а что здесь такого, у нас у короля и королевы свои покои и отряды стражи, чего здесь особенного.
Но сердце мое к нему было безразлично, не могу я, и все тут. Поэтому всегда отвечаю маман, что ничего не изменилось. Мама конечно ждет от меня другого ответа, она почему-то уверена, что жизнь с Тором у меня будет просто превосходная, вот с чего она так думает, спрашивается, а?
Позавтракав, закрылась в комнате. Лежа в кровати, пыталась немного поспать, но сон не шел. Ворочаясь с боку на бок, переживала, что может плохо подействовать заклинание, и горец проснется раньше положенного срока, сможет устроить дебош. За все время, я так и не сомкнула глаз. Как только солнце «закрепилось» на небосводе, я надела серо-голубое платье, перехватила волосы лентой в тон платья, и по-тихому, чтобы не потревожить маму, вдруг она еще не ушла на работу в аптеку, собрала немного еды и помчалась в заброшенную хижину к горцу.
Юноша мирно спал возле двери, где я его и оставила. Видимо во сне, он перевернулся на бок, подложив под голову свою могучую руку. Умиротворенная улыбка озаряла его лицо, какой он все-таки красивый. Никогда я не видела человека, который был бы так великолепен во время сна. Он был похож на ангела с грудой мышц. Хм, нужно его разбудить и хоть что-нибудь ему объяснить, пока все наше королевство не узнала о наличии «пере сенца».
Я нерешительно потрогала горца за плечо, но ни к какому результату это не привело. Затем похлопала по щекам, и все было без толку. Тогда я упрямо стала молотить его по рукам, плечам, бокам, спине. Добилась не большого, но результата, он замычал и повернулся на спину. Какой никакой, а уже прогресс. Положив руки ему на грудь, я вглядывалась в его лицо, ища признаки пробуждения. Длинные черные ресницы горца вздрогнули, открыв небесно-голубые глаза. Он с удивлением посмотрел на меня. Вот небеса, он проснулся. Хоть я и желала этого, но как-то струхнула, поняв, чем мне может это грозить! Орать небось будет!
— Я что, все еще не проснулся и вижу сон, — прошептал горец, обнимая и прижимая к своей груди, застывшую меня.
— Нет, нет. Ты проснулся, — я начала быстро его убеждать, — отпусти меня.
Но этот наглец, опять прикрыл глаза и, продолжая меня обнимать, перевернулся, соответственно подмяв упирающуюся меня под себя.
— Нет, я сплю, — улыбнулся этот нахал. — Такие красивые создания, могут быть только во сне.
Нет, но где справедливость то, а! Я же ведь вот, перед ним стою, то есть лежу, живая и волшебно красивая, а он опять думает, что это сон. Ух, нахал!
От возмущения я начала вырываться, но где мне справиться с таким мощным и сильным мужчиной, как этот хам. Все мои попытки, выбраться из его объятий, привели лишь к тому, что мужчина, прижимавший меня к полу, возбудился. Да, говорила мне мама, что «возня» ни к чему хорошему не приведет, вот и не привела. Что делать то теперь, как быть?
Его губы были так близко к моим, что пожелай я ответить или возразить, прикосновение губ было бы неизбежным. Через одежду чувствовала твердость его плоти, плотно прижатой между моими бедрами. Вот это уже не хорошо! Но что сделаешь, если мое тело жило жизнью отдельно от моего разума. Создатель помоги! Его твердая плоть давила на мою и это заставляло мое тело дрожать. Томление разливалось по всему телу. Руки, которые тоже жили своей жизнью, так и хотели обхватить его шею, притянуть его губы для поцелуя. Но разум мой, слава Создателю, твердил другое, не надо так поступать, ох не надо. Трясущимися руками я уперлась ему в грудь и попыталась отодвинуть его торс от себя подальше. Но горец, почувствовав сопротивление, лишь сильнее вдавил в себя мое тело, и припал своими губами к моим.
Слова, мысли, действия — все с быстротой молнии исчезало в пространстве. Единственное, что еще реально существовало для меня, были губы горца и мощь его ладного, плотно сбитого тела. Чувствовать жесткую, неограниченную силу его рук, верх блаженства. Его губы нежно целовали мои глаза, шею. И сладкая истома продолжила путь по моему телу. Разум вернись! Но он уже меня не слушал, или я его, уже не важно.
Важно в этот момент то, что мне было приятно, чувствовать его не обузданную силу и в тоже время нежность, с которой он меня обнимал. Ух, разум быстрей вернись! Да где тут. Решила не сопротивляться и расслабиться. Такие чувства я испытываю впервые поэтому, поддавшись чувствам, решила, почему бы не попробовать. Наплевать на отсутствующий разум, отдаться ласкам горца, и покорится всему, чтобы не случилось. Да не тут то было. Рука горца застыла в аккурат на моей груди. Чтобы он не тормозил, и продолжил дарить моему телу это восхитительное состояние, я выгнулась всем телом, но этот чурбан, даже не сделал попытки перевести ладонь в другое положение. Да что-такое-то, я требую продолжения банкета. Тут до меня дошло. Он все-таки проснулся!*** Грег
Как мне было хорошо, свободно и легко. Совершено не хотелось покидать этот волшебный мир, но что-то упорно тыкалось мне в бок. Мало того, я чувствовал под своей рукой упругую женскую грудь и свое возбуждение. Если, второе меня не удивило, ведь я здоровый молодой мужчина, почему бы и нет, то вот первое, ввело в заблуждение. Так стоп! Каким к чертям собачим женская грудь? Где я вообще и что происходит? Как могло так оказаться, что я не помню, кому принадлежит эта восхитительная грудь? Да и где я вообще нахожусь?
Резко вскочив на ноги, я ударился об балку потолка и так еще кружившейся головой. Обхватив голову руками, я застонал, не открывая глаз.
— Я боюсь! — ужаснулся про себя. — Я взрослый мужчина, боюсь открыть глаза и встретиться с реальностью! — от этой мысли моя голова разболелась еще больше. — Да чтоб вас белки драли, — выругался про себя.
— Боль и головокружение скоро пройдут, — услышал я тихий женский голос.
Отругав себя за трусость, я резко открыл глаза и рухнул на пол от увиденного. Передо мной сидела девушка, просто очень сказочно красивая. Небольшого роста, тоненькая, с изящно очерченным носиком, высокими скулами и пухлым нежным ротиком. Под красиво изогнутыми темными бровями, окруженные густыми изогнутыми ресницами, сияли огромные, не правдоподобно зеленные глаза, на первый взгляд казавшиеся кроткими и невинными.
Так и почему мы оба на полу? Ладно, про себя я понял, я упал от