Читать интересную книгу Держава - Евгений Васильевич Шалашов

пор не пронюхали про наследника, лежащего в коме.

Разумеется, за час мы не управились. Я-то оделся быстро, великая княгиня тоже не замедлила, но пришлось поискать директора тюрьмы. Коллежский асессор Семиплатов в Крестах не ночует, а его домашний телефон дежурный надзиратель Пегову давать не хотел. Правильно, кстати делал. Мне пришлось самому брать трубку, представляться и объяснять, что шутники, выдающие себя за императоров, повывелись вместе с казнью Пугачева, а коли дежурный хочет со мной поссорится — флаг ему в руки. Заметим — я ничем человеку не угрожал. Но тот и сам понимал, что в Российской империи царит свобода, царей-самодуров никто не отменял.

До Крестов ехали в полном молчании. Мы сидели рядом с Ольгой Николаевной, я чувствовал, что она напряжена, словно перетянутая струна. Прикоснись — оборвется.

Директор тюрьмы встретил нас на самом входе, проводил в больничное крыло. Миновав Филимонова (он здесь живет, что ли?) вошли в палату.

При виде сына, лежавшего на больничной койке, Ольгу Николаевну покинуло самообладание. Она упала на колени рядом с кроватью, уткнулась лицом в больничное одеяло, укрывавшее грудь юноши и зарыдала. А я, повинуясь какому-то наитию, осторожно взял руку великой княгини и соединил ее с безвольной ладонью Александра.

Положив сверху свою ладонь, я крепко соединил руки матери и сына.

Я был почти уверен, что произошедший в прошлый раз перенос в последнюю обитель Царей вновь повторится, и поэтому немного удивился, когда ничего не произошло.

Я совершенно ничего не почувствовал. Хмыкнув нахмурился, а затем перевёл взгляд на Княгиню.

Ольга Николаевна вздрогнула, а потом резко подняла голову. При этом её глаза были подернуты дымкой. Она едва не завалилась на спину и я спешно подскочил к ней, придержав за плечи, не давая упасть.

Видимо, как раз она и оказалась в тех странных «чертогах», в которых я некогда оказался и сам. Там, где я получил благословение от предшественников и своего двойника.

Глаза великой княгини закрылись, губы сжались превратившись в тонкую ниточку. Надеюсь, она сейчас беседует со своим сыном. Наконец, на ее лице появилась улыбка, её плечи расслабились, а я понял, что мне пора прерывать контакт. Хотя, что-то мне подсказывало, что мать была готова остаться там навсегда. Осторожно убрав свою ладонь, я аккуратно разъединил руки матери и сына.

— Ольга Николаевна, достаточно, — сказал я, слегка тряхнув руку великой княгини. — Не нужно, чтобы вы оставались там…

Сам не знаю к чему сказал это, не уверен, что такое возможно, но надо было как-то привлечь её внимание.

Мать императора открыла глаза, но первые несколько секунд они смотрели абсолютно бессмысленно. Потом веки дрогнули.

Мне удалось поднять женщину с пола и усадить ее на единственный табурет, стоявший рядом с кроватью. Сам же я высунулся наружу и приказал Филимонову:

— Принесите воды.

Охранник с вытаращенными глазами принес искомое, он даже хотел остаться, чтобы помочь напоить женщину, но был безжалостно выставлен прочь. Незачем ему любопытствовать.

Воду принесли теплую, в солдатской жестяной кружке, но великая княгиня жадно прильнула к краю. Напившись, Ольга Николаевна окончательно пришла в себя.

— Что вам сказал Александр? — поинтересовался я, скорее наугад.

— Сказал, что там ему гораздо лучше, чем здесь. А ещё попросил заботиться о вас и отнестись к вам … по-матерински.

— А вы? — полюбопытствовал я.

— Заботится пообещала, — хмыкнула она. — а вот, касательно материнского отношения… — она искоса смерила меня взглядом.

Что да, то да. Ждать от великой княгини материнского отношения? Нет уж… Здесь ситуация хуже, нежели у мачехи с пасынком. Да и о чём сожалеть? Разве мне нужно материнское отношение или материнская ласка от чужой женщины?

— Меня устроит, если вы станете относиться ко мне … — начал я, но замялся, не зная, что сказать. Чтобы она относилась по-дружески? А с какой стати? Наконец, придумал: — В общем, ваше высочество, меня устроит, если вы не станете проявлять ко мне откровенной вражды и не будете демонстрировать на каждом шагу, что я не ваш сын. Договорились?

Наверное, я слегка обидел великую княгиню. Скорее всего, она бы и так не стала выражать ни вражды, ни неприязни. Но сказал так, как думал.

— А в мою дружбу вы не поверите? — поинтересовалась великая княгиня. — Или вы не нуждаетесь в моей дружбе?

Ёлки-палки, а она не просто женщина с железной выдержкой, но еще и умна! Повезло моему двойнику с матерью. Дурак, не ценил. Хотя, чего удивляться. Ольга Николаевна далеко не простая женщина. Старшая дочь первого человека огромной страны. Более того, Николай ведь в одно время её готовил на престол вместо себя.

— Поживем — увидим, — откликнулся я, философски пожимая плечами. — Никогда не верил, что дружба зарождается вдруг. Любовь — вполне возможно. А теперь, ваше высочество, — поклонился я великой княгине, — нам пора. Поминальный обед закончился, но нам скоро в церковь, на вечернюю службу.

— Ваше величество, — поднялась со своего места Ольга Николаевна. — Я не стану возражать, если вы станете называть меня матушкой. Я вас прекрасно понимаю, но постоянно обращаться по титулу женщине, что считается вашей матерью — очень нелепо и может вызвать множество вопросов.

— Хорошо матушка, — покладисто отозвался я, слегка обрадованный предложением княгини. Сам бы я не решился на такое. Потом спросил: — А как называет вас сын?

— Саша называет меня маменькой, — ответила Ольга Николаевна. — Скажите, а обязательно держать Александра здесь, в тюремной больнице? — спросила великая княгиня. — Нельзя ли его перевести в более приличное место?

Я посмотрел на бледное и осунувшееся лицо парня.

— Место выбирал не я. Думаю, что его избрал ваш покойный отец. Кресты — скверное место, но здесь хорошие врачи и можно сохранить хоть какую-то секретность. Скажем, как мы сумеем спрятать больного юношу в каком-нибудь из дворцов? — отозвался я, увлекая великую княгиню к выходу. — Наверное, мы с вами еще выберем время и поговорим. Нам есть о чем друг друга спросить. Теперь у вас появились вопросы, верно?

— Вопросы у меня есть, но что-то мне подсказывает, вам не менее важны ответы от меня. Кое-какая информация до меня доходила и, как я вижу, вас не успели подготовить должным образом. Думаю, моя помощь вам тоже будет не лишней.

Глава 4

Неусыпный надзор

Такие разговоры обычно ведутся глубокой ночью, когда на столе стоит ополовиненная бутылка водки (еще одна, но пустая, валяется в углу), а из закуски осталось только пару обветренных кусков черного хлеба, склизкий кусочек сала да половинка луковицы.

Хотя … применительно к особам высшего света, это мог быть коньяк,