, что невинное предложение поужинать вызовет у вас такую реакцию. — Он снисходительно посмотрел на меня, как на маленькую девочку, которая ничего не понимает в играх взрослых. — На Западе, в цивилизованных странах, ничего предосудительного не видят в том, чтобы вести деловые переговоры за столом в ресторане.

— Вполне вас понимаю, — сказала я; мне казалось, что его предложение было не таким уж невинным, как он хотел показать. — Но по отношению к Западу мы все же на Востоке, а Восток… Ну, вы дальше знаете!

— Я разочарован, — печально сказал он, — мне казалось, вы станете писать обо мне душевный очерк, где новый русский наконец предстанет с человеческим лицом, а не с хищным оскалом капиталиста. А разве можно быть по-настоящему откровенным, сидя за столом в офисе, где обычно я говорю только о делах… Но возможно, вы работаете совсем по-другому, и достаточно задать своему герою всего два-три вопроса, чтобы вам стало все ясно…

— Давайте просто погуляем в парке, — предложила я, — и, если вы голодны, зайдем в какое-нибудь кафе, где хорошо кормят. Я такие знаю.

— В кафе? — задумчиво проговорил он. — Ну что ж, ведите меня в свое кафе.

Галина

Галя придирчиво осмотрела себя в зеркало: какое у нее все-таки заурядное лицо! Небольшие серые глаза. Самые обыкновенные. И ресницы рыжие. Если их не красит, Галя вообще выглядит будто со сна. Лицо круглое — никакого намека на аристократические скулы. Несмотря на фамилию. Шея — так себе, средняя, на лебединую не тянет. Вроде губы ничего. Пухленькие, как говорил Генка. Уши… Уши не лопоухие, к ушам никаких претензий, прямо скажем, аккуратные такие ушки…

Галина рассмеялась. Это называется ревизия? Нос пропустила. Скакнула с шеи сразу на губы. Нос, пожалуй, тоже особых нареканий не вызывает. Прямой, без горбинок и курносости. И все же нет в нем породы. Такой рядовой нос. Пожалуй, от князей Мещерских к ней по наследству от предков перешла только фамилия. Зря отец так ею гордится. У него тоже внешность простецкая.

И кто вообще сказал, будто Мещерские — непременно князья. Вот было бы смешно узнать, что папа Алеша выдумал своих предков от начала до конца. А были они какие-нибудь… крепостные у князя Мещерова. Вот их и звали Мещерскими…

Права Лена, глупо привязывать характер и вообще достоинства человека к его фамилии.

А вот у Лены — старшей сестры, хотя она по отцу Саенко, — наоборот, аристократическая внешность. А шея! И в самом деле как у лебедя. Глаза — темно-голубые, будто вода в Черном море. Вроде она и Тошку родила, а талия все равно тоненькой осталась. И губы. Про ее губы не говорят пухленькие или просто губки. Нет, у нее губы как песня! Галя подумала так и улыбнулась. Что поделаешь, если она не просто любит свою старшую сестру, но и осознает, какая она особенная. Как королева! Когда Лена идет по городу, всегда мужчины ей вслед оборачиваются.

Из фигуры кое-что ей от матери перепало. Мама ведь в юности очень красивая была, судя по фотографии. У Лены талия пятьдесят два, а у Гали ровно на десять сантиметров больше, а вот размер груди у сестер одинаковый — третий. Классическое яблочко, как шутит Евгений. Это ей Лена по секрету сказала.

Волосы у Гали вроде хорошие, рыжие, слегка вьющиеся. Генка считал, очень красивые волосы.

И что же Гале-то остается? Как быть ей, той, что влюбилась в Игоря со всем пылом своей нерастраченной любви, такой обыкновенной и не слишком как женщина интересной?

Она влюбилась в него сразу и навек! Это Галя сама себе так сказала. Вообще она много чего мысленно говорила.

Например, лежа на боку и разглядывая спящего Игоря, она думала о себе: ее сердце сжималось от любви. Наверное, вслух это прозвучало бы таким искусственным, таким книжным! Неужели чувства, облеченные в слова, становятся похожими на музейные экспонаты с наклеенными на них бирками?

На самом деле чувства — это одно, а слова — совсем другое. И если бы она кому-нибудь стала говорить о своих чувствах к Игорю, та же Светка ее попросту высмеяла бы. «Какая любовь к перекати-полю? Выброси эту дурь из головы!»

А еще одна ее подруга, Соня, — как жаль, что они так редко видятся, — сказала бы: «Романтик ты, Мещерская! Давно пора твердо на ноги встать, а ты, как обычно, в облаках витаешь!»

Если все время думать о том, что могут сказать другие люди, любой свой поступок можно представить чем-то ненормальным. Вроде свинки или коклюша, которыми болеют дети, а Галя ухитрилась подхватить их в двадцать один год!

Но что бы подруги ни говорили и ни думали, а счастье вот оно, рядом. Лежит себе, положив на Галю свою большую рабочую руку. Похрапывает. Но ее это не раздражает. Галя тихо шепчет ему:

— Игоречек, любовь моя!

И улыбается, когда лежащий рядом мужчина поворачивает во сне голову, как будто прислушивается.

— Спи, спи, это я так…

Игорь живет у нее в доме уже второй месяц. Ей кажется, что на самом деле они вместе уже давно, так легко и плотно притерлись друг к другу.

Что бы Светка о нем ни говорила, котяра или не котяра, — скорее всего просто из зависти. За это время по крайней мере ни за чем предосудительным Галя его не застукала. Домой приходит вовремя. Если надо задержаться, звонит, предупреждает. Время от времени он ходит в наряды, но и с этих дежурств ухитряется ей позвонить, спросить, не скучает ли по нему.

Ее знакомые женщины любят судачить о том, что мужчины нынче если не пьяницы, так импотенты. А вот Игорь — ни то ни другое. То есть он пьет, конечно, но по случаю, в компании, и ни разу не допивался до того, чтобы падать или себя не помнить, вот только…

От собственных мыслей она краснеет. Вроде мелочи… Но если Игорь выпьет как следует, то на виду у всех начинает к ней приставать. Может, к примеру, поднять юбку и погладить ее ногу. Или целует ее в шею… Гале совестно перед другими, но отталкивать его она не может. Только шепчет ему на ухо:

— Игоречек, пожалуйста, не надо, неудобно, люди смотрят…

И все равно с Генкой его не сравнить. Тот по пьяни только других женщин пытался в углу зажать, и никогда — Галю.

Да ну его, почти год, как разошлись, чего и вспоминать! Галя целует Игоря в плечо и со счастливой улыбкой кладет на него голову.

Вспомнить хотя бы одно: деньги, хотя это стоит чуть ли не на последнем месте. Генка приносил ей слезы, а не деньги, а Игорь… Он дает их, не скупясь. Просто кладет на полку такую славненькую пачечку в две ее месячные зарплаты и говорит:

— На пару недель хватит?

Говорят, будто бы военные сейчас не слишком много получают, но по зарплате Игоря этого не скажешь. Наверное, он где-то подрабатывает, такой умелый да хозяйственный. А может, у него какой-нибудь свой бизнес. Галя стесняется спрашивать. И, откровенно говоря, боится, что он скажет ей, как уже было однажды:

— Оно тебе надо? Меньше знаешь — крепче спишь!

С его деньгами Галя вполне могла бы не работать, но ей неудобно: они же все-таки не муж и жена. Да и чем ей заниматься дома? Делать уборку Галя и так успевает, а с другими хозяйственными делами они с Игорем легко справляются вместе.

Она опять счастливо вздохнула: даже странно, что в мужчине столько достоинств. За это время они ни разу не поссорились, а в компаниях, Галя заметила, подруги с завистью посматривают на ее избранника и на то, как он за ней ухаживает.

Правда, хозяйственных дел у нее ощутимо прибавилось. Раньше Галя не консервировала — если что нужно было, огурцы там, помидоры, к маме бегала, а Игорь заставил ее эти взгляды пересмотреть.

— Взять у мамы? — удивленно переспрашивал он. — Разве ты маленькая девочка? Ты взрослая женщина, семью имеешь…

Это он про них говорил — семья! И Галя старалась. Тем более что Игорь на диване не лежал, а, едва появившись дома после работы, переодевался и являлся к ней на кухню:

— Солнышко, чем тебе помочь?

И Солнышко старалось изо всех сил, светило всеми своими лучами.

Сначала, надо признаться, это обращение ее немного коробило. Казалось слишком универсальным. Вон даже в очереди порой мужчины так к женщинам обращаются. Но Игорь уверил ее, что Галя — единственное на свете Солнышко, потому что и волосы у нее солнечного цвета, и в глазах солнечные зайчики скачут, и улыбка солнечная. Солнышко — никуда не денешься!